— Мне спокойнее на такси!

Я отвернулась, чтобы выдохнуть. В машине ничего ценного. Все ценное у меня на даче с посторонними людьми. Джек отчитался, что Женя уснула, а с Ярославом они выгуляли собаку и теперь играют в шахматы. Хорошо, не на гитаре! С тех пор прошло уже два часа. Сейчас Джек написал, что отправил моего сына спать. Понятное дело, что Ярик все равно не спит!

Такси приехало через пять минут. Я написала Джеку, чтобы он меня встретил с шоссе и взял из прихожей мои кроссовки. Ну и кофту с вешалки от комаров. В ответном сообщение он посоветовал доехать прямо до дома. Пришлось послать ему вопрос: «Совсем дурак?» В ответ пришло — совсем…

Я лишь с трудом не уснула в чужой машине, хотя с большим удовольствием проснулась бы в чужой реальности. Своя окончательно перестала мне нравиться. Даже с учетом присутствия в ней Сомова.

Я попросила водителя затормозить у памятника, поставленного саперам, но дядька начал упираться, что не высадит меня ночью на шоссе без фонарей и вообще хоть каких-то опознавательных знаков.

— Меня встречают.

Джек рывком поднялся с парапета, на котором сидел. Свиданий мы здесь не назначали: слишком пыльно. Но и без всякого дежавю сердце запрыгало заводным апельсином.

— Ты бы тоже не смог вырулить, — сказала я вместо приветствия, хотя по телефону Джек надо мной не смеялся и сейчас не думал этого делать.

Просто раскрыл объятия и сжал меня в них очень крепко.

— Полуночница, — уперся он горячими губами в мое пылающее ухо. — Давай признавайся, что все это специально организовала…

— Ради поцелуя, что ли? — отстранилась я от его плеча, которое он подставил мне слишком уж быстро, по мановению волшебной палочки злодейки-судьбы.

— Почему бы и нет?

И поцеловал. Впился мне в губы сильнее, чем я ему в волосы. Сумочка не мешала, она била у меня за спиной его по рукам, потому что те пытались спрятаться от комарья в моих брюках. Пусть живот от нервов и голода прилип к позвоночнику, но пуговица все равно не выдержит такого напора.

— Джек, мне завтра снова на работу… — вырвала я губы. — И это мой единственный брючный костюм.

— Я предпочитаю девочек в юбках…

Руки его вытащили из-под ремня мой топ.

— Что ты делаешь?

— Понятия не имею… Пытаюсь затащить тебя в кусты, наверное…

— Ты в своём уме? — с тоской убрала я его руки со своего тела.

— Нет, не в своём… — Джек сжал мне запястья. — Третий день уже как… Не хочешь?

— В кусты? Как ты себе это представляешь?

Мне не было любопытно, меня просто подначивал нервный блеск его глаз.

— Там внизу на берегу трава не кошена…

— Ты это сейчас серьезно? — спросила я самым серьезным своим голосом.

— Как никогда…

Джек подхватил меня под коленки, чтобы оторвать от земли.

— Я умираю по тебе, как мальчишка…

— Вот только не надо, как мальчишка! — уперлась я ему в плечи и сразу почувствовала туфлями асфальт.

— Там в мешке кофта и кроссовки. Садись сюда, — Джек постучал ладонью по бетонному парапету. — Я уже все тут обтер.

Я переобулась и застегнула кофту. Джек вытащил из пакета, в который сунул мои туфли, фонарик. Без него довольно сложно было бы спуститься по крутому склону, не оступившись. А когда-то мы по нему сбегали, но я обрадовалась, что Джек не предложил вспомнить совсем уж детство. Хотя впереди еще и висячий мостик — так что он вполне себе может устроить забег. Ну вот, уже и за руку схватил…

— Джек, не надо! — выкрикнула я за секунду до того, как он потянул меня не на мост, а в сторону. — Не надо, — повторила я, но уже тише и по другому поводу…

— Ты всегда говорила «не надо», а потом «давай ещё»… Так что я больше не ведусь на твои «нет»…

Я тоже… Но что делать с его руками, как противостоять их силище?! Он не повалил меня в траву — завалился сам, а меня удержал на груди.

— Джек, нам не шестнадцать! Прекрати дурить! — прошипела я, а он в ответ шепотом выдал мне блоковские строчки:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ночь, улица, фонарь, аптека. Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века — всё будет так. Исхода нет.

— И к чему ты это? — успела спросить я до поцелуя, но ответ получила уже после:

— Дома нельзя. Там мама. Как всегда…

Мне захотелось его ударить, но он перехватил мою руку боевой хваткой, а вот поцеловал пальцы уже нежно, как никогда раньше… Или наоборот: все это было раньше, давным-давно, и возвращалось сейчас в мою спокойную жизнь цунами, чтобы разом снести все мои принципы…

— Джек, я серьезно. Мне нечего завтра надеть. У меня не будет ни сил, ни времени, ни желания воевать утром с утюгом…

Джек оттолкнул мои руки и вынул эту чёртову пуговицу из петлицы.

— Дальше сама, раз так переживаешь за свой внешний вид…

Ржёт, засранец! И что с ним сделаешь? Ему все можно… Как всегда…

— Тебе во сколько завтра… Блин, уже сегодня… На работу? — сжала я его пальцы на расстегнутом ремне его джинсов.

— Я подстроюсь под тебя. Тебе во сколько в город?

— Мне нужно увидеть детей… — проговорила я, поднимаясь с его коленок, чтобы аккуратно избавиться от брюк. — Лена обещала прийти по звонку около десяти. Джек, прошу тебя, не отменяй ничего из-за меня. Я возьму такси.

— Моей матери боишься, так и говори… — и снова этот смешок, совсем не детский.

— Нет, я боюсь за тебя, — пыталась я говорить, как взрослая женщина, пусть и получалось с натягом. — Не хочу, чтобы у тебя из-за меня возникли проблемы с клиентами.

— У меня из-за тебя совсем другие проблемы возникли, как видишь…

А я не хотела смотреть туда. Только в глаза, чтобы снова забыть, который сейчас год. Чтобы единственной проблемой оставались наши родители. С детьми сложнее играть в любовь. Да и не поиграешь — мысли не дадут расслабиться. Если о работе можно забыть, то тут мозги не дремлют.

— Ну чего ты такая напряженная?

Он стиснул мне талию так, точно решил выдавить из меня ответ. Только пошёл бы он совсем не горлом. У меня перехватило дыхание — ну вот, он снова легко подсадил меня на иглу своей любви… С ним кайф на пять минут, а потом на весь день ломка вдали от него… Но ведь верно говорят, что зависимости не излечиваются до конца, и если сорвался, то все… В чистом поле, так в чистом поле! Гуляй, рванина…