миру между Римом и эпирским царем и задержать последнего как можно дольше в Италии. С другой стороны, карфагенские условия были выгодны и Риму. Деталей договора мы не знаем. Смысл той части его, которая приведена у Полибия (III, 25), причем сформулирована не вполне ясно, сводится к следующему. Если Пирр вступит на территорию одной из договаривающихся сторон, то другая сторона обязана доставить подкрепления на территорию союзника, подвергшегося нападению, причем должна содержать войска на свой счет. В частности, Карфаген должен доставлять транспортные суда и оказывать римлянам помощь своим военным флотом, но экипаж этого флота не обязан сражаться за римлян на суше. Выгода для Рима этой части договора[113] состояла в том, что он давал возможность с помощью карфагенского флота напасть на Тарент и отрезать Пирра в Италии или Сицилии. Договор с Карфагеном был подписан, и Киней снова покинул Рим, не добившись успеха.

В 278 г. началась новая кампания, протекавшая на территории Тарента. Во главе римских войск стояли оба консула этого года, одним из которых был снова Фабриций. Кампания протекала довольно вяло, так как Пирр был занят подготовкой сицилийской экспедиции, а римляне еще не чувствовали себя достаточно сильными, чтобы осадить Тарент.

Из истории этой кампании традиция сохранила рассказ, прибавляющий еще один штрих к характеристике нравов того времени. К Фабрицию явился врач Пирра с предложением отравить царя за крупную сумму денег. Консул с гневом отверг предложение и связанным отправил изменника к Пирру. Благородный царь не только вернул без выкупа всех римских пленных, но был готов согласиться на мир на чрезвычайно выгодных для римлян условиях.

Возможно, что Киней еще раз ездил в Рим с мирными предложениями, но сенат повторил свой прежний ответ. Заключать мир при создавшейся обстановке не имело для Рима никакого смысла.

Осенью 278 г. Пирр отплыл в Сицилию с 10-тысячным войском, оставив в Таренте и других греческих городах сильные гарнизоны. В Сицилии после смерти Агафокла воцарилась величайшая анархия, чем воспользовались карфагеняне. Сиракузы были блокированы карфагенским флотом. В первый момент Пирра встретили в Сицилии с восторгом: он был провозглашен царем и гегемоном Сицилии. Все греки объединились для борьбы с общим врагом. Пирру быстро удалось достичь крупных успехов: он заставил карфагенян снять блокаду Сиракуз и захватил почти все занятые ими пункты. Только Лилибей, крупный порт в западной части Сицилии, оставался в их руках. Взять его можно было только с моря.

Карфагеняне предложили Пирру мирный договор на условиях очищения ими всей Сицилии, кроме Лилибея. Царь, в значительной мере под давлением греков, отказал. После неудачных попыток захватить Лилибей с суши он решил построить сильный флот, чтобы нанести Карфагену решительный удар в Африке.

Эти широкие планы не встретили сочувствия у греков, для которых они предвещали огромные расходы, так как Пирр, само собой разумеется, не собирался строить флот на свои деньги. Сюда присоединялось недовольство самодержавными замашками Пирра, его пренебрежительным отношением к демократическому строю греческих городов, явным предпочтением, которое он отдавал своим офицерам, и проч. Греки поняли, что Пирр преследует свои личные цели, для которых они служат только орудием. Все это резко изменило их настроение. Дело дошло до того, что некоторые полисы обратились за помощью против Пирра к своим недавним врагам — карфагенянам. В конце концов в его руках остались только Сиракузы.

Пирр стоял перед трудной задачей вторичного завоевания острова. На это у него не хватило выдержки. Он воспользовался первым благоприятным предлогом — италики снова стали просить его о помощи — и весной 275 г. покинул Сицилию. В проливе на него напал карфагенский флот и уничтожил больше половины судов. Тем не менее Пирру удалось высадиться в Италии.

За время отсутствия Пирра римляне добились на юге крупных успехов, в частности заняли Кротон и Локры и снова привели к покорности перешедшие на сторону Пирра племена луканов и самнитов. Но появление Пирра заставило их отступить. Опираясь по-прежнему на Тарент как на свою главную базу, царь двинулся на север, собрав все свои наличные силы. При Беневенте в Самнии произошла его последняя битва в Италии (275 г.). Римлянами командовал консул Маний Курий Дентат, герой Третьей Самнитской войны. Второй консул шел к нему на помощь из Лукании, но не успел прибыть вовремя. Пирр, стремясь раньше римлян занять лучшую позицию, предпринял ночной марш, но сбился в темноте и тем самым дал возможность Манию Курию развернуть свои силы. Слоны на этот раз сыграли для Пирра роковую роль: испуганные римскими стрелками, прикрывавшими лагерь, они бросились на свои же войска и привели их в замешательство. Римляне захватили лагерь Пирра, более 1 тыс. пленных и четырех слонов, появление которых в Риме, никогда их не видавшем, произвело необычайную сенсацию.

Пирр, зная о приближении второго консула, отступил в Тарент. Не имея ни денег, ни войск, получив отказ в материальной помощи со стороны эллинистических монархов, субсидировавших его италийскую экспедицию, Пирр потерял всякую охоту дольше оставаться в Италии. Осенью 275 г. с остатками своих войск он покинул негостеприимный полуостров и переправился в Грецию, оставив в Таренте гарнизон и утешая своих испуганных союзников обещанием скоро вернуться. Впрочем, никто ему больше не верил... Три года спустя Пирр бесславно кончил свои дни в уличной схватке в Аргосе (272 г.).

Победа никому неведомого варварского народа над прославленным полководцем обратила внимание на Рим всего тогдашнего культурного мира. Выражением этого внимания было, например, посольство, которое в 273 г. отправил в Рим самый могущественный монарх эллинистического Востока — Птолемей Филадельф. Пирр проиграл кампанию в Италии не только из-за своих личных качеств, исключавших возможность для него вести спокойную и выдержанную политику, но и из-за разнородности тех сил, на которые он опирался. Разношерстные наемные войска, раздираемые противоречиями греческие полисы Италии и Сицилии, полуварварские племена Южной Италии — эта база была весьма далека от монолитности. А против себя Пирр имел молодое, но уже сильное государство, к началу III в. ликвидировавшее все наиболее острые внутренние противоречия и объединившее значительную часть Италии. В течение более чем двух столетий войн сложилась римская военная организация, превосходившая македонскую, образовалась римская военная школа и выросли стойкие и опытные войсковые кадры. Рим незаметно для современников превратился в крупнейшую державу.

В начале III в. впервые столкнулись интересы Римской республики и эллинистического мира. И уже из первого столкновения Рим вышел победителем. А ведь римлянам противостоял далеко не самый слабый противник, более того, один из самых талантливых полководцев древнего мира — эпирский царь Пирр. Плутарх