– Да, изолента используется преступниками.

– Не случалось ли вам в порядке работы по программе VICAP либо из личных пристрастий читать детективные романы о серийных убийцах?

– Да, случалось.

– Вам когда-нибудь доводилось читать роман, где сюжет отражал бы аспекты реального криминального дела?

– Да.

– И кроме того, на свете существует много криминальных романов документального характера о реальных серийных убийцах, не так ли?

– Да.

– И в этих документальных детективах в мельчайших подробностях описывается, как действовали реальные серийные убийцы?

– Да.

– А романисты для воссоздания того, как действуют убийцы, пользуются своим воображением, не правда ли?

– Да.

– Но для этого они проводят изыскания и изучают подлинные материалы следствия, не так ли? Они читают о реальных серийных убийцах, чтобы сделать своих персонажей как можно более правдоподобными, верно?

– Полагаю, что так.

– И романисты, пишущие о серийных убийцах, конечно же, разрабатывают гипотетические планы преступления или пытаются мыслить от лица убийцы. И все это может оказаться очень похожим на то, как действовал бы настоящий убийца, верно?

– Видимо.

– Известны ли вам романы, где шла бы речь о серийном убийце, который для обездвиживания своих жертв использовал липкую ленту?

– Да.

– Агент Бут, вы признали, что романисты часто исследуют реальные криминальные случаи, чтобы сделать свои вымышленные повествования более правдоподобными, верно?

– Да.

– Бывали ли случаи, что какой-либо автор контактировал с VICAP, чтобы получить правдоподобные сведения для своей вымышленной истории о серийном убийце?

– Да.

– Не знаете ли вы, обращался ли мистер Максфилд к кому-либо из VICAP, сотруднику другого подразделения ФБР или полицейскому детективу с целью отображения правдоподобной картины?

– Ко мне он не обращался.

– Я спросил не об этом.

– Я не располагаю ни подтверждающими, ни опровергающими данными относительно того, беседовал ли обвиняемый с кем-либо из ФБР или с должностными лицами иных правоохранительных органов по поводу своей книги.

– Хорошо. Теперь, насколько я помню, вы показали, что изолента во всех случаях была сделана одним производителем.

– Да.

– Сколько рулонов данной ленты изготавливает производитель каждый год?

– У меня нет при себе точных цифр.

– Будет ли корректным допустить, что эта компания ежегодно производит большое количество изоленты?

– Да.

– Тысячи рулонов?

– Вероятно.

– И эти рулоны расходятся по всей стране?

– Да.

– Следовательно, очень возможно, что один убийца в Мичигане и другой, никак не связанный с ним, в Аризоне, приобрели рулоны в одной компании?

Прежде чем ответить, агент Бут бросила взгляд в сторону Дилайлы и получила от той мимолетную улыбку. Затем произнесла:

– Верно.

– В начале своих показаний вы заявили, что ФБР определило убийства в нескольких штатах следующим образом, я цитирую: "которые могли быть делом рук одного серийного убийцы", – конец цитаты. Я правильно сказал?

– Очевидно, да.

– Почему вы сказали: "могли быть делом рук"? Почему вы не выразились более определенно?

– Улики указывают на то, что данные преступления совершил один человек, но мы не можем со стопроцентной уверенностью утверждать это, пока он не сознался.

– Есть ли черты различия между этими преступлениями?

Агент Бут покосилась на Дилайлу, но ее лицо осталось непроницаемым.

– Вы поняли мой вопрос, агент Бут?

– На месте преступлений, произошедших в Коннектикуте и Монтане, имелись признаки того, что в доме во время трагедии присутствовало более одного постороннего.

– То есть было два убийцы? – воскликнул Свобода, безуспешно стараясь скрыть свое удивление.

– В двух случаях злоумышленник мог иметь сообщника, но мы не утверждаем этого. Во всех же других случаях картина преступлений соответствует наличию одного убийцы.

– Но если в двух преступлениях были замешаны два убийцы, а в других только один, тогда, вероятно, мы имеем дело с совершенно самостоятельными, независимыми друг от друга преступлениями, разве не так?

– Это одна из версий.

– Если это правда, то мы имеем ситуацию, где один человек совершенно самостоятельно совершил преступление, почти идентичное совершенному двумя другими людьми, верно?

– Да.

– И тогда уже будет казаться не таким поразительным, что некое третье лицо – ну, скажем, писатель создал вымышленный сюжет с похожим преступлением, не так ли?

– Наверное, – нехотя промолвила агент Бут.

– Благодарю вас, агент Бут, – с победной улыбкой заключил Свобода. – У меня к вам больше нет вопросов.

– Вы хотите продолжить прямой допрос, мисс Уоллес? – спросил судья.

– Да, ваша честь. Агент Бут, мистер Свобода привел возможность того, что один убийца, в Аризоне, и другой, в Мичигане, перед совершением своих преступлений независимо друг от друга приобрели рулоны ленты, изготовленной одним производителем, создав тем самым обманчивое впечатление, будто эти преступления связаны между собой.

– Да.

– Устанавливало ли когда-нибудь ФБР связь между лентой, примененной в Аризоне, и лентой, примененной в Мичигане? Такую связь, которая бы исключала возможность совпадения?

– Да. В Аризоне и Мичигане была использована лента из одного рулона.

– Откуда вам это известно?

– Наша лаборатория исследовала концы ленты, применявшейся в каждом случае, и обнаружила, что кусок ленты, применявшийся для обездвиживания жертв в Аризоне, соответствует куску ленты из Мичигана – подобно тому, как соответствуют друг другу части одной головоломки. Там имелось стопроцентное совпадение.

На следующее утро Эшли и Джерри Филипс наблюдали, как Рэнди Коулман, преисполненный ощущением собственной значимости, броской, пружинистой походкой движется по проходу между зрительскими рядами в зале суда, с небрежным высокомерием поглядывая по сторонам, словно боксер, вступающий на ринг перед важным матчем. На Коулмане был новый костюм, а сам он свежевыбрит и подстрижен. Эшли догадывалась, что у Рэнди не так много звездных моментов в жизни и он старается выжать все из своих пятнадцати минут популярности.