– Вы не просто так это говорите, чтобы меня утешить?

Ему казалось, что у него сейчас лопнет что-то в груди, лопнет и раскроется. Английских слов, чтобы выразить все, о чем он думал, не хватало. Он не мог ей сказать, что чем дольше ты живешь, тем больше страданий и сожалений выпадает на твою долю. И жизнь твоя постепенно превращается в автокатастрофу. Всего этого выразить он не мог и потому просто сказал:

– Да.

Они вернулись в деревню уже под вечер, и Паскаль представил Ди Бендеру. Алвис читал на крыльце гостиницы. При виде девушки он вскочил, книга упала на стул. Они неловко пожали друг другу руку. Обычно трещавший без умолку Бендер притих. Может, оттого, что Ди была так красива, а может, просто от усталости: столько всего произошло за один день.

– Очень приятно с вами познакомиться, – сказала Ди. – Вы не обидитесь, если я вас оставлю? Мне нужно поспать. Я сегодня долго гуляла по горам и ужасно устала.

– Ну конечно! – ответил Бендер и только тут догадался стащить с головы шляпу.

Ди вдруг вспомнила, почему его имя кажется ей знакомым. Она обернулась на пороге:

– Боже мой, мистер Бендер! Так вы и есть тот писатель?

Бендер смущенно уставился в пол. Писатель, надо же.

– Ну что вы! Я не настоящий писатель.

– Еще какой настоящий! Мне ваша книга очень понравилась.

– Благодарю вас. – Паскаль в жизни не видел, чтобы американский верзила так краснел. – Я ее еще не окончил. Не все сказал.

– Разумеется.

Бендер глянул на Паскаля, потом снова на красивую актрису и рассмеялся.

– Хотя, если честно, это максимум, на который я оказался способен. Дальше дело совсем не идет.

Она мягко улыбнулась:

– А может, роман уже закончен? Может, это и есть вся история? Если так, мне она очень нравится.

Ди снова извинилась и ушла в гостиницу, а Паскаль с Бендером остались таращиться на закрытую дверь.

– Бог ты мой! Это девушка Бёртона? Я ее совсем другой представлял.

– Да, – ответил Паскаль.

Валерия снова возилась на маленькой кухне. Паскаль стоял рядом с ней и ждал, пока она закончит варить суп. Потом он отнес тарелку в комнату Ди, но девушка уже уснула. Он наклонился проверить, дышит ли она. Поставил тарелку на столик и спустился в тратторию. Бендер ел суп и смотрел в окно.

– Что стало с деревней, Паскаль! Вас затопила цивилизация.

Отвечать уже не было сил, юноша молча прошел мимо Бендера и остановился на крыльце. Впереди плескалось зеленое море. На берегу болтали и сворачивали сети рыбаки. Они курили, смеялись, мыли снасти и лодки.

Паскаль тоже закурил. Рыбаки по одному поднимались по лестнице с оставшимся после продажи уловом, махали рукой, кивали. Томассо-Хрыч протянул ему веревку с анчоусами, сказал, что специально не все продал в ресторане, оставил немного для Валерии. «Как думаешь, она не откажется?» – спросил он юношу. «Нет, не откажется», – ответил Паскаль, и Томассо скрылся на кухне. Через несколько минут он вышел, уже без рыбы.

Бендер был прав. Кто-то открыл кран, и весь мир хлынул в их деревушку. Паскаль и сам хотел ее встряхнуть, разбудить, а теперь…

Потому он и не удивился, когда через несколько минут услышал рев мотора очередного судна. Гвальфредо. Оренцио с ним не было, Гвальфредо сам стоял за штурвалом, рядом пристроился Пелле.

Паскаль чуть губу не прокусил. Вот только этого унижения ему сейчас и не хватало. От горя и растерянности он вдруг вообразил Гвальфредо воплощением всех своих бед. Паскаль вернулся в гостиницу и взял с вешалки старую мамину трость. Алвис поднял голову:

– Что случилось?

Паскаль не ответил. Он молча вышел на крыльцо и спустился по ступеням навстречу Гвальфредо и Пелле. Те как раз сходили на пристань. Из-под ног решительно шагавшего Паскаля летели камни. В сиреневом небе проносились облака, последние лучи солнца грели песок, волны с шумом бились о скалы.

Гвальфредо шагнул навстречу юноше и улыбнулся:

– Американка прожила у тебя три дня, Паскаль, а должна была поселиться в моей гостинице. За тобой должок.

Солнце светило Паскалю в глаза, и лиц мужчин на пирсе он не различал, только силуэты. Юноша молча шел вперед, вновь и вновь вспоминая Валерию, отравившую его мать, Майкла Дина и Ричарда Бёртона, Амедию и своего сына, неудавшийся теннисный корт, вспоминал, что недостоин называться мужчиной, вспоминал свое унижение перед Гвальфредо.

– А еще англичашка свой счет за выпивку не оплатил. С тебя и за это тоже причитается.

– Нет, – просто ответил Паскаль.

– Нет?! – переспросил Гвальфредо.

Юноша услышал, как Алвис выходит на крыльцо.

– Паскаль, тебе помочь?

Гвальфредо поднял голову:

– У тебя еще один американец поселился? Ты что это, Турси, совсем страх потерял? Придется удвоить налог.

Паскаль встретился с ними на краю площади, там, где пляжная грязь перемешивалась с булыжниками мостовой. Гвальфредо открыл было рот, но тут Паскаль изо всех сил ударил Пелле тростью по бычьей шее. Раздался хруст. Здоровяк явно не ожидал нападения, ведь в прошлый раз Паскаль отчаянно трусил. Пелле свалился на бок как подкошенный. Паскаль снова поднял трость, но оказалось, что она сломалась о шею громилы. Паскаль отбросил бесполезный обломок и ринулся на Гвальфредо с кулаками.

Гвальфредо драться умел. Он поднырнул под руку Паскаля и два раза сильно ударил его по скуле и по уху. Скулу сразу обожгло огнем, в ухе зазвенело. Паскаль не устоял на ногах и упал прямо на Пелле. Юноша понял, что на одном адреналине драку не выиграть. Он постарался подобраться к Гвальфредо поближе: бил его кулаками, локтями, ногами, лупил по голове, в грудь, всюду, куда мог дотянуться.

Затем он почувствовал, как Пелле оттаскивает его за волосы, и внезапно понял, что, возможно, из этой драки ему победителем не выйти. От этой мысли адреналин мгновенно улетучился, Паскаль обмяк и всхлипнул, как уставший плакать ребенок. Кулак Пелле тараном врезался ему под ребра. Громила поднял юношу и с силой бросил на землю. В легких у Паскаля не осталось ни молекулы кислорода.

Он лежал и ждал, когда Пелле переедет его, как паровой каток, и царапал землю ногтями, не понимая, почему не чувствует запаха моря. Запаха не будет, пока не будет воздуха в легких, дошло наконец до него. Пелле двинулся к нему, и тут солнце заслонила тень. Алвис Бендер прыгнул с каменной стены прямо на спину громилы. Пелле стал похож на студента с гитарой. Он на секунду растерянно замер, а потом сбросил с себя американца, как мокрую тряпку. Бендер покатился по камням.

Паскаль попытался встать, но воздуха по-прежнему не хватало. Сейчас Пелле его опять ударит. Но тут прямо перед носом Паскаля что-то хлюпнуло, что-то где-то загремело, и нога гиганта взорвалась фейерверком красных брызг. Пелле согнулся и закричал.