– Знаю, – вздохнула женщина. – Вы тоже летите в Рио?

– Со временем, – кивнул Пургин. – Но на данный момент мы летим в… – он задумался.

– В Циммервальд, – тихо подсказала Олеся.

– Умница, Ириша, – разулыбался Пургин. – Именно, именно. В Назарет Советской власти. Именно там Владимир Ульянов отстаивал тезис о необходимости перерастания империалистической войны в гражданскую.

– Ириша? – удивилась женщина. И сразу стушевалась. – Ах, ну да, простите… Олеся Барлак – это немного другой персонаж, не сообразила…

Олеся засмеялась:

– Совсем немного…

– Судя по вашему виду, затея обошлась в кругленькую сумму? – напрямую поинтересовалась женщина. – Во сколько, если не секрет, вы оценили свои приобретения?

– Профессиональная тайна, Дина Александровна, – загадочно шуря глаза, произнес Пургин. – Мы с вами об этом еще поговорим. В Рио, например. И не только об этом. Обо всем, чего умудрились настряпать и наворотить в России.

«Ты опять понадеялась на дядю, идиотка, – со злостью подумала женщина. – Никто не станет спасать тебя из соображений старорежимного альтруизма. Ты нужна им – и даже не столько сама ты, сколько твои способности. Вот потому и сидишь ты в Сент-Авьене, живая и здоровая, а не догниваешь в развалинах баньки – где-то между Услачами и Тоголом…»

Олеся поддержала:

– Перефразируя Максима Горького: «Мы увидели, пережили и услышали много такого, о чем следует и даже необходимо рассказать людям». Мы очень надеемся на вашу информированность и литературный талант, Дина Александровна.

«Не рассказывайте мне сказки, – подумала она, опуская голову. – Что же делать? Встать и уйти? Но это лишние проблемы, ты сама с ними не справишься».

Незначительная суета привлекла их внимание. В глубине кафе, у стойки бара несколько человек припали к телевизору и, по-южному эмоционально жестикулируя, разговаривали. Видимо, передавали что-то интересное.

Пургин заметил реакцию собеседницы.

– Это не футбол, Дина Александровна. Вы не следите за новостями. С раннего утра мировые информационные агентства обсасывают одну и ту же тему: теракт в Вене, в штаб-квартире ОПЕК. Здание эпохи Фридриха буквально разнесено в клочья. Вместе с советом директоров, нефтяными министрами стран-«опекунов» и десятком приглашенных на конференцию магнатов – абсолютных владык в мире углеводородов…

Он сделал новую паузу. Женщины молчали.

– Террористов не найдут. Каких бы гениальных сыщиков ни бросили на дело. Бесполезно, они умны и изворотливы. Настоящие «супердьяволята»… Кхе-кхе… А страны ОПЕК сами виноваты – разрешили своим нефтяным компаниям продавать нефти на четыре процента больше, чем в третьем квартале текущего года. Кто же их просил?.. А мы в ОПЕК не входим. Как гнали на экспорт свои 170 миллионов тонн сырца, так и гоним. А должны гнать больше. Иначе непорядок. За что боролись?.. Ежедневная потребность мировой экономики в «черном золоте» – 98 миллионов баррелей. Из них наших – всего одиннадцать. То есть чуть больше десяти процентов. А должно быть двадцать, тридцать, сто процентов!.. Вот суть глобальной политики на ближайшие, как максимум, пять лет! Россия наращивает продажу нефти – и не говорите, что нам не хватит мощностей экспортных трубопроводов и морских портов – хватит. С лихвой. Запад нам поможет. Не верите? Ведь нашли же где-то деньги на двадцать современных канадских вышек на общую сумму 60 миллионов долларов!.. А тем временем значимые месторождения терроризируются диверсантами – молчаливыми парнями без совести и национальности… Нефтяная отрасль ощущает неудобства, теряет денежки… Под шумок влиятельные в нефтяном мире люди и организации (как вы понимаете, охваченные «чудотворным» препаратом А-1) создают благоприятные условия для протекания на мировой рынок российского сырца. Последствия, мне кажется, предсказуемы. Естественно, при таких колоссальных перекачках запасов родных месторождений хватит лет на десять-двенадцать, ну так и что с того? Сменим место рождения… хм, месторождения. Финансовые механизмы в надежных руках, а норвежская или иракская нефть, к примеру, ничем не хуже российской. А доходы с нефтеперерабатывающих заводов, принадлежащих через подставных лиц узкой прослойке людей, – назовем их как-нибудь пооригинальней, например Орденом, – минуя приличествующие учреждения, все равно осядут в одном и том же кармане. Вы, кстати, не слышали, какая буча недавно поднялась на шельфе у мыса Рюнген в Норвегии? Прямое подтверждение моим словам. Пробный шарик. Группа автоматчиков, десантированная с безымянного катера, закружила такую карусель, что вздрогнула вся маленькая Норвегия. Никаких ультиматумов, захватов. Провели серию подрывов – и исчезли. Кто их только не искал. Береговая охрана, морпехи США, спецподразделения НАТО… Как в воду канули. Многочисленных трупов не было, одни лишь колоссальные убытки, поэтому полиция живенько прикрыла тему, а основные моменты и вовсе засекретила. Однако часть новостей все равно проникла в СМИ и вызвала бурную полемику…

