На новый год мы все были приглашены к моему отцу, но Сергей сопротивлялся, аргументируя тем, что обещал встретить новый год с матерью в деревне. Тогда было решено пригласить на торжество и Елену Степановну. Причем это предложение поступило лично от моего отца, чего я от его совсем не ожидала. Он всегда критиковал моих друзей и настороженно относился к моим знакомым. После допроса с пристрастием я выяснила, что отец с Сергеем, познакомились до моего официального их друг другу представления, сговорились втихаря и вместе подстроили встречу, благодаря которой все прояснилось и мы помирились. Сергей сразу понравился отцу своими взглядами на жизнь и тот помог подтолкнуть меня в его объятия. Мать Сергея согласилась не сразу, но впоследствии осталась довольна гостеприимством новых родственников.

Право произнести первый тост в новом году выпросила я и торжественно сообщила о пополнении в семье. Елена Степановна по-женски пропустила счастливую слезу, незаметно от всех смахнув ее салфеткой. Семеновна чуть не задушила меня в своих объятиях от радости. Отец, конечно, был застигнут врасплох такой новостью, и на протяжении всей новогодней ночи время от времени подходил к Сергею, похлопывал по плечу, шутя приговаривая, что тот воплотил в жизнь его самый большой страх: обрюхатил дочку до свадьбы без его должного благословления. Сергей лишь недоуменно пожимал в ответ плечами, не зная как реагировать на этот неоднозначный жест своего будущего тестя. Я просила его не обращать на это внимание, отец просто ошарашен тем, что вскоре ему придется стать дедом. Он отойдет, просто нужно время, чтобы это принять.

В марте состоялся суд над Славой, Павлом Скольниковым и еще тремя парнями, которые участвовали в заговоре и нападении на Сергея. Славе дали пять лет колонии общего режима как организатору. Павлу повезло, благодаря стараниям, связям и деньгам отца он отделался тремя годами условно. Парни, участвовавшие в разбое получили по шесть лет.

Я присутствовала на суде и мне было не по себе от пристального взгляда Славы, безжизненно упершегося в меня с самого начала процесса. Его лицо было мертвенно бледным и безразличным. Мне было искренне жаль его, но других чувств к нему, увы, я больше не испытывала.

Я восстановилась на фирме и продолжила работать секретарем у своего мужа до упора, то есть до больничного, хотя Сергей сам неоднократно уговаривал меня уйти раньше, уверяя, что вполне справится сам. Ну как я его оставлю? Тем более, что на поиски нового секретаря требовалось время.

Дочь появилась на свет ровно в срок как истинная внучка военного и банкира, для которых пунктуальность и точность не пустой звук. Спустя год, когда Сашуня подросла и затопала самостоятельно, муж заговорил о том, что в семье женщин больше чем мужчин и необходимо устранить данный дисбаланс. В ответ я предложила забрать у отца Персика, который значительно подрос, увеличился в объемах и превратился в огромного кошака, в котором было сложно узнать того маленького тощего котенка, которого я подобрала на улице. Он жил в частном доме в свое удовольствие и иногда баловал домочадцев дичью со двора в виде задушенного воробья или другой несчастной мелкой птички. Мужа такое предложение конечно же не устраивало, так как кот не мог заменить собой наследника семейства, которому надлежало наследовать фамилию и продолжить род Соболевых.

Сегодня я с уверенностью могу сказать, что счастлива: рядом со мной самые дорогие мне люди, и во мне растет новая жизнь, пока очень маленькая, но такая любимая и желанная. Даже страшно представить, чтобы бы было, если бы я сразу уступила отцу и вернулась домой после ухода от Славы. В тот момент мне казалось, что весь мир обрушился и настроен против меня, но у жизни были свои планы. Не зря люди говорят, не было бы счастья…