вымышленным именем. Большой прорыв произошел 24 мая, когда следователи проследили за Греко от его дома на Стейтен-Айленде до офиса штаб-квартиры American Express в нижнем Манхэттене, где он и женщина с сайта отправились на обед в ресторан Bouley. Они проследили за ней до дома в Верхнем Вест-Сайде и узнали ее имя: Сьюзан Кантор.

Греко уже несколько месяцев числился в штате компании, и руководители прекрасно знали, чем он занимается. Впервые он попал в орбиту компании, когда American Express боролась с поддельными дорожными чеками, и начальник службы безопасности American Express в Лондоне Пол Найт свел его с Гарри Фрименом. Как подробно описал Брайан Барроу в книге "Вендетта", под руководством Кантора и за счет American Express Греко с 1987 по 1989 год действовал как один человек, ведущий глобальную кампанию по дезинформации. Греко передал ФБР ложную информацию о причастности Эдмонда к аккредитивной схеме обмана банков Австрии и Швейцарии на сумму 40 миллионов долларов, которая попала в письмо Берна в январе 1988 года.

Именно Греко передал репортеру газеты La Dépêche du Midi историю о торговле морфием в 1957 году. Летом 1988 года Греко вместе со своим связным Виктором Тирадо разместил статью в газете Hoy. В августе того же года Греко предоставил Бертрану и Жану Роберто статью в "Лайф" и фантастический семистраничный документ, в котором излагались предполагаемые проступки Эдмона. В декабре 1988 года он был в Перу, просил помощников перуанского правительства по прессе передать досье о предполагаемой преступной деятельности Эдмона в международную прессу Лимы и подтолкнул своего оперативника к подделке депеши Associated Press об Эдмоне в январе 1989 года.

Установив явную связь между оперативником, имеющим связи с American Express, и кампанией по дезинформации, Эдмонд и его коллеги начали действовать исподтишка - предпринимать действия, направленные на привлечение внимания высшего руководства American Express. В начале июня Стэнли Аркин написал колонку в New York Law Journal, в которой заявил, что американский деловой мир подрывают "грязные трюки, напоминающие Уотергейт". В тонко завуалированной ссылке на American Express Аркин привел гипотетический пример, когда судоходная компания распространила информацию о том, что суда конкурента перевозят наркотики и контролируются мафией. Такая кампания, написал он, будет представлять собой почтовое или проводное мошенничество

В Женеве Эдмонд все еще был занят тем, что отбивался от клеветнических сообщений. Швейцарский журналист Филипп Моттаз работал над очередным предполагаемым разоблачением, и 30 июня Эдмон и Вальтер Вайнер готовили ответы на многие из его вопросов. "Более года некоторые представители прессы, не обращая внимания на факты, пытаются публиковать необоснованные и злобные статьи о г-не Сафре и Republic National Bank of New York", - писали они. "Мы не можем понять, почему". Внезапно зазвонил телефон. Это был возмущенный Джим Робинсон, не подозревающий, что вот-вот попадет в тщательно продуманную ловушку.

"Здравствуй, Эдмонд. Мои люди говорят, что вы следите за ними". Эдмонд молчал, пока Робинсон не замолчал.

"Джим. Я поймал тебя. У нас есть горы доказательств того, чем именно занимались ваши люди. Прежде чем ты снова причинишь мне боль, Джим, поверь, я сделаю тебе гораздо хуже. Я говорю тебе, я должен защитить свою семью, свою кровь!"

Робинсон, ошеломленный, поспешно ретировался: "Думаю, мне лучше поговорить со своими людьми и перезвонить вам".

Робинсон поручил Питеру Коэну из Shearson попытаться уладить ситуацию и нанял бывшего федерального прокурора Джеймса Мартина для проведения расследования. Стэнли Аркин приехал в Ла Леопольду на выходные и застал типичную картину: несколько внуков плавали в бассейне, Джозеф Сафра приехал из Бразилии, а Сэнди Вайль пришла на ужин. Во время трапезы Уолтер Вайнер, Аркин и Эдмонд сновали туда-сюда от стола к домашнему офису, где они разговаривали по телефону с Питером Коэном. Вернувшись в Нью-Йорк, Аркин встретился с Мартином. И когда Мартин поинтересовался, что именно известно команде Сафры, Аркин произнес два слова, которые обрушились на него как тонна кирпичей: "Тони Греко".

Это было все. В течение следующих нескольких недель юристы American Express ежедневно встречались с Мартином и Кеном Бялкиным. Republic могла бы использовать этот инцидент, чтобы доставить огромные неприятности такой публичной компании, как American Express. Но единственное, что имело значение для Эдмонда, - это публичные извинения, которые очистили бы его имя. Он не потребовал ни копейки в качестве компенсации ущерба, ни возмещения примерно 4 миллионов долларов, которые он потратил на адвокатов и следователей, защищая себя. В ходе одного телефонного разговора Эдмонд и Робинсон договорились, что Amex принесет публичные извинения и выплатит в общей сложности 8 миллионов долларов четырем благотворительным организациям, выбранным Эдмондом: United Way of America, Антидиффамационной лиге B'nai B'rith, Женевскому кантональному госпиталю и Международному комитету Красного Креста.

24 июля 1989 года Робинсон принес извинения, которые стоит процитировать:

Дорогой Эдмонд,

До меня дошла информация о том, что некие лица, действующие от имени American Express, начали несанкционированную и постыдную попытку использовать средства массовой информации для очернения вас и Republic National Bank of New York. Недавно я ознакомился с материалами, появившимися в различных странах мира в связи с этой попыткой, и считаю их не соответствующими действительности и клеветническими. Вся эта история огорчает меня лично. Эта попытка полностью противоречит стандартам поведения American Express, а также общепринятым нормам приличия и этики. . . . Поэтому я хочу принести извинения вам и вашей организации. У вас заслуженная отличная личная и профессиональная репутация, и вы и Republic National Bank of New York высоко ценитесь во всем мире. Ваша репутация выдающегося банкира была достигнута огромными усилиями на протяжении всей жизни, и поэтому я еще больше понимаю, как больно вам было терпеть эти необоснованные нападки".

Письмо было обнародовано 28 июля, в пятницу днем - классический ход, чтобы избежать внимания. American Express объявила, что выделит только 4 миллиона долларов благотворительным организациям, которые назвал Эдмонд, - вдвое меньше, чем на самом деле.

Так закончилась одна из самых странных и необъяснимых глав в истории американских корпораций и особенно болезненная глава в жизни Эдмонда Сафра. Проведенное после скандала внутреннее расследование, инициированное American Express, признало Робинсона виновным в правонарушениях. Но по мере того как Брайан Барроу собирал по кусочкам эту историю, сначала для Wall Street Journal в сентябре 1990 года, а затем для своей книги, всплывали другие подробности. Барроу пришел к выводу, что летом 1988 года Кантор и Греко действовали скорее по косвенным, чем по явным указаниям Фримена и Робинсона. Гарри Фримен, признав, что были допущены ошибки, дал понять, что проинформировал высшее руководство об