водные процедуры, целиком промыв Рей и вычистив ее кишечник, а потом набрал горячую ванну, которую, несмотря на ее крошечные размеры, они приняли совместно, но без любовных ласк — Рей нужно было дать отдых чувствительной плоти. Потом он обмотал ее полотенцем, растерев и окончательно растрепав волосы хохолком, и они вдвоем расположились на кровати, где Синдзи устроился позади нее и стал аккуратно причесывать Рей.

— Что ты думаешь о бантиках? — вдруг спросил он.

— Бантиках?

— Ну да, такие украшения, в том числе и для волос. Смотри.

Он поднялся, взял с вешалки алую ленту школьного костюма и завязал ее в волосах девушки на боку, образовав небольшой топырящийся венчик, после чего принес ей зеркальце из ванной.

— Ну как? — едва не прыснув от смеха произнес он, следя за недоуменным выражением лица девушки.

Та задумчиво повертела головой, разглядывая коротенький хвостик с разных сторон, и, нахмурившись, произнесла.

— Не знаю, для чего это нужно, но, по-моему, выглядит ужасно.

И Синдзи не выдержал, разразившись задорным смехом.

— Ты знаешь, да, — произнес он, вытирая слезы с глаз. — Никогда еще не видел ничего настолько неподходящего друг другу.

Девушка засверлила Синдзи внимательным и будто обиженным взглядом, так что тот тут же замахал руками:

— Все-все, обещаю, больше никаких бантиков. Тебе идет твоя естественная прическа. Мне, по крайней мере, нравится.

После обеда, по времени уже приблизившегося к ужину, Синдзи вдруг приметил, как Рей принимала свои лекарства. В ее коробке обнаружился до боли знакомый пузырек с пилюлями, отчего у Синдзи по спине пробежали мурашки, и он вдруг спросил у Рей, существуют ли аналоги у этого препарата, есть ли вещество узконаправленного действия, и с удивлением услышал ее ответ.

— Есть. В кабинете доктора Акаги. Ампулы.

— Ты… его принимала?

Девушка замерла на месте и, устремив задумчивый взгляд на свои лекарства, кивнула. Синдзи нервно вздохнул и приказал себе не задавать следующего вопроса — для чего. Ответ мог разрушить и так уже крайне шаткую идиллию.

Ночью они спали вместе, и вновь Синдзи не стал терзать девушку, отчасти из-за ее все еще не восстановившихся сил, а отчасти из-за тяжести на душе от ее слов. Он понимал, что беспокоиться, в общем-то, не о чем, что не следовало терзать себя глупыми мыслями и подозрениями, но буравящее душу чувство не давало ему покоя. Где-то в глубине сознания он понимал, что ему никогда не удастся сохранить чудесный мир и обрести покой, и завтра все начнется заново.

А наутро он обнаружил себя в постели Рей одного, и место девушки, уже холодное, было аккуратно заправлено простыней. Ее форма с вешалки пропала. Синдзи резко вскочил, схватив часы с полки — половина одиннадцатого.

«Может, в школу ушла?»

Но его надежда рухнула, когда он обнаружил покоящийся у кровати портфель девушки. Чертыхнувшись, он выпрыгнул из кровати, обежав всю квартиру, но так и не найдя ни малейшего следа, куда та могла пропасть. В миг умывшись и перекусив всухомятку, он быстро напялил свою одежду, схватил сумку и вылетел из квартиры на грохочущую демонтажной техникой улицу. Не задумываясь, он устремился к станции, чтобы попасть в то место, к которому мысленно возвращался всю ночь и которое не давало ему покоя — в базу НЕРВ. В голове стали всплывать болезненные воспоминания о погибшем Ангеле и о той ненависти, которую он почти подавил, но которая теперь с нарастающей силой жгла его сердце, воскрешая тьму перед глазами.

В комплекс он без проблем попал со своим пропуском и сразу же направился к единственной зацепке, которую смог здесь оставить. Уже на подходе гневная желчь сменилась хладнокровием, сухим и расчетливым, в пару секунд сформировавшим план действий и предвкушающим вожделенную награду.

Он стоял перед кабинетом с табличкой «Доктор Рицко Акаги».

Глава 8: Sun.

Икари Синдзи, дважды постучав в запертую массивную дверь доктора Акаги и так и не дождавшись ответа, растерянно отступил.

«Проклятье! И что теперь делать? У нее ведь есть кабинеты и в административном блоке, и в научной лаборатории, а у меня пропуск лишь в один медкорпус и ангары, куда меня без надобности все равно не пустят. Черт бы их побрал!»

Синдзи от души пнул металлокерамическую панель, с трудом уняв очередной приступ гнева, и, сделав глубокий вздох, задумался. Ему нужен был именно этот кабинет и именно Рицко Акаги, притом без промедлений, пока существовала вероятность, что Рей еще здесь.

«Может, пойти сразу к отцу? Хотя, если он занят с ней…»

Синдзи поежился. Одна лишь мысль, что такая покорная и беззащитная голубовласка может оказаться в объятиях его отца, пробивала тело ледяным потом. От обиды и злости едва не навернулись слезы, и Синдзи так крепко сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев, как вдруг за его спиной раздался удивленный женский голос:

— Синдзи? Что ты тут делаешь?

Тот резко развернулся и по инерции едва не уткнулся в высокую стройную фигуру в белом халате.

— Ты ко мне пришел? — спросила Рицко.

— Акаги-сан…

Внутри у него вдруг разлилось приятное, даже игристое чувство радости, мигом сдувшее с трудом сдерживаемую ярость. Большая белая кошка сама пришла в руки.

— Акаги-сан, я пришел к вам… — промямлил он, потупив взгляд и обдумывая дальнейшую линию поведения.

— Наше обследование назначено на вечер. Что-то случилось?

— Ну… в общем… — он поднял на нее стесненный взгляд, — есть одна вещь, которая меня смущает, а вы говорили, что я могу поговорить с вами в любое время…

Женщина слегка нахмурилась, заметив новый пластырь на его щеке.

— Что-то серьезное?

Синдзи помотал головой.

— Нет, не думаю. Просто… как бы это сказать…

— Ладно, давай зайдем в мой кабинет.

Она открыла дверь и впустила Синдзи в небольшую комнату, с одной стороны уставленную офисной мебелью, до отказа забитой папками и листками, со столом в центре, а с другой представлявшую собой палату с койкой, медицинским оборудованием и шкафчиками с набором склянок, ампул и запечатанных пакетов, среди которых в глаза тут же бросились одноразовые шприцы всех размеров. Несмотря на стерильную обстановку, Синдзи не ощущал здесь запаха лекарств и сопряженной с ним привычной неуютности. Нужный шкафчик-сейф он определил сразу.

— Ну, что случилось? — Рицко села за свой стол и пригласила его устроиться на койке.

Тот послушно расположился на кушетке, не спеша начинать речь и заодно окинув взглядом длинные красивые