Гагарин видел смерть раньше, ведь часть его детства прошла во время войны, но, вероятно, в те дни он впервые задумался о человеческом предназначении. Ведь Юрий Дергунов тоже преодолел массу трудностей на пути в Луостари, тоже мечтал о блестящей летной карьере, тоже обсуждал космические достижения и верил, что его ждет какое-то необычное будущее, но всё это перечеркнула случайность. В чем состоит смысл жизни, если она может оборваться в любой момент? Что останется после нас? Кто вспомнит о нас? Ответ он получит очень скоро.

В любых книгах о Юрии Алексеевиче Гагарине подчеркивается его связь с космосом, что логично и оправданно. Но зачастую биографы в этом вопросе переходят границу между фактом и вымыслом так далеко, что утрачивается даже подобие достоверности. Со ссылкой на учителей, родственников и друзей детства доказывается, что Гагарин с младых ногтей собирался летать между звезд, мечтал встретить инопланетян, изучал астрономию, штудировал Циолковского, читал всем окружающим лекции о ракетах, космических кораблях, экспедициях на Луну и Марс. Примеров такого рода привести можно большое количество, но я процитирую здесь только одного из биографов – полковника Виктора Анатольевича Митрошенкова.

Надо сказать, что при первом знакомстве с его текстами складывается впечатление, что лучше Митрошенкова биографа не найти. По обильному цитированию, списку используемых источников, въедливому подходу ему нет равных. Больше того, он единственный, кто реконструировал жизнь Гагарина по дням, а в отдельных случаях по часам! Причем Митрошенков не только выпускал авторские книги типа «Голубая вертикаль» (1976), «Голубые дороги» (1976), «Млечный круг» (1980), «Земля под небом» (1981, 1987), «За горизонтом – даль» (1981), «Ветер Вселенной» (1983), но и часто выступал составителем сборников, привлекая к участию в них непосредственных участников событий: «Первый космонавт планеты Земля» (1981), «Покорение бесконечности» (1981), «Сын Земли» (1983), «Высокие орбиты» (1985), «Созвездие» (1989). Дополнительный плюс – он тоже был летчиком, как и его персонажи, служил в частях и штабах, принимал участие в испытаниях ядерного оружия, поэтому имел право называться компетентным специалистом. Конечно, в его книгах о Гагарине периодически попадаются неточности, но от них не избавлены даже признанные историки, а Митрошенков всё-таки профессиональным историком не был и мог себе позволить некоторые вольности.

К сожалению, к его творчеству можно предъявить и более серьезные претензии. В них периодически цитируются письма и дневники Юрия Гагарина, которые переполнены анахронизмами, то есть деталями, которые первый космонавт не мог почерпнуть в то время, когда он их якобы записывал. Кроме того, Гагарин предстает прямо-таки интеллектуальным титаном, почитывающим ради развлечения довольно специфические книги. Не будем голословными – откроем книгу «Земля под небом» (издание 1987 года):

«8 декабря [1957 года]. Утром ходил на лыжах. После училища десять километров не дистанция. Потом был в клубе на репетиции. В перерыве взял в библиотеке повесть К. Э. Циолковского „Вне Земли“.

Тяга к трудам великого ученого по ракетодинамике овладела им с новой силой. Вечером читал. ‹…›

31 декабря [1957 года]. Поздно вечером он будет выступать в праздничном концерте, читать Блока, петь со своими оренбуржцами. А сейчас, лежа на кровати, ощущая тепло и наслаждаясь полумраком, создаваемым настольной лампой, он в который раз перечитывал Циолковского, погрузившись в мир обитателей горного замка [персонажей повести Циолковского „Вне Земли“]: русского Иванова, итальянца Галилея, немца Гельмгольца, американца Франклина, француза Лапласа, англичанина Ньютона. ‹…›

6 января [1958 года]. Готовился к политическим занятиям. Кроме обязательного материала, предусмотренного программой, он хотел рассказать слушателям о ракете, на которой Циолковский отправил обитателей красивого замка, расположенного в отрогах Гималаев, в полет вокруг Земли. Гагарин записал в конспект подлинные слова ученого: „… это было длинное тело, формы наименьшего сопротивления, длиной в сто, шириной в четыре метра, что-то вроде гигантского веретена. Поперечными перегородками оно разделялось на двадцать отделений, каждое из которых было реактивным прибором…“

1 марта [1958 года]. ‹…› Говорили о своей профессии, об опыте военных летчиков, о скором полете в космическое пространство, о заселении необозримого пространства Вселенной, о жизни на Марсе и Венере. Гагарин поддержал разговор и высказал точку зрения Константина Эдуардовича Циолковского.

Циолковский рассматривал Землю как частицу, элемент гигантской Галактической системы. Он предполагал влияние разумных существ на развитие Вселенной, влияние разума на устройство Вселенной. Константин Эдуардович писал о том, что нет конца жизни, конца разуму и совершенствованию его. Прогресс его вечен. ‹…›

12 апреля [1958 года]. В субботу Юрий отказался от традиционной бани, концерта в гарнизонном Доме офицеров. Хотелось побыть одному, почитать. Юрий открыл наугад книгу любимого автора.

„Попытки высших существ помочь нам возможны, – писал К. Э. Циолковский, – потому что они продолжаются и сейчас. Размышления о созерцании Вселенной могли также служить основой для веры в высшие существа. Но немногие знают и то и другое. Для всех это не очевидное. Мы, люди, не стараемся убедить животных в неразумности их жизни, потому что это невозможно – так велико расстояние между человеком и животным. Дистанция между нами и совершенными существами едва ли не меньше, если принять в расчет среднего человека. С другой стороны, австралийцы и американцы тысячи лет дожидались европейцев, однако дождались. Дождемся и мы“».

То есть сплошной Циолковский вместо бани, концерта и других удовольствий. Научно-фантастическая повесть «Вне Земли». И обширная цитата, наверное, из нее же?… Вас ничего не смущает? Думаю, смущает. Трудно представить, что молодой здоровый парень, лейтенант, летчик-истребитель, обожающий спорт, розыгрыши и веселые разговоры, в возрасте двадцати четырех лет предпочтет Циолковского обычным радостям жизни.

Но и это, пожалуй, не самое странное в приведенном фрагменте. Выше мы уже отмечали, что Гагарин никак не мог прочитать повесть «Вне Земли» до 1958 года, когда она наконец-то была опубликована двумя изданиями и массовым тиражом (до того она была доступна лишь узкому кругу специалистов). Конечно, в магазине Луостари был всяческий дефицит, включая телевизоры, но вот в гарнизонной библиотеке вряд ли нашелся бы хоть один экземпляр редкого малотиражного издания 1920 года. Что касается обширной цитаты, то она, конечно, не из «Вне Земли», как и соображения о «гигантской галактической системе», которыми якобы делился Гагарин. Впервые советский читатель смог ознакомиться и с цитатой, и с соображениями в книге Михаила Сауловича Арлазорова «Циолковский», изданной в… 1967 году – через десять лет после событий, описываемых Митрошенковым!

Возьмем еще один фрагмент:

«28 мая [1958 года]. На полетах Дергунов сказал Гагарину, что есть книга „Введение в космонавтику“, довоенное издание, автор ее поляк по национальности, ныне живет в СССР, Ари Штернфельд, что он еще не читал, но ему обещали достать.