придется над этим поработать, но это могло бы стать реальным шагом вперед в наших отношениях…

— Я должна узнать, позволят ли мои профессора мне избежать наказания за пропуск, убедиться, что не будет последствий. Но это звучит замечательно, — быстро добавляю я, прежде чем Гриша почувствует себя отвергнутым. — Я хочу поехать! Просто сначала мне нужно кое-что проверить. Ты не против?

Я прикусываю нижнюю губу, пытаясь выглядеть взволнованной, и Гриша ведется на это. Он улыбается, слегка сжимая мои руки. 

— Просто дай мне знать, когда мы увидимся завтра, — говорит он. — Я запланировал для нас совершенно особенный вечер, и, если ты скажешь мне да, это только улучшит ситуацию.

— Я узнаю, — обещаю я ему, наклоняясь для еще одного поцелуя. Он уклоняется, и у меня есть секунда, чтобы осознать почему, он же только что кончил мне в рот, затем он целует меня в щеку. Это выводит меня из себя, и я должна бороться, чтобы не показать этого.

Я отсосала тебе и проглотила твою сперму, меньшее, что ты мог сделать, это поцеловать меня после.

Я ничего так не хочу, как избавиться от его вкуса у себя во рту.

— Увидимся позже, — говорит Гриша, еще раз целуя меня в щеку, и затем я свободна.

Я пишу Левину по пути вниз, морщась, пока прохожу два квартала до места, где мы должны были встретиться. Я вижу машину, которая ждет меня, и проскальзываю внутрь, только чтобы увидеть напряженное, раздраженное выражение его лица, когда я это делаю.

— Что-то не так? — Спрашиваю я, в моем тоне сквозит такое же раздражение.

— Почему что-то должно быть не так? — Левин выпаливает, заводя машину на передачу.

— Я не знаю, потому что я только что распутничала, чтобы узнать больше информации, а у тебя такое выражение лица, будто это тебе пришлось там облажаться?

Слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить, и Левин бросает на меня резкий, сердитый взгляд. 

— Лидия…

— Не надо мне тут Лидий. Я не хочу этого делать, и ты это знаешь, но я, блядь, смиряюсь и все равно делаю это в чертовски буквальном смысле. Все, что тебе нужно делать, это сидеть там и ждать моего возвращения. Насколько я понимаю, у тебя самая легкая часть гребаной работы...

Левин разворачивает машину так резко, что я качаюсь вбок, ударяясь плечом о дверцу, когда он сворачивает в переулок, резко останавливаясь на холостом ходу, когда он резко оборачивается, чтобы впиться в меня взглядом.

— Лидия, ты, блядь, понятия не имеешь…

— О чем? — Шиплю я. — Хотела бы я, чтобы кто-нибудь что-нибудь мне сказал, потому что вся эта неопределенная чушь становится действительно...

Он расстегивает мой ремень безопасности так быстро, что мне требуется мгновение, чтобы осознать это, и к тому времени, как я понимаю, что он соскальзывает, он уже схватил меня за обе руки, притягивая к себе, когда его рот обрушивается на мой, горячий, твердый и почти неистовый от того, как он целует меня.

Его язык собственнически скользит в мой рот, а его руки крепко сжимают меня, и я чувствую, что таю от этого, когда его рот наклоняется к моему, его стон наполняет машину, когда я с ужасом осознаю, что означает его поцелуй со мной.

Я вырываюсь изо всех сил, прерывая поцелуй. 

— Ты же не хочешь этого делать, — шепчу я, задыхаясь. — Гриша...

— Мне похуй на то, что делал Гриша, — рычит Левин. — Но если у тебя во рту его вкус, я хочу избавиться от этого.

Его губы снова крепко прижимаются к моим, и одна из его рук отпускает мою руку, скользя вниз по моему телу, пока он возится с моей юбкой. Я чувствую, как он судорожно втягивает воздух, когда его пальцы находят край моих трусиков, нетерпеливо просовывая их под край, и он снова стонет, когда обнаруживает, насколько мгновенно я стала влажной для него, с того момента, как его губы коснулись моих.

— Блядь, Лидия…

— Левин… — Я выдыхаю его имя у его рта, все мое тело внезапно сжимается от желания, болит. — Пожалуйста…

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, малыш? — Снова это ласковое обращение, прошептанное у моих губ. — Ты хочешь, чтобы мои пальцы были внутри тебя? Ты хочешь почувствовать меня вместо него?

— Да. Да, пожалуйста. — Нет никаких колебаний, нет смысла притворяться, что это не так. Я отчаянно нуждаюсь в нем, отчаянно хочу стереть воспоминания о том, что было несколько минут назад, отчаянно хочу, чтобы другие руки коснулись моего тела. Я тянусь к его молнии, мгновенно ощущая толстый, твердый бугорок его члена под своей рукой, и слегка сжимаю его, начиная расстегивать молнию.

— Лидия, нет…

— Я хочу, чтобы ты был у меня во рту. — Я тяжело сглатываю, потирая рукой его член, чувствуя, как он пульсирует сквозь джинсы. — Я хочу отсосать тебе, пока твои пальцы во мне, пока ты заставляешь меня кончать. Пожалуйста, Левин…

— Черт. — Он проводит рукой по волосам, откидывая голову назад, пока его пальцы движутся под моими трусиками, дразня меня. — Как, по-твоему, я должен сказать нет, когда ты так умоляешь о моем члене?

— Я ожидаю, что ты скажешь да, — выдыхаю я, расстегивая его молнию, моя рука скользит внутрь, нащупывая горячую, напряженную плоть его члена, и я вытаскиваю его, наклоняя голову, чтобы прижаться губами к набухшей головке.

— О, чертов ад, — стонет Левин, и я чувствую, как его пальцы скользят ниже, прижимаясь к моему входу, когда я обхватываю губами головку его члена, дразня под ней языком. — Да, черт возьми, Лидия, черт…

Его пальцы пытаются проникнуть глубже, под край моих трусиков, и я слышу его рычание разочарования за мгновение до того, как чувствую, как его рука сжимает их сильнее и затем внезапно они рвутся, он отрывает их от меня, когда я чувствую порыв прохладного воздуха на своей мокрой киске, а затем внезапно два пальца Левина оказываются внутри меня, глубокие и толкающиеся, и я вскрикиваю вокруг его члена.

— Так-то лучше, — рычит он, его пальцы сжимаются, когда я скольжу