После нескольких минут учтивой беседы Франклин вынул из жилета карманные часы и нахмурился.

– К сожалению, мне придется оставить вас. Прошу извинить меня. Я должен удалиться по делам в кабинет Офелии.

– О Франклин, как всегда, дела, дела, дела… – пожурила его Офелия. – Возвращайся как можно скорее, дорогой.

– Конечно, Офелия. Я постараюсь, но есть ряд неотложных вещей. – Франклин улыбнулся своей нареченной.

Следя глазами за его удаляющейся фигурой, Офелия шепотом сообщила Анне:

– Он милый человек, но принимает жизнь слишком серьезно. У меня уже был подобный муж. Но когда произошло это ужасное несчастье с Патриком, чувство ответственности Франклина и внимание к мелочам стали моей надежной опорой. Благодаря его обстоятельности я была ограждена от лишних хлопот. Он избавил меня даже от печального бремени устройства похорон. Франклин взял в свои руки бразды правления компанией Салливана и прекрасно справился с этим. И сейчас почти все готово для его вступления в руководство делом. Я так благодарна ему, что даже согласна терпеть Миру Манчестер, эту легкомысленную девицу, которую он выписал из Лондона. – Офелия сделала паузу и с облегчением вздохнула. – И должна сказать, впервые в жизни я почувствовала себя истинной леди праздности. Франклин так меня испортил!

– Значит, вы наслаждаетесь жизнью, бабушка?

– А почему бы и нет, дорогая? – весело прощебетала Офелия, но вовремя спохватилась. – Разумеется, в определенных пределах. Ведь в доме еще траур.

– Извините меня, миссис Салливан, – вмешался Филип. – Могу я вас спросить, как умер Патрик?

– Увы, страшной смертью. Произошел несчастный случай и по иронии судьбы на его собственном складе и в результате собственной ошибки. Доктора говорили Патрику, чтобы он избегал взбираться по трапам. И я не раз говорила, что ему нужно остерегаться высоты. У него легко возникали головокружения, особенно в преклонном возрасте. От разжижения крови, вероятно. Но он же… Твоя мама, возможно, говорила тебе, Анна, что он был упрямым человеком, и упрямство привело его к падению – в буквальном смысле слова! Однажды он проводил на складе инвентаризацию и задержался допоздна один. Предполагают, что Патрик находился наверху лестницы, когда на него свалилась целая гора ящиков. Бедного Патрика накрыло с головой, и он был раздавлен пудами стаффордширского фарфора. Ужасно! Ужасно!

– Да, действительно ужасно, – содрогнулась Анна, взволнованная рассказом о трагической кончине дедушки.

– Но что примечательно, – с печальной улыбкой добавила Офелия, припомнив курьезную подробность, – ни одна статуэтка не разбилась…

Франклин Дэнверс решительной походкой прошествовал на кухню. Мира Манчестер тут же выскочила из-за двери с опахалом из перьев в руке и в тот момент, когда он проходил мимо, игриво провела по шее.

– Привет, любимый, – проворковала она.

– Прекрати свои игрушки, Мира, – пожурил он горничную. – Я как раз искал тебя. – Иногда Франклин недоумевал, зачем он только связался с этой вертихвосткой.

– К тебе, сейчас? – спросила догадливая Мира, и ухмылка тронула ее яркий пухлый рот.

И тут Франклин моментально вспомнил, зачем связался с ней.

– Сейчас я иду в каретный сарай. Встречай меня там через пять минут. И ради Бога, Мира, прежде убедись, что никто не видит, как ты выходишь из дома!

– Разумеется, любимый. Сказано – сделано.

– Франки, Франки! – громким шепотом кудахтала Мира, крадучись среди экипажей, которых у Офелии было предостаточно. В каретном сарае царил полумрак, и Мира была недовольна, что Франклин даже не зажег фонарь, чтобы она не блуждала в потемках. – Это не смешно, любимый, – раздраженно сказала она.

С заднего сиденья элегантного фаэтона высунулась рука и схватила ее за запястье.

– Замолчи! – прошипел Франклин, грубо втягивая Миру внутрь. – Ты приведешь за собой весь дом!

Едва она оказалась в карете, Франклин задернул все занавески.

– Да, но ты мог бы зажечь свет, Франки. Тебе чертовски повезло, что у меня покладистый характер. Сколько раз я прощала твои дурные манеры. – Она наклонилась к нему, щекоча его лицо своими проволочными кудрями. Ее губы отыскали его неподвижный рот и впились в него.

– Не сейчас! – проворчал Франклин, отталкивая ее и вытирая следы губной помады, которой она уже успела испачкать его.

– Зачем тогда ты хотел видеть меня? – спросила Мира, ошарашенная его реакцией на ее любовные прелюдии.

– Да ты сначала послушай! У тебя есть какие-нибудь соображения насчет этих людей? Ты знаешь, кто они и зачем приехали?

– Конечно, нет, – ответила Мира, все еще уязвленная его отказом. – Я не стояла под дверьми. Мне никто не поручал подслушивать.

– Ну, это мы исправим. Так вот, Мира, эта молодая женщина – внучка Офелии, а ее жених – владелец судовой компании «Бришар» в Новом Орлеане. И этот визит означает, что меня ожидают большие трудности. Не могу представить кого-то другого, кто бы мог доставить мне больше хлопот.

Трудности для Франклина, понимала Мира, следовало понимать как неприятности для нее самой. Для этого у нее ума хватало.

– Что ты подразумеваешь под трудностями? – заинтересованно спросила она.

– Не будь дурой, Мира. Внучка Салливана является прямой наследницей его дела и состояния. Девушка уже начала торить дорожку к сердцу Офелии, а взбалмошная бедняга уже, похоже, очумела от любви, как мать, только что узревшая своего первенца. Если бы мы успели обвенчаться до их приезда, я бы не беспокоился. Мой адвокат уж составил бы такой контракт, что не подкопаешься, и все оказалось бы переведено на мое имя. И никаких вопросов. Но этот проклятый траур и свалившаяся на голову внучка Патрика могут все испортить! Мало того, она привезла с собой жениха, а тот, я более чем уверен, сам не прочь прибрать к рукам компанию Салливана.

Глаза Франклина горели такой лютой ненавистью, что Мира съежилась и отодвинулась от него. Вот этого она в нем не любила.

– Пойми, Мира, я заслужил компанию… я заработал это право! Я ждал слишком долго, я ублажал Патрика все эти годы, работал как каторжный. Не для того я старался, чтобы, когда он сойдет со сцены, оказаться обобранным.

– Конечно, нет, любимый, – поддакнула Мира. Она знала: когда у Франклина вот так пульсируют жилки на висках и глаза блестят холодной яростью, все, что бы она ни сказала, только взбесит его. Однако она набралась смелости и кротко спросила: – Что ты хочешь, чтобы я сделала, Франки?

– Завтра Бришар уезжает на Карибы, но девушка, полагаю, остается. Следи за ней, Мира. Я хочу знать, куда она ходит, с кем встречается, о чем говорит с Офелией. Все! Ты понимаешь?

– Конечно. Я все сделаю, любимый. Ты ведь знаешь, я тебя не подведу.

Франклин схватил руку Миры с цепкостью тонущего, которому предложили помощь, и поднес ее к губам.