«Пошлют — значит, пойдем… Мы службу знаем и дисциплину уважаем, как мать родную…»

Пожалуй, сейчас он бы даже обрадовался этим ряхам, появление которых сразу расставило бы все по местам. Хотя, как любой фронтовик, не любил солдат режимных подразделений, считая их если не прямыми трусами и приспособленцами, то чем — то вроде.

Но режимники не появлялись, как не было вокруг никаких предупреждающих вешек. Все ближе и ближе, а их до сих пор не сподобились остановить.

Только кольцо…

Совсем непонятная субстанция… «А в нашей субстанции — никакой консистенции», — вдруг вспомнился бородатый анекдот.

— Что — то мне, ваш бродь, все это… — начал говорить Зимин.

В этот момент огненное кольцо словно взорвалось. Масса ярких лучей вспыхнула сразу всюду, и между ними, и даже внутри брони. Они были везде — эти лучи — иглы, острые, яркие и невыносимо горячие. Такие же острые и горячие, как сама боль…

Это было последнее, что они оба увидели и почувствовали.

Настоящим довожу до Вашего сведения, что согласно выводам экспертной комиссии смерть командира 5–й лазерной батареи 4–го укрепрайона планеты есаула Загребца С. И. и военнослужащего той же части, младшего урядника Зимина П.Е. последовала от поражения энергетическим импульсом, повлекшим за собой мгновенную остановку всех жизненно важных органов обоих военнослужащих. Сам импульс определен экспертами как энергия неизвестного происхождения и неустановленной мощности, о чем свидетельствуют акты медэкспертизы по вскрытию тел.

В связи с вышеизложенным материалы по данному делу, включая вещественные доказательства, направляются мною в отдел контрразведки при Главном штабе обороны планеты для проверки на предмет использования противником новых засекреченных типов вооружения.

Примечание: Согласно директиве Управления контрразведки Казачьего Круга за № 13/6/44 все материалы и вещдоки по данному делу снабжены грифом «Совершенно секретно» и подлежат учету и транспортировке по особому статусу данной категории дел.

Согласно запросу Службы Стратегической Разведки при Генеральном штабе войск СДШ все материалы наблюдения за энергетическим выбросом неустановленного происхождения, произошедшим на поверхности планеты Казачок 15 октября 2189 г. и, предположительно, связанным с испытанием противником новых секретных типов вооружения, направляются в ГУ ССР, заместителю начальника ССР, бригадному генералу Борису Чернофф.

Примечание: Согласно директиве ССР за № 18/ 675 все материалы по данному делу снабжены грифом «Особо секретно» и подлежат спецучету и транспортировке спецпочтой с соблюдением степеней защиты по уровню «В».

* * *

Орбита планеты Казачок. 6 ноября 2189 г.

Транспортный звездолет «Бравый»

5–го Ударного космофлота СДШ.

01 час 11 минут.

Не оборачиваясь, я услышал, как за спиной поехала крышка «гроба». Пневматика сосредоточенно засопела, злорадно клацнули герметизирующие защелки, но я успел все — таки, заскочил внутрь.

Чрезвычайно живенько заскочил и, надо сказать, абсолютно вовремя. Еще секунда, и получил бы полуторатонным люком, как под зад коленом. Летел бы сейчас, расплющив парусом пятую точку к удовольствию и развлечению летунов. Они, наблюдая отсеки на мониторах, всегда радуются подобным казусам, как добавочной норме спиртного. Знаю точно, из самых верных источников, вплотную приближенных к штурманской рубке.

Плавали — знаем, летали — падали… Ничего страшного, бронекостюм выдержал бы, он, бедолага, и не такое выдерживает. Но, согласитесь, не самая авторитетная позиция для командира взвода десанта — полоскать конечностями в неконтролируемом полете над уровнем пола. К тому же плохая примета — нырять носом на пороге «гроба». Совсем никакая примета, ввиду предстоящей боевой высадки, это любой подтвердит.

Все Пентюх виноват! Рядовой Пантюхов из третьего отделения. Тот еще солдатик — горе луковое, чудо — юдо по стойке смирно… Сам маленький, тощенький, как диетическая лапша, из тех, в ком душа держится, лишь цепляясь за кости, но обычной субтильной шустрости в нем ни на грош. Пентюх не ходит, не бегает, а именно передвигается, в самом величавом смысле этого слова. Поворачивается, словно в нем добрый десяток пудов живого мяса плюс пивной живот, плюс одышка и артриты с остеохондрозами. У какого — нибудь бюргера, окостеневшего в своем сидячем образе жизни и упорно экономящего нолики банковского счета на профилактическом обновлении организма, пока здоровье само не разложит эконома по больничной койке, это смотрелось бы органично. Для солдата десанта подобная величественность задумчивого слона совсем некстати. Это, если говорить без эмоций…

Сейчас наш слон — рахит, как обычно, замешкался прямо передо мной, запнулся двумя ногами одновременно, зацепился за что — то невидимое стволом «эмки» и в результате растопырился в проеме, как взволнованная каракатица. Пришлось (как обычно!) поддать ему прыти пинком под зад, попутно комментируя ситуацию воспитательными словами.

Растерялся боец? Или струсил в последний момент? — я так и не понял. Мог и растеряться и струсить, или то и другое вместе. Он, насколько я помню, еще не был на боевых, угодил в наш штрафбат прямо из части обеспечения второго эшелона базирования. Там понятно, какая служба — подай, принеси, а лучше вынеси не задаром…

Интенданты!

Словом, пока на скорую руку воспитывал будущего героя, приводя поучительные аналогии из жизни беременных бегемотов, сам чуть не попался под задвигающуюся крышку, как муха под мухобойку. Пилоты на низкой орбите долго не ждут, перегнали десант в «гробы» (гравитационно — базисные катера — матки), откинули крепления с контуров и сразу назад, к звездам, расправив крылья и пуча телескопические глаза, пока самонаводящиеся боеголовки не приладились поцеловать под брюхо. Уж вы, мол, граждане десантники, дальше сами, куда бог пошлет… Атмосферно — наземные операции — это, мол, слишком низко для космофлота… «Гусь» (гравитационный инерционно — транспортный звездолет) требует простора парсеков, а не всех этих приземленных перигеев — апогеев — апофигеев…