Лаборант, всхлипывая, принялся помогать Шону. Илья быстро оглядел лабораторию. Взгляд сразу выхватил подсвеченную прозрачную стойку. Там, на полке, стоял знакомый контейнер. Илья подошел, открыл дверцу и взял контейнер. Мрачно посмотрел на Шона.

– Так что все-таки случилось? – спросил он. – Тебя пытали?

– Это не моя кровь, – сказал Шон.

– Но за что ты их?..

– Они убили ее… – голос приятеля дрогнул.

– Убили? Кого?

Шон посмотрел на Илью, и впервые в его глазах показались слезы.

– Они обещали ее спасти. Но это была ложь. Они просто тянули время, чтобы вытащить из меня информацию. Им не хотелось делиться самым совершенным бес-комплексом с какой-то девчонкой. Это оказалось слишком дорого для моей малышки.

Илья не нашел слов, чтобы поддержать друга. Но тому, видимо, не нужна была поддержка. Ему нужна была месть.

Шон сжал кулак, заляпанный запекшейся кровью:

– Они забрали у меня Джессику, я забрал их жизни.

И заберу еще больше.

– Но послушай… – пробормотал Илья. – Сколько жизней тебе нужно, чтобы отомстить за дочь?

– Ты со мной или с ними? – жестко спросил Шон. Только теперь стало понятно, что он не в себе.

– Конечно, с тобой, но…

– Тогда открывай контейнер!

Мерзкий холодок пробежал по спине лейтенанта:

– Что ты задумал, дружище?!

Шон молча подошел к Илье и отобрал контейнер. Принялся быстро свинчивать крышку. Тонко запищал зуммер, на крышке замигал красный индикатор.

– Стойте! Это опасно! – крикнул лаборант, бросаясь к Шону. И отлетел обратно под крепким ударом.

За дверью раздался грохот множества тяжелых ботинок. Затрясли дверную ручку.

Тяжелая крышка глухо упала на пол. Посреди мягкого, желеобразного наполнителя оказалась единственная небольшая шприц-ампула. Шон осторожно взял ее в руку, отбросил опустевший контейнер. Поднял, завороженно глядя на темную жидкость за бурым стеклом.

– Шон, не смей! – тихо проговорил Илья. – Вспомни, что мы видели там, в Логове! Ты хочешь повторения всего этого?

Дверь загрохотала под ударами. Подпрыгнула загораживавшая ее «баррикада».

– Я хочу просто сдаться, – усмехнулся Шон. – Но оставить напоследок небольшой сюрприз этим гадам. Я не просто отомщу, я стану самой местью…

Как в кошмарном сне, Илья видел этот окровавленный кулак, сжавший ампулу, и тонкую иглу, торчавшую из нее. Игла медленно опускалась к пульсирующей вене на сгибе руки Шона. Это должно было стать началом страшной череды событий, и ничего уже нельзя было предотвратить.

И вдруг – будто вспышка в голове.

Он понял.

Так и было задумано. С самого начала проклятый Разум плел эту паутину, заставлял их всех плясать под свою дудку, а они были лишь куклами, исполнителями его замыслов. Это же так просто – подсунуть проклятый мутаген людям, с одной-единственной целью. Любезно предложить им яд, который эти глупые существа с радостью потащат в свой собственный дом.

Чтобы безжалостный мутаген разрушил их собственный мир изнутри. Ведь это люди – с ними нет необходимости сражаться в открытую. Все, что нужно, – дать им возможность самим убить себя.

Игла нацелилась в вену, стремясь разрядиться убийственными кодами иной жизни. Взорвать изнутри это тело, выплеснуть на свободу миллионы и миллиарды вариантов уродливой, всепожирающей жизни.

Секунда растянулось в бесконечность. Трясущаяся, готовая вылететь дверь, сжавшийся от ужаса лаборант, медленно опускающаяся игла. Капелька черной жидкости, набухшая на ее кончике. И смутное ощущение чужого торжества где-то в глубине мозга. Засевшая в нем тварь может торжествовать – ведь сделать уже ничего нельзя.

Или… Можно?

Решение пришло мгновенно. В нем не было ни капли логики, ни толики смысла или истинной храбрости. Словно кто-то внутри спустил курок – и дальше сработала заложенная с рождения программа. Наверное, так и бросаются на пулеметные амбразуры, идут на смертельный таран.

Здесь все было проще.

Илья метнулся вперед, бросив левую руку поверх руки Шона. И, не дав тому опомниться, навалился на кулак с ампулой.

Игла болезненно впилась в плоть. Шон метался и рычал что-то, а Илья, вцепившись в судорожно сжимавшуюся ладонь друга, физически ощущал, как вливается в его тело чужая агрессивная жизнь.

Под крепким ударом он отлетел назад. Шон дико смотрел то на него, то на опустевшую ампулу в своей руке.

– Что ты наделал?! – пробормотал он.

– То, что собирался сделать ты, – потирая место укола, ответил Илья. Там вспухало жутковатое черное пятно. – У меня больше шансов выжить – во мне уже присутствует мутаген, меня же Разум откачивал…

– Да мне не нужно было выжить! – заорал Шон, тряся над головой опустевшей ампулой. – Я хочу отомстить…

– Осторожнее с ней! – раздался срывающийся голос лаборанта. – Там еще остались капли мутагена! Дайте сюда!

Шон непонимающе посмотрел на суетящегося рядом лаборанта. И вдруг с размаха воткнул ампулу ему в шею. Лаборант взвизгнул, закрутился на месте, выдергивая ампулу. И в тот же миг дверь вылетела под ударом взрыва. Помещение заволокло дымом, в ушах болезненно зазвенело, перед глазами все поплыло.

Оставалось просто ждать неизбежного.

Их волокли по коридору – Шона, Илью и попавшего под руку лаборанта. Тащили бесцеремонно и злобно – раздавая тычки и удары, не давая поднять голову. Наверное, потому, что это были не бездушные андроиды, а были бойцы ВБ, чьих товарищей совсем недавно безжалостно покромсал Шон. Трудно сказать, дотащили бы их живыми до камер, да и была ли такая цель. Шон совсем сник, и то, как его подталкивали в спину, не давало сомнения в отношении к нему вэбэшников.

Но тут что-то случилось с лаборантом. Всю дорогу он причитал, что взяли его по ошибке, а в ответ он получал лишь затрещины. Речь его стала заплетаться, потом его начало мелко трясти и пошатывать. Краем глаза Илья заметил, что темное пятнышко на шее от иглы «мутагенной» ампулы успело расползтись на половину лица. Невольно взглянув на собственную руку, он удивился: от укола практически не осталось следа. Наверное, у него действительно был иммунитет к этой дряни. Впрочем, радоваться рано: ведь от пули нет иммунитета…

Наконец лаборант остановился, упал на колени и рухнул лицом вперед. Один из бойцов Внутренней безопасности попытался проверить пульс на его шее – и вскрикнул: пальцы провалились сквозь мягкую разложившуюся кожу. ВБ-шник вскочил, с омерзением разглядывая стекавшую с пальцев слизь. И тут в этой слизи закопошилось что-то мелкое, но невероятно стремительное. Боец заорал от неожиданности и боли: тоненькие, чуть толще волоса, черви впились в руку и, видимо, сразу ушли под кожу.