Игорь скомандовал:

– Подразделение, слушай мою команду. Даю вам полчаса, чтобы справить нужду и перекусить. Потом будет не до того. Время пошло!

Курсанты Альфа и Бета остались дежурить на кузове. Остальные разбрелись по кустам. Росс подошел к воротам, положил руку на серый, нагретый солнцем бетон Барьера, и вспомнил себя десятилетнего. Отец пришел навестить его и подарил – о радость! – детскую карту Сектора с сопроводительной книжкой, где совсем по-взрослому описывались искажения и твари, населяющие запретную и такую притягательную территорию.

С другом Борькой они часами просиживали над картой, прокладывали маршруты, а потом играли в следопытов в городском парке. Хренозаврами были автомобили, чупакабрами – девчонки, визгливые бабки – вырвиглотками.

О, как Росс тогда мечтал попасть в Сектор и побродить хотя бы по Первому поясу опасности! Он даже планировал сбежать из дома.

Когда ему было семнадцать, Борька осуществил детскую мечту и не вернулся. Спустя три месяца привезли обглоданное тело. Тогда Росс решил, что жизнь ему дороже романтики, и выбрал другой путь.

Но этот путь все равно привел его в Сектор.

Через полчаса командиры подразделений собрали подчиненных на очередной краткий инструктаж: из машины не выходить даже по большой нужде, всплесков не бояться, с чужими не заговаривать и не смотреть на них, слушаться проводника, если он погибнет – возвращаться. Если погибнет товарищ, следовало забрать паспорт из его нагрудного кармана (переложить туда документы всем предложил Игорь) и взрывчатку из заплечного мешка и двигаться дальше.

Слушая командира, Росс высматривал Алана Мансурова. Он видел его в строю напротив. Ходили слухи, что когда остановились первый раз, колонна разделилась на восточное и западное крыло, причем восточное крыло было лучше экипировано. Мансуров отправился туда, и это Россу не нравилось. Командование предпочитает не рисковать ценными сотрудниками, это значит, что рассчитывать приходится на худшее.

Что ж, все знали, на что шли. Кто-то должен принять на себя удар.

Поступила команда занимать места, и экипажи принялись нырять в люки. Для каждого проводника отдельная эмтэха везла квадроциклы. Проводники разобрали их и двинулись рядом со своими «мотолыгами».

* * *

Шейха настораживало, что колонна добралась до Сектора относительно беспрепятственно. Пару подозрительных танков, взорванных вертолетами, можно не считать. Значит, силы противника сосредоточились в Секторе. Мансуров расположил бы их во Втором поясе опасности, где техника должна встать.

Тверь как условно опасное место обогнули по широкой дуге и двинулись на юго-восток. Поселки объезжали. Путь держали к контрольно-пропускному пункту, что в нескольких километрах от села Большое Михайловское.

Враг не посчитал нужным устраивать гостям горячий прием – первая «мотолыга» протаранила ворота и затормозила на бетонной площадке между двумя бронированными зданиями. В тверском Секторе все КПП напоминали ДОТы.

Пока ребята из его подразделения обедали и справляли нужду, Шейх разбирался с управлением компактного вездехода-амфибии с откидной крышей. Он напоминал гибрид лодки и квадроцикла. Разработанная специально для Сектора модель была проста, надежна и деревянна в управлении.

Сев за руль, полковник закурил, хлебнул из фляги и закрыл глаза.

Ну, что, Сектор? Опять я здесь. Посмотрим, кто кого.

Алкоголь немного расширил сознание, и Шейх ощутил в пятидесяти метрах от КПП неопасное искажение типа заики. Чуть дальше, в чаще, притаилось что-то похуже. Оно стонало и плакало, но его причитания тонули в гомоне военных.

Подошел Якушев, прищурился и сказал:

– Когда мы шли Глубь взрывать, я себе клялся: никогда, ни за что не сунусь в это гиблое место. Смотри, я седой совсем, меня жена не узнает! И вообще, – он повел плечами, – не нравится мне здесь. Кто-то постоянно смотрит в спину.

Шейх сигаретой указал на птицу, кружащуюся над лесом:

– Конечно, смотрит. Думаешь, это ворона? Скорее всего, хамелеон. Они отлично научились менять форму. Хамелеон – разведчик. Он за нами наблюдает. Все, что он видит, видят и другие. Так что жди гостей. У нас и переносные, и подствольные гранатометы, нам все равно, но вот если прилетят самолеты и начнут падать…

– Так чего мы? Давай собьем?

– Собьем. Но позже. И самолет собьем. Наверное.

Поступила команда занимать боевые посты, Якушев убежал, Шейх завел мотор вездехода и встал впереди своей «мотолыги».

Поехали по грунтовке военных. Впереди идущая машина пылила и ухудшала обзор. Шейх не спешил и пропустил ее вперед. Возле самого Барьера – условно-аномальная зона, сюда добивают лишь самые сильные Всплески, а искажения встречаются или неопасные, или слабые, но сама ситуация нестандартна, и можно ожидать любых сюрпризов.

Сверившись с картой, Шейх свернул в сосняк и проговорил:

– Ну, здравствуй, Сектор! Когда все закончится, мне будет тебя не хватать.

Ехал он медленно – в любой момент могло образоваться что-то типа искажения, где погиб Коротков. Ни РПГ, ни броня «мотолыги» не спасет. Если вовремя засечь такую гадость, то двух минут хватит, чтобы спастись, а вот если ржа… Да еще если твари начнут нападать, придется расчехлять оружие, и конец ему настанет за считанные секунды. Или тлен…

Опа! Гравицапа. Сдать назад – и направо по бурелому: если прямо тут поворачивать, «мотолыга» не проломится через лес. Первая ловушка пройдена.

Шейх притормозил, оглянулся: МТ-ЛБ протиснулся между огромными стволами. За сосняком начиналась вырубка, поросшая молодым леском. Хорошо. Для вездехода он не помеха, для мотолыги – тем более. Здорово, если бы вырубка тянулась километров пять.

Над головой качались провисшие провода ЛЭП, с двух сторон чернел лес. Шейх катил по вырубке и постоянно оглядывался. Ему мерещились тени, мелькающие за стволами, хотелось долбануть по ним из подствольника, но он сдерживался: вдруг мерещится?

Вскоре он перестал обращать внимания на подобные мелочи и сосредоточился на ощущениях. Молодой сосняк, сминаемый колесами вездехода, начал редеть, чахнуть и вскоре сменился зарослями рогоза. Болото, значит. Мансуров сбавил скорость, подождал «мотолыгу», и его машина зарылась в рогоз.

Сначала вездеход шел по мшистой поляне, разбрызгивая колесами жидкую грязь и мох, потом началась трясина, и он поплыл. Сзади плыла, ревела, буксуя, «мотолыга». Вцепившись в кузов, на ней сидели двое дозорных с автоматами. Помимо искажений, в Секторе очень агрессивная фауна. Кроме того, на Землю отправились орды хамелеонов, которые, возможно, прямо тут и осели. Выскочит какая-нибудь тварь, сожрет проводника, и все, команду можно списывать со счетов.

Шейх вспомнил, что водилось в воде возле Дубны, сдал назад и пристроился к эмтэхе.

Болото было затянуто ряской, кое-где она вспучивалась – надувались огромные пузыри и лопались, источая вонь. Мутная жижа впереди заколыхалась, и Шейху показалось, что он видит под вездеходом позвоночник дракона. Военные на кузове тоже засуетились, прицелились в воду.