(Несколько слов о Банди. Он был членом ордена «Череп и Кости» с 1940 года [296; с. 84]. Его отец, так же член Ордена, был заместителем министра обороны США. В 1961-66 гг. он был помощником по национальной безопасности в администрациях Кеннеди и Джонсона. На этом посту он занимался анализом и сортировкой информации, предоставляемой президенту. После войны он, вместе с другим членом Ордена Генри Стимсоном (министром обороны при Рузвельте), написал книгу «На службе во время войны и мира», охватывающей период с 1911-го по 45-й годы [296; с. 75, 84]. С 1966-го по 1979-й годы он был президентом Фонда Форда.

Его брат Уильям, так же член Ордена, работал в МИДе и Пентагоне (замминистра по международной безопасности), где анализировал информацию, связанную с вьетнамской войной. В 1972 г. был назначен Главным редактором «Форин Афферз» – ежеквартального издания Совета по международным отношениям. А его тестем был Дин Ачесон, госсекретарь США и член Ордена [296; с. 80]. Как видим, «Череп и Кости» принимал активное участие и в событиях 17-го года, и в «косыгинской» реформе, и в «перестройке»).

И Банди начал строить «мост». Он писал в своих воспоминаниях: «В то время в Штатах был один человек, с которым имело смысл начать переговоры. Я встретился с советским послом Анатолием Добрыниным (Посол в 1962– 85 годах.-А. С.) Те из нас, кто занимался вопросами советско-американских отношений, давно знали, что посол Добрынин был дипломатом и общественным деятелем высочайшего класса. Я описал Добрынину свою задачу и рассказал ему о том, что мы знали и чего не знали о возможной форме и содержании “моста”, который нам приказано было построить. Он обещал посмотреть, можно ли рекомендовать кого-либо с советской стороны для обсуждения этих вопросов и вскоре назвал имя профессора Гвишиани» [295; с. 119–120].

Добрынин послал телеграмму в МИД о встрече с Банди, но там она вызвала «некоторое недоумение» [295; с. 120], а Гвишиани, встретившись с послом, «понял всю важность идеи» [295; с. 120]. И это понятно: рядовые работники МИДа отстаивали государственные интересы, а не масонские.

Получив информацию от Добрынина, Гвишиани обменялся мнениями с академиком В. Кириллиным-председателем ГКНТ и зампредом Совмина, с академиком М. Келдышем – президентом АН СССР. Косыгин активно поддержал идею [295; с. 121]. Я не знаю, были ли Кириллин и Келдыш масонами, но выводы напрашиваются однозначные. Поддержав идею «моста», эти люди совершили антигосударственное преступление.

Итак, Кинг, Печчеи, Банди и Гвишиани стали готовиться к первому заседанию клуба; этот проект, по словам Печчеи, «должен был стать делом всего мира» [295; с. 157]. Для консультаций Печчеи ездил в Вашингтон, Токио, Оттаву, Вену и в Москву (а ведь шла «холодная война»!) Одновременно кругосветные путешествия совершал и Гвишиани.

Официальной датой рождения клуба считается 1972 г., когда он заработал в полную силу. От СССР в его заседаниях принимали участие профессор с. Капица, академики О. Богомолов и Е. Фёдоров. В Москве прошло несколько заседаний клуба [295; с. 159] (во время т. н. «холодной войны»! Об этих заседаниях наши газеты не писали). Кстати, Косыгин «был очень доволен тем, что я стал членом Римского клуба, Консультативного комитета ООН по науке и технике, Венского совета. Нередко мы дома помогали друг другу, читая проекты докладов» [295; с. 122].

Обращает на себя внимание, что Гвишиани работал в абсолютной конспирации, втайне от «непосвящённых». Об этой конспирации пишет он сам: «Обычно я старался совмещать все встречи с деловыми командировками на те или иные межправительственные заседания, конференции или конгрессы, на которые я направлялся по официальным решениям. Боюсь, что “соответствующие инстанции” не поняли бы меня, если бы я собрался в однодневную поездку для создания никому неизвестного клуба. Поэтому всю свою работу по созданию клуба я вёл, так сказать, факультативно, совмещая её с другими мероприятиями, важность которых оправдывала зарубежные командировки» [295; с. 158]. Например, Печчеи прилетел в Осло специально для встречи с Гвишиани (там Гвишиани официально участвовал в конференции по проблемам цветного телевидения) [295; с. 158]. Или: «Я каждый раз ломал голову, как согласовать с ним время встреч и совместить их со своими рабочими командировками по линии ГКНТ» [295; с. 174]. Об Институте системных исследований в Вене: «Не только партийным органам, но и самой АН далеко не ясна была роль этой международной организации. Некоторые продолжали считать, что участие в ней не так уж необходимо, “когда у нашей науки есть другие, более важные, задачи”» [295; с. 260]. Действительно, что может быть важнее строительства «нового миропорядка»?

Уже тогда на заседаниях клуба говорили, что «сегодня, как никогда, необходимо новое мышление, которое поставит во главу угла общечеловеческие ценности, учтёт взаимосвязь процессов, происходящих в мире» [295; с. 166]. А в 1981 г. СССР был приглашён принять участие в приготовлениях к установлению Единого Мирового правительства [102; с. 43]. Понятно, что народы СССР об этом даже и не догадывались. Наоборот, велась активная антиамериканская пропаганда.

Гвишиани с 1989-го и до своей смерти в 2003 г. был председателем Национальной ассоциации содействия Римскому клубу.

Целью Римского клуба было сокращение населения – концепция «золотого миллиарда», в который жители России «почему-то» не входили. Следовательно, и Гвишиани, и Косыгин, и Брежнев, и Добрынин, и Келдыш были согласны с такой целью клуба. По-моему, других выводов из слов Гвишиани сделать нельзя.

Так чьи интересы отстаивал академик? Ясно, что не России, а «общечеловеков» с их «ценностями». Ясно, что «сокращать» будут «излишнее население», живущее за пределами Западной Европы и США. Оставшееся после «сокращения» население будет «за еду» работать на благо «золотого миллиарда». А у «золотого миллиарда» «технический прогресс будет необходим и желателен». Этакий коммунизм для избранных.

В 1987 г. членом Римского клуба стал академик Примаков (женатый на двоюродной сестре Гвишиани), а в 1989 г. он стал кандидатом в члены Политбюро, в 1990 – членом Президентского совета, а при Ельцине был директором СВР, министром МИД и председателем Кабмина.

Венский совет

В 1972 г. в Вене был создан Международный совет по новым инициативам в сотрудничестве между Востоком и Западом, или Международный венский совет «Восток – Запад». В этом году в Вене собрались видные государственные и общественные деятели, чтобы обсудить возможность созыва конференции в поддержку переговоров по безопасности и сотрудничеству в Европе. Среди них были Аурелио Печчеи, Валери Жискар д’Эстен (президент Франции), Джордж Болл (США), некоторые другие, а так же представители ГДР, Болгарии, Польши, СССР [295; с. 168]. В 1978 г. был создан Подготовительный комитет Совета, в который,