– Нет… – Книжник вдруг вспомнил, как он спас Лого из лап Сержанта и чем тот отплатил за свое спасение – просто сбежал из гибнущего города. Да, может быть, и прав в чем-то этот мясник…

– Вот видишь! – усмехнулся Инквизитор.

– Но мозг шама в теле био ведет себя иначе! Металл, электроника – все это меняет сознание!

Пила взвизгнула в руке Инквизитора и смолкла.

– Как ты сказал? – произнес он. В голосе появился какой-то профессиональный интерес. – Мозг шама в теле биоробота? Что за био? Какая модель?

– «Раптор». Операцию провели кио.

– С какой целью?

– Чтобы спасти друга. Что здесь непонятного?

Некоторое время Инквизитор разглядывал пациента. Затем сказал:

– Чушь какая-то. Зачем спасать кого-то таким сомнительным образом?

И тут же Книжник ощутил, как в глубину сознания полезло что-то темное, вязкое, пугающее и в то же время излучающее любопытство. Чувство было знакомое: так шамы сканируют мозг более слабого человека. После общения с Лого он научился при надобности блокировать сознание от проникновения со стороны шамов. Но сейчас делать этого не стал.

Напротив – решил подыграть ему, подсунуть «правильную» картинку. Такую, чтобы у этого мерзавца пропало всякое желание ковыряться в чужих мозгах.

И самой «правильной» показалась та самая картина, которую Сержант передал плененному Лого, а Лого передал ему, Книжнику. Ее-то он и швырнул со всей яростью в непрошеного гостя своего разума.

Ядерным ужасом – прямо в сознание чересчур любопытного шама.

Яркое, бесконечно яркое, злобное маленькое солнце, несущее смерть.

– Нет… – прошептал шам. – Не может быть…

Инквизитор тихо заскулил. Его шатнуло, бросило на металлический стол. С грохотом разлетелись по полу инструменты. Затем, словно потеряв зрение, шам ринулся на зыбкую «стену» палатки, запутался в ней, забился.

Книжник с изумлением понял: Инквизитор действительно ослеп! Ослеп в своем ментальном мире от воображаемой вспышки воображаемого ядерного взрыва!

Шам упал на пол, затрясся. Его рвало – шумно, обильно, мучительно. Там, в своем ментальном мире, он получил, наверное, еще и «смертельную дозу» облучения. Невероятные вещи делает со своим обладателем взбесившееся воображение.

На шум в палатку ворвался маркитант с ожогом. Изумленно посмотрел на корчившегося в рвотных судорогах Инквизитора, затем – на Книжника.

– Что ты с ним сделал, ублюдок?!

– А что я мог сделать?! – окрысился Книжник. Дернулся, снова пытаясь вырваться. – Просто до твоего приятеля дошло, что я не шучу: вы все сдохнете лютой смертью – просто из-за своей непробиваемой тупости!

– Ладно, мне эти разговоры надоели, – прорычал торговец, вытаскивая из-за голенища высокого ботинка штык-нож. – И раз уж Инквизитор у нас оказался таким слабаком… – он пнул стоявшего на коленях шама, отчего тот повалился в собственную блевотину. – То доставлю-ка я себе удовольствие: прирежу тебя собственноручно и сразу, какие бы ты там секреты ни скрывал. Черт с ними, с секретами, переживу!

Убийца приблизился к парню, привычно поигрывая ножом и примериваясь, как бы извлечь побольше удовольствия из процесса вспарывания живой плоти. Но исполнить не успел.

Что-то шумно зашуршало снаружи, шуршание перешло в гул, затем в оглушительный рев…

Мощный взрыв сотряс воздух. Взрывная волна ударила по палатке сверху, завалив ее и опрокинув кресло с пленником. Отчаянно матерясь, маркитант подхватил автомат и полез наружу. Складки брезента скрыли от взгляда и Инквизитора. Бахнуло снова. Сквозь отворот полога Книжник увидел прочертившие пространство подземелья клубящиеся дымные следы.

Ракеты! Выходит, кое-что в контейнерах все-таки не стухло! А если так, то Тридцать Третий сумел-таки разобраться с управлением. И это, в свою очередь, означает, что он жив. Хотелось надеяться, живы и остальные.

Извиваясь ужом и уползая вместе с намертво прицепившимся креслом, Книжник наткнулся на неприятно знакомый предмет – компактную циркулярную пилу, которой ему собирались вскрыть череп. Этой штуке нашлось лучшее применение: запустив устройство, парень навалился на визжащий диск боком – и перерезал пластиковые ремешки на правой руке. Остальное было делом техники.

Когда он выбрался из палатки, все пространство обширного подземелья было плотно затянуто дымом. Но все-таки было видно, как из-за контейнерной пирамиды вдалеке вырвался столб огня и дыма – и понесся «под куполом» в дальний конец подземелья. Снова грохнуло, болезненно ударив по барабанным перепонкам. Взрывной волной семинариста повалило на бетон.

– Да что они там творят? – поднимая голову, пробормотал Книжник. – Угробят же нас всех еще до ядерного взрыва!

Мимо пробежало несколько маркитантов – неслись в сторону возникшего вдалеке огня. И то верно: начнись здесь пожар – мало не покажется: кругом сплошь горючка и боеприпасы. Пока вокруг топали вражьи ноги, Книжник лежал неподвижно, физиономией в пыль. Если и заметят – авось примут за мертвого. Но, похоже, всем сейчас не до него.

Он вскочил, бросился вперед, к контейнерам, туда, где должны были оставаться друзья. Снова сверкнуло, взвыло, и семинарист вжал голову в плечи, ожидая, что очередная ракета пронесется над головой. Однако что-то пошло не так. Ракета ринулась было в воздух, но вдруг выпустила из хвоста поток густой копоти, зависла на миг – и, кувыркаясь, устремилась вниз.

Прямо на обалдевшего Книжника.

– О нет! – выдохнул он, метнулся назад, споткнулся, упал. И тут же рядом грохнулось что-то тяжелое, закувыркалось с металлическим дребезжанием, несясь прямо к нему.

И остановилось всего в нескольких шагах, неровно свистя и испуская легкий дымок.

Ракета. Чуть помятая, грозная. Книжник вскочил, осторожно обогнул хищно заостренный корпус и побежал дальше. «Протухла, наверное», – мелькнуло в голове.

Он успел отбежать шагов на пятьдесят, как за спиной грохнуло – на этот раз достаточно мощно, чтобы сбить его с ног и заставить снова растянуться на жестком бетоне. Перед глазами все плыло, на какое-то время семинарист даже потерял слух. Возможно, он даже потерял сознание, потому как не заметил, откуда рядом взялась большая гусеничная машина.

Это быстро привело его в чувство, даже слух прорезался.

Книжник никогда еще не видел боевых машин в действии. В Кремле был танк, – говорили, Данила его пригнал вместе со своим приятелем по прозвищу Снайпер, – но толку от этого танка без горючего и запчастей было мало.

А эта древняя машина была на ходу – рычала, источала вонь выхлопа. Она жила. С чем сравнить это зрелище? Ну, разве только с оживлением старинного паровоза, что порадовало бы не меньше. Правда, это был не совсем танк. Это была транспортно-боевая машина – то ли БМП, то ли БМД – в семинарии такие тонкости не объясняли, это прерогатива ратного сословия.