— О боже... Не знаю. Не уверена, можно ли назвать... То есть... Ага, так ведь я же отказалась от показаний!

На этом закончили. Майор, от которого всего можно было ожидать, меня не придушил, даже в предварительное заключение не отправил, не получил апоплексический удар, напротив, неожиданно пришел в прекрасное расположение духа. И не настаивал, чтобы я изменила свое решение.

Я сразу позвонила Баське уже без всякой конспирации и потребовала объяснений, почему майор спрашивает меня про то, что ей известно лучше.

— Ну, от меня он ничего не добился. Я отказалась отвечать.

— Рехнулась?! Почему?

— А все никак не разберусь, в чем признаваться, а в чем нет. И вовсе неохота сваливать вину на этих двух парней.

— На Франека и Весека?

— Ну да. Я их хорошо знала, быть того не может, чтоб за просто так, с кондачка, пошли и убили Вальдемара. Парни не того пошиба. Вот сижу и думаю, сижу и думаю. По морде двинуть, устроить суматоху, симулировать нападение, обобрать валютчика или гангстера — это всегда пожалуйста! Да и то с гарантией, что ограбленный мошенник не побежит в милицию. А Вальдемар порядочный человек, и вдруг убийство! Тут что-то не так — не пошли бы они на это даже по пьянке!

— А вдруг приняли Вальдемара за афериста? — заметила я. — Ведь постоянно видели его в обществе разного жулья...

— Нет, единственный возможный вариант — отправились намылить ему шею. Но не убивать!

Я вдруг вспомнила откровения майора. Открыла рот, но вовремя поймала себя за язык. Мне многое сходило с рук, но выболтай я конфиденциальный разговор, не простил бы.

— Знаешь, очень советую, брось валять дурака. Иди и скажи обо всем майору.

— Я и так выложила про них все, что знала когда-то. Они уже перестали дурить, работали как люди, никакого хулиганства за ними не числилось — дожили до совершеннолетия и не имели ни малейшей охоты сидеть. Ей-богу, все чистая правда — порядочные парни. А на все другие темы отказалась давать показания.

Я покачала головой, хоть Баська не видела меня.

— Сейчас уже мало рассказать о прошлом, иди и выложи все свои соображения, если не хочешь их угробить. Я тебе очень советую.

— Ты что-то знаешь?

— Догадываюсь. И очень советую тебе это сделать. Иди к майору.

— Скоро шесть. Думаешь, он все еще у себя?

— Возможно. Позвони и спроси.

Баська колебалась и решилась неохотно.

— Ладно. Отправлюсь прямо ко льву в пасть. Под твою ответственность. А на все другие темы по-прежнему откажусь отвечать...

Майор вовсе не отчитывался передо мной в своих действиях, поэтому я не имела понятия, что происходит. Мартин, Павел и Донат, почему-то допрошенные весьма снисходительно, единодушно отказались отвечать на некоторые вопросы. Через два дня после разговора с майором ко мне нежданно-негаданно влетел Гавел. О моих эмоциях при виде Гавела лучше не говорить.

— Слушай, кто наклепал в милицию про мою машину? — начал он уже в прихожей. — Не ты случаем? Или твоя Баська? Будто я где-то в лугах и полях таился, чтоб задавить старую каргу. Как прикажешь понимать?

На его вопрос не так-то легко было ответить. У меня мелькнула мысль: может, вовсе и не он тот майоров убийца, раз до сих пор на свободе?! Раздиравшие меня сомнения несколько поулеглись.

— Предположим, не ты, но задавил ее твой «пежо». Собственными глазами видела.

— И в башку тебе не пришло ничего лучшего, чем бежать к легавым? Не могла мне сказать?

— Еще чего? Чтобы ты и меня заодно переехал?!

Гавел с разбегу плюхнулся в кресло и уставился на меня с неописуемым выражением растерянности, шока, веселья и злобы.

— А у тебя все дома? — спросил он наконец озабоченно.

Я пожала плечами. Гавел продолжал на меня пялиться.

— Слушай, давай по-человечески. Ты точно видела мой «пежо»?

— Видела.

— Где? И как?

Настроенная решительно, я рассказала ему все. Честно призналась — у него полное алиби на тот вечер, и я об этом знаю. Гавел слушал, нахмурившись.

— Сукин сын, — сказал с яростью и добавил обширную цветистую фразу, всесторонне характеризующую этого сукина сына. — А я, кретин, не отобрал у него ключ от гаража! Мне и в голову не пришло — этакую свинью подложить!

— Кто?

— Франек. Механик, Несколько лет у меня работал, ни одной гайки не спер. Я ему доверял, тюфяк, дубина. «Пежо» давно уже не на ходу, я даже не знал, что он починил машину, понимаешь наконец? Отремонтировал — и ни слова. Стырил тачку, чтобы переехать какую-то старушенцию!

— Думаешь, Франек переехал?

— Какой там Франек, он просто передал кому-то машину! Даже и не передавал, просто оставил кому-то ключ. Ну, попадись мне эта гадина в руки... Откуда ты взяла, что я был в машине?!

— Откуда... машину узнала, да и не постороннего же ты давил, а Баську!

— Что?!

— Ну да, Баську. На нее охотился.

Гавел растерянно моргал. На его физиономии явственно читалось: убить Баську — последнее, что могло взбрести ему на ум. В голове у меня кое-что начало проясняться.

— На кой ляд мне давить Баську?! — смертельно удивился Гавел.

Насчет убийства Дуткевича у меня возникла своя версия, и Гавела я исключила. Если не он убил Дуткевича, зачем тогда устранять Баську как свидетеля? Отпадает. Оставался лишь один мотив — месть.

— Ты просто мстил, — вздохнула я. — Открыл шахер-махер со счетом и озверел. В состоянии невменяемости и задавил ее.

— Какой такой шахер-махер со счетом?!

— Не придуривайся, я знаю. У тебя из-под носа забрали все деньги со шведского счета. Адрианампоинимерина. Ты, естественно, разозлился и решил ей отомстить.

Гавел продолжал пялиться на меня. Но в выражении физиономии начала поблескивать веселость.

— Вот шельма, она таки тебе выложила... Так, говоришь, деньги увели? В самое время сообразили — я-то свои денежки давно снял! Думали надуть меня? Хи-хи-и-и!..

Я слегка обалдела. Ведь Алиция сообщила: денег на счету больше, чем выслали четверо компаньонов...

— Ничего не понимаю. Они сняли все, что выслали, расчеты верны. Может, ты чего напутал?

— Я напутал? За кого ты меня принимаешь? Слушай-ка, предупреждаю, мы с тобой шепчемся с глазу на глаз, в случае чего ото всего отопрусь. Свидетелей нет, хи-хи! Так, говоришь, хотел раскатать Баську по асфальту, потому как увели мою долю? Хи-и-и, хи-и-и!

— Не по асфальту, а по песчаной дороге...

— Ой, помру с тобой, хи-хи-хи-и-и! Дура! Да ни в жизнь бы на такую глупость не сорвался! Не очень-то понимаю, откуда у них там капитал размножился, а уж моего не получили, будь спокойна! Хи-хи-и-и!