Вскоре после этого Гленн переехал к матери. Оба переживали сложный период: Кристел Альбертсон предстояло привыкать к жизни без мужа, Гленну – без жены и детей. Гленн помогал матери вести домашнее хозяйство, ремонтировал дом, время от времени готовил обед, хотя мать и славилась в районе своим кулинарным искусством. Он называл свою комнату с пустыми стенами, без приемника и телевизора, где стояли только кровать и шкаф для одежды, монашеской кельей. Вечером он часто играл на гитаре, и вскоре на подушечках пальцев его левой руки появились мозоли. Днем работал на «Нью Кар Роу», где размещались выставочные залы всех автодилеров города. Гленну пришлось поработать почти у каждого дилера, ему нравилось осматривать повреждения машины, ставить ей диагноз, разбирать на части и снова собирать, за этим делом он отдыхал душой и отвлекался от своих грустных дум.

Каждое воскресенье Гленн водил свою приемную дочь Дженни в церковь, а потом выполнял все ее просьбы – покупал ей мороженое, ходил гулять в парк, катал на карусели. И остальным своим детям он звонил, старался поддерживать с ними связь, посылал открытки на дни рождения, но сами они редко ему звонили. Гленн чувствовал себя виноватым в том, что они не нуждаются в его любви, считал, что просто не сумел стать им настоящим отцом. Наконец, когда гитара перестала давать ему успокоение, он стал регулярно посещать группы поддержки для разведенных отцов, где мужчины нервно курили и рассказывали истории о том, как их вышвырнули из дома или… они сами вынуждены были уйти. Гленн неспешно беседовал с ними, скорее утешая их, чем давая советы, и почти не говорил о себе. Однажды он вскользь упомянул, что одним из его любимых занятий является игра на гитаре, и монах, который вел группу, попросил его принести гитару на занятия. В первый раз за всю свою жизнь он играл перед аудиторией, которую составляли ставшие ненужными мужья и забытые отцы.

Как-то раз, во время пробежки по загородной дороге со своей собакой, он увидел въезжающий в лес эвакуатор для машин.

– Что это вы делаете? – поинтересовался он.

– Там один фермер оставил свою старую машину. Сейчас срубим несколько деревьев, вытянем ее оттуда и отвезем под пресс.

Несмотря на сплошь покрытый ржавчиной корпус, Гленн узнал «студебекер-коммандер» 1953 года выпуска. Глядя на его очертания, частично скрытые густой листвой, Гленн вспомнил детство. Не Су-Сити, где он жил во время учебного года, а деревенский дом бабушки в городке Пирс, Небраска, куда уезжал на летние каникулы. Пирс был сонным городишком, насчитывающим меньше тысячи жителей, где мужчины разъезжали на древних драндулетах, женщины пекли пироги, а сосед из дома напротив еще стриг траву на своей лужайке при помощи старой косилки, в которую впрягал двух лошадей. Из любой комнаты бабушкиного дома Гленн мог слышать свисток паровоза, когда он приближался к перекрестку в центре городка, и выбегал посмотреть, как он проезжает мимо, окутанный облаком черного дыма. В его душе уживалась страстная любовь к родному городу с нетерпеливым ожиданием лета у бабушки: долгие поездки на велосипеде в рыбные места; грохот колес дребезжащих машин по тихим, мощенным булыжником улочкам; украшавшее городок единственное огромное дерево; один полицейский на весь город; тесная близость людей, которые все знали друг друга (и часто были родственниками, если не по крови, то по общему германскому происхождению) и проживали всю жизнь рядом, бесплатно работая на ферме соседа, если он заболевал.

