По-видимому, древние палеосибиряки некогда были широко распространены. Судя по генетическим и археологическим данным, их ареал на западе мог доходить до Урала – хотя вряд ли дальше. Например, в геномах древних саамов, живших на юго-западе современной Финляндии 1500 лет назад, есть заметная азиатская примесь, но она сближает саамов скорее с восточноазиатами, чем с древними палеосибиряками. Позднее предки современных финнов, чей генофонд представляет собой смесь уральских и скандинавских компонентов, оттеснили саамов далеко на север – примерно так, как на северо-востоке Азии неосибиряки оттеснили древних палеосибиряков в самый дальний угол континента.

Таким образом, исследование показало, что история заселения северо-востока Азии людьми современного типа была сложной и драматичной. Первые обитатели региона – древние северные сибиряки – были родственны западноевразийским охотникам-собирателям, таким как сунгирцы. При этом они не были прямыми предками ни современных сибирских народов, ни американских индейцев. Правда, некоторый вклад в генофонды и тех и других внесли их потомки, близкие к индивидам из Мальты и с Афонтовой горы.

Представители второй волны – древние палеосибиряки, родственные предкам восточноазиатов, – пришли с юга, вытеснив древних северных сибиряков и частично ассимилировав их, и дали начало берингийцам, от которых затем произошли американские индейцы, а также современным корякам, ительменам, чукчам и отчасти кетам.

Много позже, в голоцене, когда ледники растаяли, а мамонтовые степи Северной Евразии исчезли вместе со своей уникальной фауной, опять-таки с юга пришли неосибиряки, еще более близкие к восточноазиатам. Они вытеснили древних палеосибиряков почти отовсюду, кроме крайнего северо-востока и отдельных лесных убежищ в Центральной Сибири.

Исследование показало, что палеолитическое население Северной Евразии было весьма мобильным – племена могли быстро мигрировать на большие расстояния и заселять обширные территории. Работа многое прояснила и в истории заселения Америки. Например, стали выглядеть менее загадочными такие факты, как родство индивида со стоянки Мальта под Иркутском с коренными американцами и лингвистическое сходство енисейских кетов с атабасками. И то и другое становится понятным в свете новых данных о древних палеосибиряках, некогда широко расселившихся в Сибири и Берингии.

Расселение сапиенсов по Евразии тесно связано с появлением и распространением верхнепалеолитической культуры (книга 1, глава 6, раздел “Венера и флейта”). Однако природа этой связи и хронология событий остаются дискуссионными. Если мы хотим понять собственное происхождение, разобраться в этом необходимо. Ведь верхнепалеолитическая культурная революция – это как раз тот момент, начиная с которого не остается никаких сомнений: эти люди уже практически ничем не отличались от нас. Они так же думали, общались и воспринимали мир, как мы сегодня.

Долгое время считалось, что центром верхнепалеолитической революции была Европа. Теперь ясно, что это, скорее всего, не так. Высокая верхнепалеолитическая культура с ее костяными орудиями, разнообразными украшениями, изобразительным искусством и музыкальными инструментами, по-видимому, развивалась параллельно в разных регионах. Где это началось раньше всего – большой вопрос, причем не обязательно важный.

Европейский палеолит начали изучать раньше и изучали активнее всего – отсюда и иллюзия, что все началось в Европе. Категорически не вписываются в эту версию, в частности, очень древние верхнепалеолитические артефакты из Денисовой пещеры: здесь найдены, например, древнейшие костяные швейные иглы (см. илл. VII на цветной вклейке). Также вспомним человека из пещеры Тяньюань, у которого в ходу (буквально) была обувь. В тот же ряд становится и удивительная пещерная живопись, обнаруженная на островах Индонезии. Собственно, ничего особо удивительного в этой живописи не было бы, если бы не ее возраст, определить который удалось лишь недавно.

В осадочных известняках юго-западной оконечности острова Сулавеси существует целая сеть карстовых пещер. Они хорошо известны археологам – с середины 1930-х годов там ведутся раскопки. В этих пещерах найдено множество артефактов и костных остатков, а также наскальные рисунки. Предполагалось, что люди заселили этот район 35 тыс. лет назад – такой возраст дало радиоуглеродное датирование находок из последовательных слоев в двух пещерах. Причем считалось, что рисунки гораздо моложе – им давали не больше 10 тыс. лет, поскольку влажные стены и потолки пещер подвержены сильной эрозии.

Все изменилось, когда ученые из индонезийских и австралийских лабораторий, проводящие комплексные исследования в этих пещерах, применили недавно опробованную методику для определения возраста наскальных рисунков. Вместо того чтобы использовать традиционный метод радиоуглеродного датирования костных остатков (связь которых с рисунками, прямо скажем, неочевидна), они решили оценить возраст самих рисунков – точнее, кальцитовых натеков, образовавшихся поверх живописи на стенах пещер. Эти натеки, или бляшки, – результат медленного осаждения карбоната кальция на каменной поверхности. Они выпуклые, обычно имеют толщину порядка сантиметра, образуют плотные группы, и рисунки под ними иногда еле просматриваются. Такую бляшку нетрудно снять, сделать тонкий поперечный шлиф и оценить возраст по тем или иным изотопам. В данном случае применялась датировка по изотопам урана (метод урановых серий). Современная аппаратура позволяет выполнить анализ в нескольких местах такого шлифа, то есть получить последовательные возрастные серии. Понятно, что ближайшие к каменной стене пещеры слои натека должны быть самыми древними, а поверхностные – самыми молодыми. Иногда линии рисунков проходят по таким натекам, а поверх них идут уже следующие слои кальцита. Тогда можно очертить возрастные границы создания рисунка, оценив древность слоев, между которыми он “зажат” (Aubert et al., 2014).

Возраст рисунков оказался неожиданно древним, существенно больше предполагаемых 10 тыс. лет. Самыми старыми оказались изображения ладоней, выполненные закрашиванием поверх наложенной руки. Их возраст близок к 40 тыс. лет. Выразительную бабируссу неизвестный художник нарисовал около 37 тыс. лет назад (илл. XVII на цветной вклейке).

Древнейшая наскальная живопись Европы имеет сопоставимый возраст. Самый древний европейский рисунок – красное пятно из пещеры Эль-Кастильо – сделан 40,8 тыс. лет назад (это нижняя оценка возраста), отпечатки (трафареты) ладони на пятне несколько моложе, им 35–37 тыс. лет. Экспрессивная живопись пещеры Шове создана 35 тыс. лет назад, рисунки в пещере Альтамира – около 36–22 тыс. лет назад. Возраст этих европейских рисунков определили тем же методом – по изотопам урана в кальцитовых натеках (Pike et al., 2012).

Сопоставление уточненных датировок рисунков Запада и Востока привело ученых к удивительному выводу. Наскальная живопись Европы и Азии появилась и развивалась более или менее синхронно, эксплуатируя схожие мотивы и техники. Вряд ли теперь можно говорить о том, что азиатские мастера переняли изобразительное искусство и художественные приемы у искушенных европейских предшественников. Либо живопись появилась независимо на двух сторонах континента, либо была унаследована европейскими и азиатскими древними художниками от общего “культурного предка”. Может быть, от каких-то западно– или центральноазиатских палеоживописцев, чьи произведения пока не найдены.