— Дорогой Амир Хан! — Батыр наигранно стал льнуть ко мне и жать руку. — Мой будущий зять. Тебе очень повезло с моей дочерью. Ваш брак благословил сам Аллах, — он притянул свою дочь к себе, и Алика захихикала, пряча свои лживые и бессовестные глаза.

— Я так не думаю, — обрубил всю радость, и, скрестив руки на груди, продолжил: — я не позволял тебе заявлять о скорой свадьбе. Кто тебе дал такое право?

— Не зазнавайся, ублюдок, — улыбка мигом сошла с губ моего советника. Он оттолкнул от себя Алику, будто она была обыкновенным мячиком, который так просто было бросить черт знает куда за ненадобностью. Вот и все отношение к его единственной дочери, для самого Батыра договор был превыше счастья собственного ребенка. Он подошел ко мне вплотную, и глядя в упор, оскалился. — Ты – никто, но ради своего отца закрой свой рот и выполняй его волю.

Слова, пропитанные ядом. Злостью и ненавистью за то, что жизнь Батыра была слишком прогнившей. Я не отступал. Поглядев на ошеломленные глаза гостей, которые, затаив дыхания, наблюдали за нашей перепалкой, я вновь пристально уставился на Батыра.

— Ты и Алика пойдете со мной в мой кабинет, — рявкнул так, что советник отшатнулся, почувствовав неладное. Глаза Алики обеспокоенно забегали в поисках выхода. Девушка сначала попыталась уйти, но я приказал охране следовать за мной. Навстречу к нам вышел Тахир, неся в руках папку с информацией. Он передал мне ее, и я специально проследил за выражением лица Батыра. Казалось, он не понимал, что происходило, а вот его дочь заметно распереживалась, и вновь попыталась уйти. Заметно побледнев от приказа отца, Алика смиренно опустила глаза в пол и побрела за нами в мой кабинет. Остальных гостей я попросил ожидать нас в главной зале. Тахир все взял под свой контроль, недоуменно поглядывая на меня.

— Вы точно знаете, что делаете? — осведомился помощник, все еще искоса поглядывая в мою сторону, когда все мы вошли в помещение. Я закрыл двери на замок. Характерный щелчок раздался на всю комнату, как будто только что прогремел смертный приговор.

Батыр самодовольно сел в кресло, даже не удосужился спросить моего разрешения. Алика все же взяла себя в руки, и истинная змея проявилась во всей красе. Ее оскал белых зубов напоминал мне клыки, из которых сочился яд.

— Мой Амир, — начала она, и я удивленно поглядел на нее. Нахальству можно было позавидовать. Она выставляла себя напоказ, демонстрируя пышные формы тела. — Я бы хотела, чтобы ваша любовница присутствовала на бракосочетании. Я пойду вам на уступки, так и быть, — насмехалась надо мной, как будто имела власть над ситуацией.

— Как мило с твой стороны, Алика, — улыбнулся я, и подошел к своему столу, минуя всех присутствующих. В моих руках был главный козырь – фотографии и отчеты. Специально положив бумаги на стол, я присел и молча ждал, когда Батыр сам заговорит первым. Он занервничал, бросая взгляд на дочь, а потом на меня.

— Что ж, раз сказать никому из нас нечего, полагаю, пора готовиться к торжеству, — радостно заявил он, хлопнув в ладоши. Но я замотал головой, и начал открывать документы, намеренно медленно показывая фотографии одну за одной. Лицо Батыра багровело с каждой увиденной фотокарточки, и, когда советник обратил злой, разгневанный взгляд на дочь, Алика съежилась. Ее искусанные губы побледнели, а нервное дыхание выдавало девушку с лихвой – ее только что взяли с поличным.

— Откуда? — единственный вопрос, сорвавшийся из ее уст. Алика соскочила с кресла, боясь гнева отца. Мой советник был в ступоре.

— Алика, когда я спрашивал тебя, дочь моя, чиста ли ты, — начал Батыр, зверея на глазах, — ты солгала мне. — Мужчина поднялся, на ходу проклиная девушку. — Как ты смела?

— Отец, позволь объяснить…, — она предприняла попытку оправдаться, но было тщетно.

— Что ты собралась мне объяснять? Я знаю этого человека, что обнимает тебя. Голую! О, Аллах, какой позор! Позор! Ты, отродье, только что опозорила меня. Как я буду смотреть в глаза людям, когда как у самого дочь – шлюха!? — воскликнул Батыр, намереваясь ударить дочь. Тахир встал между ними, чтобы не довести до побоев.

— Батыр, — окликнул советника, и спокойно указал на стул. — Присядь.

Он кивнул, но с дочери не спускал своих злых глаз. Алика расплакалась, и затараторила себе под нос извинения.

— Заткнись, дома поговорим, — рявкнул Батыр, сцепив руки в замок и положив их на коленки. Советник догадался, что придется идти на обмен. — Амир, отдай мне эти снимки. Проси всё, что хочешь.

— Аннулируй договор, Батыр. Раз и навсегда. Таково мое условие.

На лице советника заиграли напряженные струны скул. Он снова посмотрел на плачущую Алику.

— Как ты могла? — не унимался он, — опозорить меня вот так.

— Отец, тот мужчина обманом затянул в свои сети, — Алика шмыгнула носом, но Батыр не поверил ей.

— Он? Или все-таки ты? — это скорее был риторический вопрос, потому что Алике нечего было сказать на этот счет. Батыр устало выдохнул, и вновь посмотрел на меня. — Я приму условия, Амир. Так и быть. Но все эти фото ты должен отдать мне. И уничтожить копии, — мужчина потянулся за папкой, и я отдал ее, дав свое согласие.

— Договорились, — мне стало спокойно. Наконец, я сумел снять с себя оковы, в которые попал не по своей воле. — Тахир, — я обратился к своему верному помощнику, и старик довольный улыбался мне. — Сегодня я хочу объявить о свадьбе. Я готов жениться на самой прекрасной девушке.

— Конечно, мой господин. А пока я должен оставить вас, и выполнить поручение. — Тахир напомнил мне о поездке Поли в город.

— Пусть она остается, возьми все под свой контроль. Я должен сделать предложение Стасиной.

Батыр и Алика, казалось, не слышали нас. Оба сверлили друг друга колким взглядом. Дочь против отца, и я знал, что в этой дряни нет ни капли сожаления. Тахир вышел из моего кабинета, возвращая хлопком двери Батыра и Алику в реальность. Нам еще предстоял долгий разговор, касающийся политических дел страны. В том числе, мне нужно урегулировать вопрос со своим происхождением, а также узаконить отношения с Полиной. Заручиться поддержкой Батыра, чтобы остальные советники не смели вставлять палки в колеса.

Спустя пятнадцать минут непрерывного обсуждения, я почувствовал своим сердцем глухой удар. Как будто только что его из-за спины проткнули острием лезвия. Обеспокоенно посмотрев на дверь, я словно ощутил присутствие Полины, которая была по ту сторону. Вновь наваждение, охватившее меня и мою душу. Батыр приносил свои извинения, а также дал слово, что не станет препятствовать моему решению, и это только потому чтобы сохранить честь семьи. Я намекнул ему, что в любой момент даже уничтоженное можно воскресить.

— Что ж, я рад, что мы всё урегулировали, — закончил я, протянув руку Батыру. Он скрепя зубами ответил на рукопожатие. Затем дочь и отец ушли из моего кабинета. Я рухнул обратно на стул, не веря тому, что груз с плеч все же свалился. Только рано я обрадовался, потому что обеспокоенный Тахир расстроил меня еще больше.