Бабушка Гленна целые дни проводила на кухне и, замешивая тесто, разговаривала с ним, мешая английские и немецкие слова. Английский ей не давался, и Гленн писал ей письма, которые она по многу раз перечитывала, чтобы выучить язык. Днем они ждали, когда придет на перерыв дедушка. В шестьдесят с лишним лет дед целыми днями работал плотником, и, если, придя домой, он первым делом хватал сигарету «Салем» и выходил поливать огород, Гленн понимал, что он очень устал. Если он оставлял свой «студебекер» 1941 года на дорожке, а не в гараже, это означало, что они поедут на рыбалку. Гленн будет придерживать удочки, концы которых высовываются в окно машины, а его собака Спук усядется на заднее сиденье и будет лаять на прохожих, пока они будут пробираться по пыльным деревенским дорогам.

Если Гленн не торчал в кухне, значит, его можно было найти у соседней автомастерской. Наблюдая за тем, как механик снимает мотор с машины и приступает к его разборке, Гленн влюбился в автомобили. В десять лет он уже водил «студебекер» деда, в двенадцать знал о машине все. Наискосок от ремонтной мастерской находилась площадка для сбора поврежденной техники, принадлежавшая брату механика, и Гленн ездил с ними далеко в поле, помогая прицепить тросом сломанный трактор или разбитый грузовик, а потом разбирать его на площадке на запчасти. Однажды мимо площадки проезжал грузовик и тянул за собой на тросе «студебекер-коммандер» 1953 года выпуска с заглохшим мотором, новенький, сверкающий на солнце. «Когда-нибудь я куплю такую машину», – пообещал себе Гленн.

Это была не просто мечта иметь машину, напоминающую гоночную, спортивную, что для каждого американского мальчишки означало, что он – мужчина. Гленн мечтал заработать ее, добиться успеха и жить так, чтобы можно было собой гордиться. И, кроме того, все эти последние годы, стоило ему оказаться за городом, дорога среди лугов и полей навевала ему мечты о доме. В этом «студебекере-коммандере» 1953 года было нечто такое, что вызывало воспоминания о яблочном пироге, рыбалке и его собаке Спуке, которую он усаживал на свою детскую тележку и тащил за собой, сидя на велосипеде.

– Я хочу забрать эту машину, – сказал Гленн водителю эвакуатора.

– Зачем она вам? – удивился тот. – Она же вся насквозь проржавела, стоит тут неизвестно сколько лет.

– Не важно, я все равно заберу ее.

Через несколько часов машина стояла в гараже рядом с домом его матери. Гленн кругами ходил вокруг нее и не мог налюбоваться на плавные линии изгибов корпуса. Состояние машины действительно было ужасным. И Гленн понял, что нашел себе занятие на всю жизнь.

Первым делом он принялся счищать ржавчину. Зачастую запущенное состояние корпуса, облезшая краска и ржавчина придают машине такой вид, будто ее невозможно отремонтировать. Но стоит убрать ржавчину, и тогда будет ясно, что ты имеешь. Вмятины убрать легче, чем это кажется, нужно только время, чтобы определить их места и посмотреть, насколько они глубоки. А Гленн и не спешил. Он счистил всю ржавчину, и, наконец, под ней обнажился металл. Затем заделал вмятины. Эта модель машины была изготовлена в середине века и напоминала машины, которые водил Шон Коннери в старых фильмах про Джеймса Бонда. Гленн полировал корпус до тех пор, пока он не стал таким же гладким и блестящим, как у секретного агента.

Гленн извлек двигатель и разобрал его, чтобы осмотреть согнутые, сломанные и ржавые детали и ненужные выбросить. Он работал над машиной медленно, по вечерам посещал собрания разведенных отцов, ночью играл на гитаре и копил деньги на запчасти. Он приобрел впускные клапаны от старого «форда», выхлопные – от «олдсмобиля», поршни от «шевроле». Время от времени Гленн выходил из гаража, закуривал и смотрел на ночное небо, вспоминая бабушкину кухню и любимый «бьюик» отца. Потом втаптывал окурок в землю и возвращался к работе: выправлял крылья, отскребал цилиндры. Он исследовал каждую трещину, проверил все до одного шарнирные клапаны. На это ушло больше года, но Гленн поставил двигатель на место, только когда полностью перебрал и исправил все его части.