Судя по бутылке, Тит Флаций пил уже не первый бокал. Впрочем, на госте это не отразилось.

– Здравия желаю, господин имперский наместник!

– Вольно, трибун. Присаживайтесь. Не волнуйтесь, я у вас ничего не украл. Так, пошарил по чемоданам.

– Я не знал, что вы меня ждёте. Меня никто не уведомил.

– И не должен был. Я надеялся на вас. Но ваш спинной мозг не почуял мой визит. Вы меня разочаровали, Гай. Кстати, зовите меня Титом. Вам всё равно, а мне будет приятно.

Чувство юмора, отметил Тумидус. Ужас младших по званию – чувство юмора имперского наместника Флация. Мампоэр тут ни при чём. Он и трезвый ведёт себя так же. Сто лет, нет, сто один. В прошлом году праздновали юбилей наместника, а в позапрошлом Тит Флаций оставил должность представителя империи в Совете Лиги, уступив место новому дипломату. Со службы, впрочем, не ушёл. Таких выносят только вперёд ногами. С другой стороны, если средняя продолжительность жизни в Великой Помпилии – сто тридцать два года, а максимальная – сто пятьдесят шесть…

Чин военного трибуна в Ойкумене приравнивался к званию бригадного генерала. Чин имперского наместника был маршальским, высшим из возможных. Семиконечная звезда против дубовых листьев, плюс тридцать лет разницы в возрасте, и даже больше.

«Зовите меня Титом, – подумал Тумидус. – Не знаю, получится ли, но я попробую.»

– Благодарю, Тит. Вы не против, если я тоже выпью?

– Пейте на здоровье.

– Вот именно, что на здоровье, – военный трибун надеялся, что взял верный тон. В противном случае он сильно рисковал. – Здешний климат ест меня без соли. Алкоголь – единственное спасение.

– Курорт, – буркнул Флаций. По выражению его лица можно было подумать, что слово «курорт» означает филиал ада. – И мне налейте, у меня уже на донышке.

Тумидус плеснул гостю самогона, себе – бренди, и опустился в свободное кресло. Для простоты он решил думать о Флации, как о госте, хотя если верить портье, наместник был в номере скорее хозяином.

– Завтра, Гай, – Флаций сделал глоток. – Завтра вы вылетаете с Китты. Собирайте вещи. Билет на лайнер «Зартошт» уже выслан вам на коммуникатор. Каюта изолированная, выспитесь как следует. Боюсь, по прилёту вам будет не до сна.

Тысяча вопросов вертелась на языке Тумидуса. Но первым он задал тот вопрос, что был главным в данной ситуации:

– Я завтра вылетаю с Китты. Судя по всему, это служебная командировка. Судя по предупреждению, важная – или, как минимум, рискованная. И вы, Тит, явились лично сообщить мне об этом? Что же я за персона, если имперский наместник служит у меня курьером?

Тит Флаций отсалютовал военному трибуну бокалом:

– Остроумно. Нет, правда остроумно. Я ценю офицеров с чувством юмора. Мне всегда жаль их терять. Гай, я явился с другими целями. Мы с вами практически не знакомы; я имею в виду, лично. Я о вас много знаю, вы много слышали обо мне. Сегодня я пришёл в частном порядке, желая узнать вас поближе. Мне не нужно год просидеть с человеком в спасательной капсуле, чтобы понять, чего он сто́ит. Вы позволите спросить вас кое о чём? О личном?

– Спрашивайте.

– Вы – офицер империи. Достойный офицер, судя по послужному списку. Вы также коллантарий, член первого в Ойкумене коллективного антиса. Фактически вы член разнорасового экипажа, связи внутри которого теснее любых других связей. Вы член Совета антисов, представитель от коллантариев. Я, бывший представитель Великой Помпилии в Совете Лиги, очень хорошо понимаю, что это значит. Теперь ответьте мне, Гай, и будьте честны. Кто вы в первую очередь? Офицер империи, патриот отечества – или коллантарий-космополит?!

Тумидус встал, шагнул к двери на балкон, но выходить раздумал. Так и стоял, лицом к двери, с бокалом в руке. Наместник не торопил его с ответом, цедя мампоэр крошечными глоточками.

– Это неразделимо, – наконец произнёс военный трибун. – Вы просили меня быть честным? Извольте. Я офицер империи, и я коллантарий. Я патриот, и я космополит. Предложите мне выбрать что-то одно, и слово «или» станет ножом, который убьёт меня.

– Как вы поступите, если вам придётся выбирать? Если интересы родины вступят в противоречие с интересами содружества антисов? Вы уже были изгоем, когда империя поставила коллантариев-помпилианцев вне закона. Были изгоем, стали героем. Родина сумела признать свои ошибки. А вы? Чью сторону примете вы в случае конфликта?

– Империя собирается вступить в конфликт с антисами? С коллантариями?!

– Я же сказал: в частном порядке. Мы ведём светскую беседу, предполагая то да сё в гипотетическом порядке. Отвечайте, трибун!

Последняя реплика противоречила частному порядку светской беседы.

– Не знаю, – ответил Гай Октавиан Тумидус, хотя ещё миг назад собирался дать ответ, который наверняка понравился бы высшему воинскому чину империи. – Режьте меня, расстреливайте, спаивайте этим жутким самогоном – не знаю. В случае конфликта интересов я как-то поступлю. Я – человек действия. Но лишь в момент собственно поступка я узнаю, что выбрал. Полагаю, я уволен из рядов вооруженных сил Помпилии?

Флаций повернул бокал так, чтобы солнце ярче заиграло в стекле:

– Не думаю. Напротив, я уведомляю вас, что приказ о повышении вас в звании до консуляр-трибуна уже лежит в канцелярии министерства обороны и ждёт подписи. Только от вас зависит, как быстро он будет подписан, от вас и от выполнения вами задания, о котором сейчас пойдёт речь. Вы не спросили, куда вы летите. Вам неинтересно?

– Куда я лечу?

– На Ларгитас.

– На Ларгитас? И в каком, с позволения сказать, качестве?!

– В качестве атташе по культуре. Имперское посольство на Ларгитасе в курсе вашего прибытия.

– По культуре?

Злее насмешки трудно было придумать.

– Именно так, Гай. А что? Вы считаете себя недостаточно культурным для такой миссии?

– Я считаю себя недостаточно дипломатом. Я вообще не дипломат! Хотите, чтобы я работал в посольстве? Назначьте меня атташе по вопросам обороны! Военным советником!

– Назначить вас военным советником, – бокал сверкнул в глаза Тумидусу. – И провалить вашу миссию ещё до её начала. Хорошенький же совет вы даёте мне, советник! Нет, культура, исключительно культура. Безобидная, бессмысленная, ничего не решающая пустышка. Тогда никто и не заметит, что атташе Тумидуса принял великий князь организмики, член Королевского совета Ларгитаса. С советом договорено, вас ждут.

– Что я скажу великому князю?

– Не сейчас, Гай. Напоминаю, что наш разговор ведётся в частном порядке. Вылетайте на Ларгитас, в посольстве вы получите все необходимые инструкции.

– Полагаете, нас могут подслушивать?

– Дело не в этом. Дело в том, что окончательное решение ещё не принято. За время вашей дороги его примут. От этого будет зависеть, какие инструкции вы получите. Прощайтесь с Киттой, Гай, труба зовёт.