Себаштиану согласился и в то же мгновение неожиданно вспомнил одну вещь.

— Да, где можно получить справку о свойствах инсулина?

Мактир присел на край металлического стола.

— Инсулина?

— Видишь ли, тут такая загвоздка: либо все преступники до одного — диабетики, либо я чего-то недопонимаю.

Португалец рассказал о следах, найденных рядом с телами убитых на месте преступления. Когда он закончил, Мактир вскинул голову, пробежал взглядом по залу и громко позвал своего помощника, в тот момент полностью поглощенного своим компьютером. Парень, которому можно было дать от силы года двадцать два, откликнулся немедленно. Мактир представил их.

— Ричард, наш собственный и самый молодой гуру в непостижимом мире Билла Гейтса. Профессор Сильвейра, один из наших советников в таинственной области поведения человека. Байты против социальных отклонений. Восхитительно.

Ричард и в самом деле выглядел типичным студентом какого-нибудь факультета информационных технологий. Он, волнуясь, поздоровался и стоял в ожидании распоряжений.

— Ричард, мне нужна информация об инсулине, — сказал Себаштиану.

— Понятно. Позвольте, я сяду.

Компьютерщик занял место Себаштиану у монитора и принялся терзать клавиатуру. Себаштиану поглядывал ему через плечо, но сообразил только, что тот вышел из системы ВИКАП и вошел в другую директорию. Интерфейсы на экране мелькали с головокружительной скоростью. Сайты, связанные с фармакологией… Себаштиану покосился на Мактира, и тот ему подмигнул.

Ричард, продолжая нажимать клавиши и периодически умолкая, детским голосом давал пояснения:

— Совсем недавно мы получили доступ к объединенной базе данных Скотланд-Ярда, антитеррористических подразделений, Европола и МИ5… Конечно, к той части, которая не подпадает под определение государственной тайны… Чудесно… Вот, пожалуйста… Инсулин, — сообщил он. — Тут достаточно информации, но ничего сверх того, что можно найти в любом учебнике по медицине. Что именно вас интересует?

— Взгляни, не упоминается ли инсулин в связи с каким-нибудь зарегистрированным преступлением, — вмешался Мактир.

— Нет, — возразил Себаштиану. Он не знал, может ли инъекция инсулина, сделанная здоровому человеку, привести к смерти, но его это и не занимало. Жертвы погибли по другой причине. — Не считая лечения диабета, он имеет еще какое-нибудь применение?

Ричард снова застучал по клавишам. Вскоре на мониторе открылось новое окно.

— Похоже, да… Мы забрались в базу данных по психиатрии.

Внезапно Себаштиану стало жарко. Он понял, что загадка инсулина решена. Он положил руку на плечо компьютерщика.

— Пусти меня, — нетерпеливо попросил он. Они поменялись местами, и Себаштиану углубился в чтение статьи, вывешенной на экране: «Интоксикация при лечении атипическими антипсихотическими препаратами».

Дочитав до конца, он откинулся на стуле и уставился в пространство. Сердце неистово билось в груди. «Черт побери. Черт. Черт. Черт».

Когда вечером Себаштиану вернулся домой, его ждал переполненный автоответчик. Португалец снял пиджак с шарфом и бросил их на спинку стула. Оглянувшись вокруг, он увидел одинокое, пустое жилище.

Себаштиану шагнул к автоответчику, чтобы стереть сообщения («К чему их слушать?»), но в последний момент передумал. Нажав перемотку, он уселся на бежевый трехместный диван, занимавший львиную долю пространства в небольшой гостиной. Морантес и Беатрис знали его лондонский номер. При мысли о Мадриде его охватывала тревога. Каин затаился в каменных недрах города, планируя следующее убийство. И, будто речь шла о шахматной партии, может вскоре сделать свой ход.

Себаштиану беспокойно вскочил, подошел к складному столику, выбрал бутылку солодового шотландского виски и налил выпивку в массивный бокал, до краев наполнив его кубиками льда. Растянувшись на диване, он сделал хороший глоток виски. Инсулин открыл ему глаза.

Статья называлась «Интоксикация при лечении атипическими антипсихотическими препаратами». Из ее содержания следовало, что длительное лечение шизофрении традиционными психотропными средствами, такими как галоперидол, может спровоцировать возникновение нежелательных побочных эффектов. И хотя нейролептики этой группы существенно улучшают состояние больных шизофренией, из-за стойкого привыкания к препаратам и побочных эффектов в некоторых случаях рекомендуется от них отказаться. По этой причине были разработаны новые методы лечения с помощью атипических антипсихотических средств, которые приводят к менее серьезным побочным эффектам, хотя без них обойтись не удается. Побочное действие лекарства принимает разные формы: от увеличения веса и заболеваний неврологического профиля (вроде дистонии или симптомов болезни Паркинсона) до ригидности мышц шеи и недержания мочи. Следы мочи на местах преступления!

Одним из атипических психотропных препаратов является оланзапин. Его действие выражается в блокировке определенных рецепторов головного мозга, в частности, чувствительных к допамину — химическому активатору, агонисту рецептора. При повышенном содержании допамина в крови происходит перевозбуждение означенных рецепторов.

Однако оланзапин может в зависимости от обстоятельств вызвать другую неприятность: диабетический кетоакцидоз, иными словами, симптомы гипергликемии. Как правило, речь идет о диабете второго типа; он излечивается, и для этого показан, в числе прочих средств, инсулин. Самое забавное, что в результате подобной терапии становится невозможным выявить признаки применения антипсихотических препаратов. Таким образом, думал Себаштиану, обобщая новую информацию, на фоне лечения оланзапином у больного шизофренией может развиться диабет, который лечится инсулином, что, в свою очередь, полностью камуфлирует психотропный препарат.

«Боже мой!» Внезапно он понял все. Но истина была настолько ужасной, что Себаштиану отказывался в нее поверить.

Ролевая игра оказалась ни при чем.

Убийцы — душевнобольные люди, которыми манипулировал ум воистину блестящий. Несчастные шизофреники лечились оланзапином и заполучили диабет в качестве побочного эффекта. Себаштиану почувствовал дурноту — неумолимо подкрадывалась головная боль. Каин — кукловод, управлявший марионетками.

Эмилиано дель Кампо. Врач-психиатр, связанный по меньшей мере с одной из жертв.

Хорошо знавший Данте.

И его отца.

Возможно, это было затмение, а не откровение, но что-то в глубине души подсказывало, кричало, что иного ответа не дано.

Автоответчик наконец домотал до начала записи и начал транслировать сообщения. Первые пять оставили коллеги из университета, но шестое принадлежало Морантесу. «Себаштиану, — сказал знакомый голос, — я не мог достать тебя по мобильнику. Мы взяли этого Како. Я его задержал на всякий случай и показал фотографию Монтаньи, предположив, что он мог купить спрей. Како его не опознал. Значит, Монтанья отоварился где-то в другом месте. Ему не привыкать. Перезвони мне, когда сможешь».