Он хотел было задремать, но мозг подбросил новый вопрос:

«А почему атмосфера твоей родной Земли искажает свет звезд? Может, наоборот, она очищает его? А здесь, в космосе, свет невсамделишный? А?»

И Юра ничего не мог ответить на этот вопрос. Потому что он пока умел только предполагать, а знать, точно знать, что, отчего и почему, он еще не знал. И тут его одолела самая настоящая, самая земная зависть к голубым космонавтам.

Подумать только — они сверстники, а вот знают, как дать роботам задание, как управлять любыми приборами, и вообще чего-чего только не делают! Вот что значит не терять времени и учиться с того самого часа, как получаешь возможность учиться.

И Юрка дал себе честное слово, что он немедленно, здесь же на корабле, будет использовать каждую минуту, чтобы учиться, узнавать новое, чтобы управлять этим новым. Сразу же приступить к исполнению своего торжественного космического обещания он не успел, потому что корабль заметно прибавил скорость. А значит, прибавилась и сила гравитации. Она вдавила Юрку в кресло, прижала да еще и прихлопнула невидимой, но очень уж ощутимой тяжестью. Не то что двигаться или учиться — даже думать и то стало невероятно трудно. Почти невозможно. И Юрка очень кстати вспомнил старинную отцовскую поговорку: «Не трать, кумэ, силы, а спускайся себе на дно».

Почему куму не нужно было тратить силы и на какое дно следовало спускаться, Юра не знал. Но поговорка показалась ему очень уместной и успокаивающей. Он смежил веки и задремал.

Сколько прошло времени, как далеко пролетел корабль и сколько сменилось на нем дежурных, Юра не помнил: он находился не то в полусне, не то в полуяви, что, впрочем, почти одно и то же. Он что-то вспоминал, над чем-то пытался задуматься, но все это быстро сменялось чем-либо другим, а то, над чем он пытался задуматься минуту назад, бесследно уносилось, вероятно, в бездонные космические дали…

Когда он задумался над бездонными космическими далями и попытался выяснить, есть ли у обыкновенных далей дно и какая принципиальная разница между обыкновенными и космическими далями, он услышал, как громко и сладко зевнул Квач, а потом крикнул:

— Дежурный! Ты что, всерьез задумал морить нас голодом? Ведь есть же хочется!

— Ребята, — замогильным голосом сказал Миро, — следящие роботы предупредили: необходима экономия продуктов. В бункерах резко сократилось количество белковых молекул, по крайней мере полутора сотен видов. Химические анализаторы и преобразователи уже получили задание проверить запасы и привести белковые молекулы к нормальному соотношению… Но… контролирующие роботы…

— Слушай, Миро, ты брось шутить! Кто мог растратить белковые запасы?!

— Я не знаю, Квач, но контролирующие роботы отмечают непозволительно щедрые траты белков, жиров, витаминов, кислот… ну и так далее.

— Твое решение?

— Постойте, ребята, — вмешался Зет. — Прежде чем дежурный примет решение, нужно подумать о главном — есть-то нам все равно нужно. Поэтому поступило предложение: вначале поесть, а потом уж решать сложный вопрос об исчезновении белков, углеводов…

— Углеводы, понимаете, почти в норме… — перебил Миро.

— Правильно, — не растерялся Зет и продолжил: — Их легче вырабатывать непосредственно на корабле, чем жиры, витамины, кислоты… ну и так далее. Как мое предложение?

— Принимается единогласно! — крикнул Тэн. — Дежурный, действуй!

И дежурный действовал. Он вызвал из кухни тележку с обедом, и тележка объехала каждого космонавта. Все поели.

Все как будто были сыты. Оставалось только поуютней устроиться в своих креслах и задремать — впереди самый трудный разгон. Гравитация будет возрастать. Нужно экономить силы.

А все, как сговорившись, ерзали в креслах, переглядывались, и непонятно было, чего им не хватает.

Первый, как всегда, это разгадал Квач.

— Знаете что, ребята? После такой еды нужна земляника.

И земляника появилась. Космонавты ели ее, хвалили, а корабль начинал выход на галактический курс. Не хотелось думать ни о миллиардах километров предстоящего пути, о неизвестности, о непонятной утечке продуктов. Вернее, не самих продуктов, а тех составных частей, из которых они делаются, — такой вкусной, успокаивающей и бодрящей была замечательная земная ягода.

Посоветовавшись, решили дать роботам задание еще раз проверить, во-первых, сами запасы, а во-вторых, работу следящих роботов. Хотя за последние полвека на всей Розовой земле еще не было случая, чтобы роботы подводили, но теоретически такой возможности упускать не следовало. Все должно быть точно. А пока будет идти проверка, можно отдохнуть.

В тот момент, когда все, кажется, успокоилось и утряслось, космический корабль опять потряс тяжкий собачий вой.

Он снова прокатился из отсека в отсек, откликнулся эхом и постепенно затих.

Космонавты еще некоторое время прислушивались к отголоскам этого воя и наконец решили:

«Успокоится и ляжет спать. Следящие биологические роботы не заметили ничего подозрительного — иначе они известили бы нас о любых изменениях в здоровье Шарика. Вероятней всего, Шарик плохо переносит гравитацию. Вот и все».

— Давайте немного отдохнем, — предложил Квач.

Космонавты дремали и даже спали, ели и пили и очень страдали от гравитации — тело было налито свинцом, в висках стучало, а где-то под ложечкой все время посасывало. Но постепенно привыкли и к этому, потому что корабль только выходил на свой галактический курс. Значит, разгон еще будет длиться долгое время.

Миро очень страдал от перегрузки и, наверное, поэтому ворчал:

— У нас научились высчитывать все. Даже рост цветка или полет моли. А вот уравновешение сил гравитации и ускорения в космическом корабле все еще не умеют делать. А все почему? Жалеют энергию.

— При чем здесь энергия? — откликнулся Зет. — Энергии у нас сколько хочешь. Места мало. Ты же проходил космографику и знаешь, как трудно составлять графики и решать уравнения на сопряжение двух этих сил. Да еще в условиях наших систем получения энергии.

— Я все понимаю, — рассердился Миро. — Но именно потому, что понимаю, поэтому и возмущаюсь: самую сложную часть работы мы не умеем передать роботам. Они оказываются неграмотными.

— Нет, дело не в этом. Грамотных и в этом деле роботов создавать не так уж трудно. А вот поместить их на нашем корабле негде.

— Это не резон. Значит, нужно делать роботы меньшими.

— Мы еще не умеем.

— Вот этим-то я и возмущаюсь. Как только окончу первоначальное обучение, сейчас же переключусь на роботов. Это же прямо-таки нетерпимо. То изволь проверять следящих роботов — может быть, они напутали. То живи, как мышонок в банке. Тебя раздувает, перегружает, а ты лежи и радуйся тому, что уравновешиванием сил все еще некому заняться по-настоящему. Безобразие! Честное слово, безобразие!