В целом директива Ставки об обеспечении стрелковых дивизий осталась благим пожеланием. Однако под Ленинградом эти идеи были реализованы на практике. Более того, на Северном фронте творчески развили указание Ставки. Первоначально батальоны танков планировалось включить в состав 10, 11, 125, 48, 90, 111, 118 и 235-й стрелковых дивизий, т. е. не только соединения ЛОГ, но и вновь переданные из состава Северо-Западного фронта.

По приказу штаба ЛОГ предполагалось во всех соединениях группы создать танковые батальоны в составе роты танков КВ и роты импровизированных бронеавтомобилей — полуброневиков. Для формирования этих батальонов 118-й стрелковой дивизии, горно-стрелковой бригаде, 1-й и 2-й ДНО выделялось по три танка КВ, пять бронемашин БА-10 и пять полуброневиков. Последние были детищем инженеров Ижорского завода, разработавшим проект бронировки грузовиков ГАЗ-АА и ЗИС-5. Броневыми листами толщиной 6–10 мм полностью защищались кабина и двигатель автомашин, а еще два листа ставились вдоль бортов внутри кузова. Ограниченность броневой защиты объясняет наименование «полуброневики». Вооружение полуброневиков составляли 7,62-мм пулеметы ДП или ДТ, установленные в амбразуре в лобовом листе, и пулеметы ДШК, «максима» или ДА на зенитных станках, установленных в кузове. Иногда в кузове устанавливались 45-мм пушки или даже 20-мм автоматические пушки ШВАК на импровизированных станках.

Благодаря опоре на промышленную базу Ленинграда планы формирования танковых батальонов на Северном фронте не остались на бумаге. По состоянию на 27 июля во 2-й и 4-й ДНО и 191-й стрелковой дивизии насчитывалось 79 бронеавтомобилей, большей частью полуброневики.

Приостановка немецкого наступления дала время на восстановление потрепанных соединений и усиление обороны. 90-я стрелковая дивизия, получив пополнение, уже 22 июля выступила для смены училища им. Кирова на позициях на Луге. Под Кингисепп, закончив формирование, прибыла 4-я ДНО.

Однако положение советских войск на Лужском рубеже улучшилось лишь в сравнении с совершенно безнадежной обстановкой времен начала формирования ЛОГ. Основной проблемой была малочисленность потрепанных в боях соединений, которыми была усилена ЛОГ. В 118, 90, 111 и 235-й стрелковых дивизиях имелось лишь по 3000 человек. 4-я ДНО на 5 августа насчитывала всего 4200 человек. Ситуация усугублялась недостатком артиллерии: в 118-й дивизии оставалась всего дюжина 45-мм орудий, в 111-й дивизии — четыре 45-мм орудия и пять полковых орудий, в 235-й дивизии — шесть 45-мм орудий и восемь 76-мм полковых орудий.

23 июля оборонявшиеся на Лужском рубеже войска были разделены на три сектора обороны: Кингисеппский, Лужский и Восточный. Штаб Лужской оперативной группы расформировывался. Три сектора обороны непосредственно подчинялись Северному фронту. В состав Кингисеппского сектора вошли 90, 191 и 118-я стрелковые дивизии, 2-я ДНО, Кингисеппский УР, пехотное училище и бригада ПТО. В состав Лужского сектора вошли: один полк 3-й ДНО, 111, 177 и 235-я стрелковые дивизии, 24-я танковая дивизия, артполк АКУКС, два пулеметно-артиллерийских батальона и стрелково-пулеметное училище. Восточный сектор объединил 1-ю ДНО, горнострелковую бригаду и два пулеметно-артиллерийских батальона.

В то время как советские войска на Лужском рубеже лихорадочно совершенствовали оборону, в Берлине было принято решение о резком усилении группы армий «Север». В дополнении к Директиве № 33, подписанном Гитлером 23 июля 1941 г., санкционировалась передача 3-й танковой группы в подчинение фон Лееба. В дополнении к директиве было сказано:

«Получив в свое подчинение 3-ю танковую группу, группа армий „Север“ будет в состоянии выделить для наступления на Ленинград крупные пехотные силы и избежать израсходования подвижных соединений во фронтальных атаках на труднопроходимой местности»[296].

Это решение, как и решение о приостановке наступления 4-й танковой группы, стало определяющим для развития событий под Ленинградом в августе и начале сентября 1941 г. Его нельзя было ни предугадать, ни вскрыть средствами разведки (будем реалистами).

Эстония. Здесь самое время остановиться, оставить на время стабилизировавшийся фронт на Лужском рубеже и вернуться к многострадальной 8-й армии. Именно в тот момент, когда интенсивность боев за плацдармы на Луге снизилась, боевые действия в Эстонии резко активизировались.

Мы оставили 8-ю армию в тот момент, когда она отходила с рубежа Западной Двины в Эстонию. В свое время Ф. И. Кузнецов предлагал сдать Эстонию без боя ради того, чтобы сократить фронт и занять более надежные позиции на старой границе. Однако удержание приобретенной в 1940 г. республики обеспечивало базу и простор действиям флота в Финском заливе и на морских коммуникациях Германии со Швецией и Финляндией. Кроме того, Эстония нависала над левым флангом немецкой группировки, наступавшей на Ленинград и Новгород через Псков и Остров. Сдача Эстонии без боя лишала советскую сторону этих важных преимуществ. Кроме того, захват Эстонии выводил группу армий «Север» под Нарву на кратчайшие пути к Ленинграду.

В тот момент, когда на Северный фронт была возложена ответственность за оборону Лужского рубежа, 8-я армия была оставлена в подчинении Северо-Западного фронта. Выше уже упоминался этот эпизод. Штаб только что созданного Северо-Западного направления попытался ликвидировать эту несуразность и передал 8-ю армию в подчинение Северного фронта. 13 июля Жуков одернул командование направления, приказывая отменить приказ о передаче 8-й армии. Одновременно приказывалось ее усилить и активизировать действия армии с целью «оттянуть на нее часть сил с псковско-ленинградского направления».

Однако уже 14 июля Жуков сменил гнев на милость и в очередной директиве Ставки в адрес Ворошилова сделал приписку: «Ваш приказ о передаче 8-й армии и 41-го ск в подчинение Северному фронту утверждается, но Ставка запрещает такие приказы отдавать без предварительной санкции Ставки»[297]. Скорее всего такая смена настроения была связана с началом боев на Лужском рубеже. Вероятно, ранее Генштаб еще лелеял надежду сшить фланги Северо-Западного фронта. После начала боев на подступах к городу Луга и прорыва немецких танков к низовьям реки Луги об этом уже не было и речи.

Согласно оперативной Директиве штаба фронта № 3029 от 14.7.41 года, 8-я армия получила задачу «не допустить дальнейшего продвижения немецких войск в глубь Эстонии, уничтожая их перед передним краем обороны». В таком виде задачу вновь приобретенной штабом М. М. Попова армии трудно назвать словом «активизировать». Тем не менее 8-я армия уже успела произвести впечатление на противника и заявить о себе как об активном противнике. Это удалось сделать за счет ввода в бой 16-й стрелковой дивизии полковника Я. А. Паничкина, до этого занятой на противодесантной обороне побережья. Она была укомплектована практически по штату и в сравнении с другими советскими соединениями в Эстонии представляла собой серьезную силу. Именно она была использована для контрудара по немецкой пехоте, наступавшей вдоль побережья от Пярну на Марьямаа. Также был энергично контратакован и понес большие потери немецкий передовой отряд, ворвавшийся 12 июля в Тарту (Дерпт).