Через три часа я поговорил с каждым мужчиной из списка, наедине и глаза в глаза. Я не мог поверить, что хоть один из них предал меня. Но в этом и заключалась проблема с кротами. Они часто оказывались рядом с тобой.

— Я хочу, чтобы вы схватили для меня Десмонда, — сказал я Тимоти и Шеймусу, когда мы сидели за столом на маленькой кухне склада поздним вечером после того, как обыскали каждый его уголок.

Тимоти резко вдохнул.

— Сегодня вечером? Или ты хочешь подождать, что покажет обыск квартиры?

— Неважно, что покажет мой обыск. Нам нужно знать, что слышал Десмонд.

— Ты рассказал что-нибудь о русской сделке?

— Ни в машине, ни в моей квартире. Я не новичок. Эти вещи решались лично. Не думаю, что в машине или в квартире я раскрыл что-то важное, но нам нужно знать наверняка. Я не хочу оставаться в неведении.

— Тогда, мы схватим его и привезем сюда.

— Хорошо. Я направляюсь домой.

Шеймус последовал за мной к моей машине, которая ждала меня на улице. — Я знаю, тебе должно быть тяжело, но, может быть, это была не Эйслинн. Может быть, кто-то взломал машину, пока она стояла в аэропорту.

— Не волнуйся, Шеймус. Мое сердце не разобьется, если это была Эйслинн. Уверен, я получу много жалости, как молодой вдовец.

Шеймус кивнул, но беспокойство осталось на его лице. Мне хотелось разбить его. Мне не нужны были ни его забота, ни жалость.

Я сел в машину и помчался прочь. Чертовски надеялся, что это была не Эйслинн, но у нее были причины предать меня. Она не хотела выходить за меня замуж, а полиция могла соблазнить ее сестрой.

Эйслинн и Финн ждали меня за обеденным столом. Она приготовила мусаку, и она была очень вкусной, но мои мысли были заняты. Я пытался найти на ее лице хоть намек на предательство. Она вела себя напряженно после приезда Финна, но это имело смысл. А что, если она была напряжена по другим причинам?

— Лоркан?

Я встретил ее взгляд. Она подняла сервировочную ложку. — Хочешь еще?

Я протянул свою тарелку, и она наполнила ее еще одним куском блюда из баклажанов. Мне нужно было наслаждаться ее кулинарными способностями, пока я мог. Горечь разлилась по всему моему телу. Эйслинн поджала губы в замешательстве, но продолжила болтать с Финном, когда поняла, что я не в разговорчивом настроении.

Когда она скрылась в комнате Финна, чтобы почитать ему сказки на ночь, я обвел взглядом квартиру. Где бы я мог спрятать жучка? Наверное, это был неправильный вопрос. Где человек, не знакомый с преступным миром, может спрятать жучка? Я провел ладонями по нижней стороне стола и быстро нашел бугорок. Я зажал ноготь под ним, и он выпал. Это был тот же тип жука, что и в моей машине. Я положил его обратно. Пока Десмонд не в наших руках, я не хотел вызывать подозрения у полиции.

Я встал и проверил еще несколько мест на кухне и в гостиной, прежде чем перейти в спальню. Эйслинн стеснялась заниматься сексом на людях, так что поставить жучок в нашей спальне, должно быть, было непросто, но если она работала с полицией, они бы потребовали этого. Я подошел к кровати и провел ладонями по нижней стороне каркаса кровати. Ничего.

Тогда я потянулся за изголовьем, и, конечно, там был еще один. Я положил и его на место, а затем сел на край кровати. Хотя я не знал наверняка, все указывало на то, что кротом была Эйслинн. Конечно, полиция могла проникнуть в мою машину и квартиру, чтобы спрятать жучков. Такое уже случалось с другими.

Дверь открылась, и вошла Эйслинн, одетая в абрикосовую ночную рубашку с кружевной отделкой. Она с минуту рассматривала меня, прежде чем подойти ко мне. Я мог бы потребовать от нее ответов сейчас, показать ей жучков и посмотреть на ее реакцию, но, черт возьми, я не хотел делать этого сейчас.

— Тяжелый день, — пробормотал я.

— Из-за Финна.

— Нет. Он был хорошим.

Она кивнула. — Обычно он такой, но и у него бывают моменты. — Она остановилась прямо передо мной и коснулась моих плеч. Мое тело ожило от простого прикосновения. Эйслинн наложила на меня чары.

Я упал назад и притянул ее к себе. В этот момент я не хотел говорить, и не только из-за жука. Не хотел думать о будущем. Я хотел насладиться своей женой, возможно, в последний раз.

И чертовски надеялся, что это не она была виновницей. Я резко поцеловал Эйслинн, и она ответила на поцелуй с той же пылкостью. Я уже достаточно возбудил ее, чтобы она могла принять мой член. — Оседлай меня, — приказал я.

Она забралась на меня сверху. Это был первый раз, когда мы попробовали эту позицию. Глаза Эйслинн встретились с моими, когда она расположилась на моем члене. Огонь в ее зеленых глазах был направлен прямо на мой член. Она медленно опустилась на мой член, и я застонал, особенно когда ее ногти заскребли по моей груди, когда она уселась на его основание. Ее губы разошлись, издав тихий стон, а глаза закатились назад. Она начала скакать на мне, ее бедра медленно вращались, но она не поднимала их. Она держала меня так глубоко, как только я мог войти в нее. Мне нравилось наблюдать за ней, за страстью на ее лице, за разительным контрастом ее рыжих волос на фоне бледной кожи. Одна прядь прилипла к ее сиське, и я откинул ее в сторону, желая увидеть ее упругий сосок. Эйслинн улыбнулась мне. Она не была дразнящей или самодовольной. Она была честной, нежной. Почему она должна была смотреть на меня именно так? Я приподнялся и притянул ее к себе для поцелуя. Мои руки на ее бедрах направляли ее движения, сохраняя медленный ритм. Она с любопытством смотрела на меня. Мне нравилось трахать ее, как дикий зверь. Жестко, глубоко и быстро. Но сейчас я хотел этого.

Я почувствовал похмелье, когда проснулся в пять утра. Вчера поздно вечером Шеймус прислал сообщение, что он получил его. Никогда еще мне так не хотелось выпытывать у кого-то информацию, как сегодня. Я боялся правды по разным причинам.

Эйслинн еще спала, когда я уходил, и я был рад этому.

Я нашел Десмонда прикованным к потолку грузового контейнера в той части гавани, которую мы не часто использовали. Когда нам приходилось пытать людей, особенно интересных, мы обязательно меняли