Женщины молчали. Серафим Яковлевич кашлянул.

– Вот такая, в двух словах, нас ожидает братоубийственная стратегия Ордена. Быть может, я не самый лучший в мире рассказчик и обоснователь…

– А ближе к делу? – спросила Дина Александровна.

Пургин ее понял. Предпочел не ходить вокруг да около.

– Нас не пустили на «дележку пирога». Нас – это Восточно-Сибирскую группировку «Бастиона». Достаточно веский повод, чтобы обидеться на центр. Расследуя «китайские» дела, мы узнаем о существовании неких засекреченных баз, где экспериментируют над живым материалом. Допустим, над уйгурами. Хотя это могут быть и казахи, и эвенки, и даже филиппинцы. И вообще кто угодно, хоть марсиане. Не суть важно. Но у нас нет полномочий и возможностей узнать большего. Мы и не лезем, мы народ законопослушный. Пока не прижучит. И вот тут появляетесь вы, Дина Александровна, – Пургин выделил обращение, – со своим рассказом про «все-все-все», и мы даем ход делу. Найдены двое уцелевших бомжей, принимавших участие в «строительстве века», проведена оперативная работа в медицинских учреждениях, ненавязчиво опрошены местные жители. Осуществлены кое-какие прочие мероприятия, о которых вам можно и не докладывать. В итоге получается информация: а) база в Красноярском крае состоит из двух частей: подземной – наркотики, люди в белых халатах, эксперименты по проникновению в психику, зомбирование; физические накачки: перегрузки, огонь, вода… И наземный лагерь – нечто вроде таежного тренировочного центра, куда периодически съезжаются люди со всей страны. То есть ваш рассказ о программе «Эпсилон» находит конкретное подтверждение. б) База числится за службой безопасности как некий секретный центр по разработке «химико-технологических» программ. И в) полеты на базу осуществляет авиация Управления лесоохраны Красноярского края. По крайней мере, ее символика…

Пургин пожал плечами:

– Стоит ли описывать премудрости оперативной работы: как определялись каналы, по которым доставляются тренируемые, как выходили на семинары школ выживания?.. Скучная рутина. Интересное дальше. Через агентуру в научно-исследовательских и медицинских кругах – например, через небезызвестный НПО «Вектор», которым руководит достойнейший профессор Широков, как вам такое нравится? – были получены данные на некоторых «светил», трудящихся на базе. Вот на одного из таких, свежевыловленных, и повелась охота. Для разработки – тип незаменимый. Руководит лабораторией контрольных экспериментов, а потому по долгу службы не только координирует действия подчиненных, но и имеет выходы на службу безопасности, а также в полном объеме представляет структуру подземного городища. Через «доверенное» лицо сооружается залипуха – сообщение о скоропостижной кончине матери, – а она и вправду умерла, бедняжка… – Пургин скорбно вздохнул. – Объект выезжает. В аэропорту Северном, убедившись, что за объектом не ведется «левое» наблюдение, его берут, накачивают препаратом С-5 и получают опять же информацию. То есть там-то и там-то, в квадрате «икс» на уровне «игрек» находится «узловая» лаборатория – со всеми образцами модификаций препарата в отдельных хранилищах; компонентами; собранными на носителях архивами; результатами исследовании по каждой модификации – а модификаций, дай бог памяти, насчитывалось с десяток – от заурядного «ширева» до жесткого «парализатора»… В тех же краях – жилой сектор персонала, проводящего эксперименты, а среди прочих «квартирантов» – несколько весьма примечательных личностей, стоящих, так сказать, у истока работы. Не побоюсь назвать даже их имена – доктора химико-биологических наук Кутепов и Латкин, «черный маг» психотроники профессор Быстрицкий… Сектор блокируется дверьми на гидравлике, коды и шифры известны. В перспективе возникает лишь одна трудность – не войти, а выйти…