Поэтому она просто вздохнула, стараясь уступить как можно более изящно. Она проводит Стивена в его комнату. Что бы ни было сказано между нею и ее бывшим попечителем, лучше сделать это там. С глазу на глаз.

– Прошу вас, милорд, следовать за мной, – с ледяной учтивостью произнесла она, обращаясь к Стивену.

Со всем высокомерием, на какое она была способна, Джиллиан важно прошла мимо слуг, пожиравших ее глазами, и своих новых родственников, которые дружно молчали, и повела Стивена за собой по лестнице. Наверху она намеренно резко распахнула дверь комнаты и жестом пригласила его войти.

– Ваша комната, милорд.

Шагнув внутрь, Стивен усмехнулся и покачал головой, неожиданно показавшись ей гораздо более уверенным в себе, чем до этого момента.

– Простите, Джиллиан, но боюсь, что она мне не подойдет.

– Что?

– Да вы войдите и взгляните сами. Здесь даже окна нет, не говоря уже о решетке для плюща снаружи стены.

Бормоча под нос проклятья, Джиллиан переступила порог и едва успела обернуться, как он проворно закрыл за ней дверь.

– Немедленно откройте, – скомандовала она. – Это неприлично.

Она не ожидала этого, однако улыбка Стивена вдруг сделалась еще шире, и он стал похож на мальчишку, в глазах которого плясали озорные огоньки.

– Ах да, все эти правила приличия.

– Стивен…

– Вы выглядите великолепно, Джиллиан, белое вам очень к лицу. Иногда я не мог заснуть по ночам, все представлял вас в белом атласе с распущенными волосами. – Он протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, но она отпрянула назад.

– Теперь я замужняя женщина, – выпалила она, хотя сердце ее трепетно забилось от его проникнутых чувством слов. – Вы не можете обращаться со мной как с неразумным ребенком и уж точно не должны произносить такие вещи через десять минут после моего обручения.

Он убрал руку от ее лица, но в глазах его по-прежнему горела страсть, которая почему-то трогала ее, несмотря на то, что она злилась на него. Какой же он все-таки красавец! Даже взъерошенный, заметно уставший, собравший на себе половину дорожной пыли со всей Англии, он все равно обладал над ней властью, заставлявшей ее сердце трепетать от чувственного голода, который невозможно было утолить.

«Прекрати немедленно!» – скомандовала она себе. Она теперь замужем и не предаст Джеффри, как бы ей ни хотелось сейчас упасть в объятия Стивена.

– Вы ведь не замужем, Джиллиан, – мягко произнес он.

– Разумеется, замужем.

– Нет. Замуж вышла Аманда. – Он сделал шаг вперед, явно намереваясь прикоснуться к ней.

Она попятилась. Мысли в голове окончательно и безнадежно запутались.

– Аманда умерла. Я теперь и есть Аманда. – Она замотала головой, понимая всю бессмысленность сказанного, но не в силах упорядочить мысли под его решительным напором.

– Стивен, – сказала она, едва не плача. – Остановитесь, прошу вас.

Боль в ее голосе подействовала на него, как не могло подействовать ничто другое. Она видела, что он колеблется, а его рука застыла на полпути к ее щеке; затем он отпрянул назад, и взгляд его затуманился страданием.

– Я скакал всю ночь, чтобы успеть попасть сюда, Джиллиан. И каждую пройденную милю, каждую минуту я думал только о том, что я вам скажу.

– Слишком поздно, Стивен. – Джиллиан судорожно обхватила себя руками, стараясь сдержать подступившие слезы.

Почему ей так невыносимо тяжело видеть его? Ей казалось, что она уже смирилась в душе с принятым решением, но вот теперь он снова перед ней и снова заставляет чувствовать ту же боль, заставляет опять желать его.

– Мне хотелось быть очень красноречивым с вами, – продолжал он голосом, в котором горела неудержимая страсть. – Мне хотелось, чтобы слова мои были подобраны идеально, но теперь, когда я вижу вас, мне кажется, что все это не то.

– Стивен…

– Я вел себя, как последний дурак. Я люблю вас, Джиллиан. – Он нервно провел рукой по волосам, пытаясь точно выразить свои чувства. – Сам не знаю, как я этого не понимал. Вы начали вертеть мной уже с первого дня после своего приезда. Никто другой на свете не мог бы меня заставить взять на работу карманного воришку или отправиться в древние крипты рассматривать столетние скелеты. Я даже закончил писать свою речь для палаты лордов. – Он поднял на нее смущенное лицо. Глаза его были наполнены любовью. – Я люблю вас. Пожалуйста, будьте моей женой.

– Ох, Стивен. – Закусив губу, Джиллиан отвернулась от него, не в силах видеть своего такого сильного и правильного попечителя настолько уязвимым и беззащитным, настолько открытым в своих чувствах.

Что она могла на это сказать? У нее было ощущение, что душа ее рвется на части, дюйм за дюймом. Услышать наконец слова, которых она так ждала, узнать, что Стивен любит ее, и при этом понимать, что уже слишком поздно, что он опоздал. Опоздал на десять минут.

Джиллиан прижала пальцы к губам, но рыдания все равно прорвались наружу. Затем она почувствовала, как его руки легли ей на плечи и осторожно отвели волосы в сторону, чтобы можно было ласкать ее шею.

– Скажите мне, что разделяете мои чувства, Джиллиан. Скажите, что я не одинок в своем стремлении. – Он мягко повернул ее к себе лицом, все еще мокрым от слез. – Вы любите меня? – спросил он, обжигая ее своим горячим дыханием.

Она не могла произнести этого вслух. Не могла предать всего того, что только что говорила Джеффри.

– Да, – все-таки прошептала Джиллиан, не в состоянии больше сдерживать себя. Взгляд ее затуманился, по щекам ручьями покатились слезы. Она думала, что уже давно привыкла к боли, что горе невостребованной любви было самым тяжким испытанием на свете. Теперь она поняла, что ошибалась.

Намного хуже было наконец узнать, что он разделяет ее чувства, что ее любовь взаимна, и при этом понимать, что их счастье невозможно.

– Тсс, любовь моя. Не плачьте. – Стивен притянул ее к себе и обнял, и она почувствовала, как мощно бьется в груди его сердце. – Пришло время радоваться, а не плакать. – Он крепче прижал ее к себе, осыпая макушку короткими поцелуями. – Вы любите меня, – прошептал он. Внезапно он поднял ее в воздух и закружил по комнате. – Вы любите меня!

– Стивен! – задохнулась она, шокированная и сбитая с толку его ликующей выходкой.

– Я не был в этом уверен. Боже правый, вы постоянно провоцировали меня. И я не мог понять, делаете ли вы это из ненависти или же у вас просто такой вздорный характер.

– Вздорный! Я всегда знала, что вы самый властолюбивый, эгоистичный, заносчивый…

– Да, да! – радостно откликнулся он, ставя ее в конце концов на пол. – И я тоже люблю вас, моя замечательная и несравненная Джиллиан.

Она почувствовала, как смягчается, как лицо само расплывается в улыбке; боль незаметно растаяла, и последующие слова сорвались с ее губ уже легко и непринужденно: