Помешкав еще мгновение, я медленно достал Камигороши. Он радостно взвыл, оказавшись на воле и разливая по деревянному настилу зловещий алый свет.

Мы неподвижно стояли на мосту; ветер трепал волосы и одежду. Я застыл, опустив Камигороши вдоль тела, а Они но Микото так и стоял, вскинув меч и держа его обеими руками. Казалось, время замедлилось. Мы оба оценивающе разглядывали друг друга, прикидывая сильные и слабые стороны врага, дожидаясь того мига, когда бросимся в атаку.

«Еще рано», – подумал я, заметив, что Они но Микото слегка поменял положение, заведя одну ногу за другую. Я крепче сжал меч, чувствуя, как напряглись мышцы и встрепенулся, жаждая крови, Хакаимоно. «Сейчас он ударит. Будь готов…»

И тут с шумом и оглушительным треском из-под моста выскочило огромное змееподобное существо и поднялось футов на пятнадцать над нами. Твердая на вид чешуя излучала бледное сияние, а десятки членистых желтых лапок перебирали по доскам – чудовище решило взобраться на мост. Луковицеобразная багровая голова повернулась ко мне. С острых, похожих на серпы, жвал, капал зеленоватый гной. Омукадэ, гигантская сороконожка-людоед, приподнялась и с пронзительным шипением кинулась на меня.

24

Великая омукадэ

Сердце рухнуло в пятки.

Гигантская сороконожка взмыла в воздух и нависла над Тацуми и Они но Микото, которые в сравнении с ней сами напоминали насекомых. Ее чешуйчатое тело было черным, как смоль, а голова – багровой; изо рта, как пара серпов, торчали два смертельных жвала. Чудовище бросилось на Тацуми.

Воин прыгнул в сторону и со всей силы ударил сороконожку мечом по спине. Но объятое алым светом лезвие отскочило от толстого панциря, оставив только царапину.

– Kuso! – громко ругнулся Окамэ и отпрянул. Чудовище снова повернулось к Тацуми. Десяток лапок зацокали по доскам, и сороконожка приготовилась к новому нападению. Убийца демонов опять отскочил в сторону, и жвала вцепились в деревянные перила у него за спиной, с легкостью прокусив их, словно они были из рисовой бумаги. Тацуми снова ударил огромного ёкая, на этот раз по ярко-желтым лапам. На доски брызнул зеленоватый гной, три отсеченные конечности, извиваясь, со стуком упали на мост, но омукадэ, изогнувшись, приготовилась к новой атаке, нисколько не замедлившись.

От блестящего панциря отскочила стрела, потом другая, затем – третья.

– Черт! – простонал Окамэ, выпуская четвертую стрелу прямо чудовищу в голову. Она врезалась гигантской сороконожке в макушку и отлетела, но та даже не подняла глаз.

– Kuso! – возмущенно воскликнул ронин и потянулся за новой стрелой. – Ну и крепка же ты, мерзкая тварь. Ни одного уязвимого места! Если так дальше пойдет, она сожрет Каге-сана и на нас переключится.

Внезапно в поле нашего зрения появился Они но Микото. Он перескочил через длинное, извивающееся тело и вскинул меч над головой сороконожки. Омукадэ, которая по-прежнему не сводила глаз с Тацуми, не замечала воина в маске, пока Принц демонов не ударил по ней со всей силы. Как и Камигороши, катана оставила на толстом панцире царапину и соскользнула с него, а сороконожка с шипением повернулась к обидчику.

Ни одного уязвимого места.

– Окамэ! – воскликнула я, повернувшись к ронину, который уже заряжал в лук очередную стрелу. – Глаза! Глаза ничем не защищены! Целься в глаза.

– Что? – Окамэ опустил лук и посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на сороконожку. Огромный ёкай метался посреди моста, бросаясь то на Тацуми, то на Они но Микото, а те отчаянно пытались не попасться в ее огромные челюсти. Тацуми выскочил вперед, вскинув Камигороши, и сороконожка резко опустила голову и отпрянула назад, яростно оскалившись.

– Черт, она двигается слишком быстро! – прорычал Окамэ, глядя поверх лука на огромного ёкая. – А глаза у нее размером с хурму, так что попасть в них и впрямь очень сложно. Если бы только эта тварь остановилась на секундочку, мне много времени не нужно…

Я сглотнула.

– Целься, – велела я и шагнула вперед. – Я ее задержу.

Я подобралась к краю моста, наблюдая за битвой, развернувшейся посередине – Тацуми и Они но Микото пытались пробить брешь в мощном панцире сороконожки, но тщетно. Омукадэ потеряла еще несколько лапок, которые теперь валялись на досках, вяло извиваясь, но эта потеря, казалось, никоим образом не замедлила чудовище. С колотящимся сердцем я сунула в рот большой и указательный пальцы и сделала то, что всегда злило Дэнгу-сана.

Над мостом пронесся долгий, пронзительный свист. Сороконожка застыла и подняла глаза. На секунду ее ледяной взгляд встретился с моим, и в следующий миг над моей головой пролетела стрела, которая вонзилась прямо в черный зрачок.

Ёкай взвыл. Его огромное тело исступленно забилось на мосту, ломая столбики и перила, раскалывая бревна и доски. Тацуми с Они но Микото поспешно отскочили в сторону, но извивающийся хвост сороконожки ударил Принца демонов и столкнул его в воду. Я видела, как он камнем рухнул в реку, как взметнулись его белые волосы, как он исчез в волнах.

А потом перевела взгляд на мост и увидела, что омукадэ смотрит на меня здоровым глазом и жвала у нее подрагивают от злости.

Что ж, я определенно привлекла ее внимание.

Я повернулась и бросилась бежать, а чудовище с пронзительным криком кинулось следом. Десятки лап застучали по мосту. Мне не хватало смелости обернуться, но яростное щелканье гигантских челюстей наводило на мысль, что сороконожка стремительно приближается.

Дерево, дерево, мне нужно дерево!

Заметив на краю берега сосну с длинными, кривыми ветвями, я резко изменила направление и кинулась к ней, по пути схватив с земли лист. Приблизившись к дереву, я прошептала несколько слов, призывая лисью магию, и выпустила лист, а потом нырнула за ствол в надежде, что остальные не заметят появления второй Юмеко, съежившейся у сосны.

Стоя за деревом, я задержала дыхание, молясь о том, чтобы омукадэ не раскусила мою иллюзию. Впрочем, волновалась я совершенно зря – в следующую секунду сороконожка с визгом, от которого зазвенело в ушах, накинулась на ствол. С громким хрустом ее жвала вонзились в ненастоящую Юмеко и вошли в сосну так глубоко, что дерево затрещало.

Пока сороконожка пыталась высвободиться, я запрыгнула на ветку над головой, подтянулась и полезла на следующую. Благодаря многолетнему лазанью по старому клену, растущему в саду храма, я без труда могла взобраться по стволу, к тому же страх перед чудовищем придал мне прыти.

Я успела залезть до середины ствола, когда омукадэ наконец освободила челюсти под громкий треск древесной коры. Опустив глаза, я встретилась с ее бездушным, пустым взглядом. Она поглядела на меня и яростно зашипела. Оскалившись, она полезла по стволу наверх, и десятки ярких желтых лапок пугающе резво затопотали по дереву.

Я продолжила лезть все выше, слыша за спиной шипение и топот ёкая. По мере того, как ветки становились короче и уже, замедлялась и сороконожка. Однако тело у нее было таким длинным, что она без особого труда могла дотянуться до самых высоких веток, вот только под ее весом дерево начало раскачиваться и стонать.