Канарис начал уговаривать высшее военное руководство Германии разрешить отправку в Испанию не только пилотов и техников (их в начале осени на стороне Франко было более 500), но и боевых частей. Начальник германского генерального штаба Бек заупрямился, полагая, что посылка войск в Испанию сорвет программу перевооружения самой Германии. Главком сухопутных войск генерал-полковник фон Фрич вообще предложил направить на помощь Франко русских белоэмигрантов (сформированная из них небольшая часть действительно воевала на стороне мятежников, об этом подробнее ниже). Когда Фричу стали говорить о сложностях с транспортировкой, он вставил в глаз монокль и, глядя на карту Испании, пробормотал: «Странная страна, у нее даже нет железных дорог!»

20 октября 1936 года в Берлин прибыл министр иностранных дел Италии Чиано, который принялся уговаривать немецких партнеров активнее помочь Франко. На встрече с Гитлером Чиано впервые услышал от фюрера слова о германо-итальянском блоке. Польщенный Муссолини провозгласил на массовом митинге в Милане 1 ноября 1936 года создание «оси Берлин — Рим». Битва за Мадрид привела, таким образом, к оформлению агрессивного союза фашистских государств, плоды которого уже скоро было суждено почувствовать на себе Англии и Франции, упустившим шанс остановить агрессоров в Испании.

В конце октября Канарис, снабженный фальшивым аргентинским паспортом на имя господина Гильермо, отправился в ставку Франко, чтобы согласовать основные параметры участия регулярных германских войск в войне на стороне мятежников. Два старых друга обнялись в кабинете Франко в Саламанке как раз 29 октября, когда генералиссимус узнал о первом бое с участием советских танков. Поэтому, подавив гордость, он согласился со всеми условиями немцев, которые, порой были просто унизительными. Немецкие части в Испании должны были быть подчинены исключительно собственному командованию и составлять отдельную войсковую единицу. Испанцы должны обеспечить наземную охрану всех авиабаз. Применение немецкой авиации должно происходить в более тесном взаимодействии с пехотными частями. Франко дали недвусмысленно понять, что Берлин ждет от него более «активных и систематических действий». Франко пришлось согласиться на все условия, и 6–7 ноября 1936 года в Кадис прибыл немецкий легион «Кондор» в составе 6500 человек под командованием генерал-лейтенанта люфтваффе Хуго фон Шперрле (начальник штаба — подполковник Вольфрам фон Рихтхофен, приехавший в Испанию чуть раньше). Легион «Кондор» состоял из 4 эскадрилий «юнкерсов» (по 10 Ю-52 в каждой), объединенных в «боевую группу К/88», 4 эскадрилий истребителей-штурмовиков «хейнкель 51» (также по 12 самолетов в каждой; название — «истребительная группа J/88), одной эскадрильи морской авиации (самолеты «хейнкель 59» и «хейнкель 60») и одной эскадрильи самолетов разведки и связи («хейнкель 46»). Помимо поддержки пехоты перед авиацией легиона «Кондор» была поставлена задача бомбежками средиземноморских портов сорвать поставки советского оружия республиканцам.

Помимо самолетов, «Кондор» имел на вооружении лучшие в мире крупповские 88 мм зенитные пушки (были и 37 мм орудия), которые можно было использовать и против танков. В легион входили также наземные части обслуживания и поддержки.

Легион, именовавшийся по соображениям секретности войсковой частью S/88, прикрывала специальная группа абвера (S/88/Ic) во главе с давним знакомым Канариса, бывшим командиром подводной лодки корветтен-капитеном Вильгельмом Ляйснером («полковник Густав Ленц»). Штаб-квартира немецкой военной разведки находилась в порту Альхесирас, куда часто наведывался Канарис. За годы гражданской войны немцы подготовили десятки агентов франкистской службы безопасности (в 1939 году до 30 % сотрудников Службы военной информации и полиции — именно так именовалась спецслужба Франко — имели тесные связи с абвером или гестапо). Руководителем контрразведки «Кондора» был признанный ас в этой области майор Иоахим Роледер.

Но и соперник на стороне республиканцев ему ни в чем не уступал. Разведывательно-диверсионную службу «красных» возглавлял достойный представитель «плеяды Берзина» осетин Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров (1903–1968, «майор Ксанти»). Разведчиком Мамсуров стал еще в 1919 году во время гражданской войны, а с 1931 года работал у Берзина в Разведуправлении Генштаба РККА.

Уже скоро по заданию Берзина интернациональная группа подрывников (среди этих героев были советские люди, испанцы, болгары и немцы) совершила налет на сердце «Кондора» севильский аэродром Таблада, взорвав 18 самолетов. Вскоре начали взлетать на воздух эшелоны, мосты и плотины ГЭС. Местное население, особенно в Андалусии и Эстремадуре полностью поддерживало партизан. После бесед с Мамсуровым и его помощником, асом-подрывником Ильей Стариновым Хемингуэй (американца познакомил с советскими разведчиками Михаил Кольцов, выведенный в романе под фамилией Карков) решил сделать своего главного героя в романе «По ком звонит колокол» Роберта Джордана подрывником, и именно поэтому техника диверсий так достоверно отображена на страницах этой книги. Прототипом Роберта Джордана стал американский еврей Алекс, отлично воевавший в группе подрывников Старинова. Интересно, что сам Мамсуров был о Хемингуэе не очень высокого мнения: «Эрнест человек не серьезный. Он много пьет и много болтает».

Артиллерию франкистам немцы решили пока не посылать, так как ее не хватало. Сначала была очередь танков. Через две недели после прибытия «Кондора» в Испанию в Касселе были построены на плацу 1700 солдат и офицеров танковых частей вермахта, которым предложили поехать «на солнышко, где не очень безопасно». Добровольцев набралось только 150 человек, которые через Италию были переправлены в Кадис.

К моменту решающих боев за Мадрид в ноябре-декабре 1936 года в Испании находился 41 танк Pz 1 (модификации А, В и танк управления).

В составе легиона «Кондор» был образован танковый батальон в составе двух рот (в декабре 1936 года добавилась третья, а в феврале 1937 года — четвертая). Командиром немецких бронетанковых частей в Испании был полковник Риттер фон Тома, ставший впоследствии одним из самых известных генералов вермахта и воевавший под началом Роммеля в Северной Африке.

Немцы, в отличие от советских танкистов, летчиков и военных советников, не очень заботились о конспирации. У них была особая форма (советские военные носили форму республиканской армии и имели испанские псевдонимы) оливково-коричневого цвета. Знаки различия солдат и унтер-офицеров в виде золотых полос были на левой стороне груди и на пилотке (фуражек в Испании, за исключением генералов, немцы не носили). Младшие офицеры носили шестиконечные серебряные звездочки (например, лейтенант — две звездочки). Начиная с капитана, применялись восьмиконечные золотые звездочки.

Немцы держали себя гордо и обособленно. В Бургосе — «столице» франкистской Испании в годы войны — они реквизировали лучший отель «Мария Исабель», перед которым под флагом со свастикой стояли немецкие часовые.

Два наиболее «аристократических» борделя города также обслуживали только немцев (один солдат и унтер-офицеров, другой — только офицеров). К удивлению испанцев, даже там немцы навели свои порядки: регулярный медосмотр, строгие правила гигиены, специальные билеты, приобретаемые сразу у входа. С изумлением жители Бургоса наблюдали, как немцы ходят в бордель колонной, печатая строевой шаг.