Нечто подобное Нургалиев со Смирным наверняка попытаются проделать и сегодня. По крайней мере, в новой структуре МВД численность Главного управления на транспорте сокращена на 40 %: было 270, стало 172. И это при том, что 55-й приказ вышел уже после домодедовской трагедии.

Водителю, спьяну угробившему казенный лимузин, глупо доверять новую машину. Так же, как и ложиться под нож хирурга, уже зарезавшего десяток пациентов. Часы МВД отсчитывают сегодня омское время. С недавних пор главным критерием карьерного роста стала принадлежность к этому сибирскому региону. Такую политику проводит выходец из Омска, зам. министра Александр Смирный — человек, по праву считающийся серым кардиналом МВД.

Именно Смирный является основным идеологом и проводником милицейской реформы, а значит, совершенно незаменимым для министра человеком. В МВД поговаривают, что несколько раз, когда Нургалиев отказывался назначать людей Смирного, тот в ответ грозил увольнением, и министр в итоге отступал. Кто же без Смирного будет разрабатывать реформы?

За последние несколько лет стараниями Смирного более двух десятков его земляков были назначены на генеральские должности в регионах и центральном аппарате. Порядка тридцати одногруппников зам. министра по Омской школе МВД стали генералами. Не обошлось, правда, и без скандалов. Так случилось, когда Смирный попытался поставить на Псковское УВД Виктора Лесняка, незадолго до того снятого с поста министра внутренних дел Тывы по личному указанию президента. (Подчиненные Лесника дважды за день устроили расстрелы людей на улицах.) Не состоялось и назначение начальником транспортного управления МВД другого протеже Смирного — генерала Андрея Алексеева, руководившего прежде Московским УВД на железнодорожном транспорте (самым, пожалуй, коррумпированным в системе; кто хоть раз бывал на столичных вокзалах — меня поймет). Пришлось довольствоваться Транспортным управлением ЦФО.

Бывший начальник Новгородского УВД и министр внутренних дел Калмыкии Журавлев — фигура одиозная. Отовсюду, где он служил, убирали его со скандалами. В Новгороде Журавлева прямо обвиняли в попустительстве бандитским группировкам, в Калмыкии — в потакании коррупции. Отставки Журавлева требовало все калмыцкое руководство и депутатский корпус. В конце концов после пьяного дебоша, устроенного начальником УС Б МВД в дежурной части Элистинского УВД, и последующего избиения милиционеров, осмелившихся написать о том рапорты, Журавлева экстренно пришлось снимать. Но омские омских не бросают. Сейчас генерала пытаются назначить зам. начальника ГУВД Москвы по кадрам (вопреки, кстати, мнению Владимира Колокольцева).

Если реформу будут проводить такие чудо-полицейские, как Журавлев, Лесняк или Лапин (это новый начальник Ростовского ГУВД, прежде снятый с поста министра внутренних дел Карачаево-Черкесии за развал), она изначально обречена на неудачу!

Впрочем, все эти люди выглядят просто ангелами на фоне другого протеже Александра Смирного — начальника криминальной милиции Подмосковья Ивана Шаева. Этого человека прочат сегодня в руководители Нижегородского ГУВД, хотя по-хорошему — его давным-давно следовало бы гнать из органов поганой метлой. Однако поддержка зам. министра Смирного заменяет собой любые индульгенции…

Умные учатся на чужих ошибках. Дураки — на своих. Нургалиев со Смирным — не учатся на ошибках вообще…

Мне не первый раз приходится писать о том маразме, который в МВД выдают за реформу, отмечает Хинштейн. О келейности подготовки решений, когда мнение профессионалов никого не интересует. (Никто из нынешних начальников профильных департаментов не был подключен к изменению собственной структуры; все реформы Смирный предпочитает творить в обстановке секретности.)

Беда нынешней псевдореформы в том, что ее проводят люди, не имеющие практического опыта и представляющие милицейскую службу исключительно по отчетам и докладам.

Следственный комитет официально объявил о закрытии «за отсутствием события преступления» уголовного дела против замминистра финансов Сергея Сторчака. Эпопея длилась более трех лет, чиновника арестовали осенью 2007 года, 11 месяцев продержали в СИЗО, а затем оставили под подпиской о невыезде. Впрочем, это судебное решение, как и прекращение дела против руководителей компании «Евросеть» и ее бывшего владельца Евгения Чичваркина, под давлением продавшего свой бизнес и вынужденно бежавшего в Великобританию, не следует считать неким «другим» сигналом российской власти миру по сравнению со скандальным, хотя и совершенно предсказуемым приговором Ходорковскому.

В случае с делом Чичваркина у него все равно отняли бизнес, в случае со Сторчаком нечего было отнимать. Но, главное, заказчикам дела Сторчака не удалось добиться основной цели его уголовного преследования — сместить его непосредственного начальника, министра финансов Алексея Кудрина.

Открытие и закрытие дела Сторчака прекрасно иллюстрирует устройство российской власти.

Дело Сторчака — типичное проявление борьбы кланов на самом верхнем уровне государства. Сторчак — человек Кудрина. Против Кудрина в момент заведения уголовного дела на его заместителя совершенно открыто выступал тогдашний замглавы администрации президента, а ныне вице-премьер Игорь Сечин. Путин «не отдал» министра финансов, в результате мотивация продавливать уголовное преследование Сторчака у Сечина просто исчезла. Тем более сейчас у вице-премьера есть дела поважнее. Басманное правосудие, приведшее к разгрому ЮКОСа, способствовало приобретению его активов «Роснефтью». И сегодня глава совета директоров этой госкомпании Игорь Сечин успешно легализует плоды двух уголовных дел ЮКОСа посредством сделки по обмену активов «Роснефти» с BP.

По схеме дела Сторчака развивалось и другое показательное уголовное преследование — теперь уже отставного генерала Федеральной службы по контролю за наркотиками Александра Бульбова. В рамках «внутривидовой» борьбы приближенных к Владимиру Путину силовиков дело Бульбова реально было направлено против его покровителя Виктора Черкесова. Черкесову не помогла ни нашумевшая статья в «Коммерсанте» с публичным признанием войны внутри «чекистской корпорации», ни бывшая совместная работа с Путиным. В июне 2010 года Черкесова окончательно выдавили с политического поля, лишив и без того малозначимой должности главы Федерального агентства по поставкам вооружений. После этого дело Бульбова стремительно спускается на тормозах: по одному обвинению ему дали три года условно, второе еще расследуется. Но самого Бульбова из СИЗО выпустили, как в свое время и Сторчака.

Причем эта схема не является исключительной прерогативой федеральной власти, она работает на всех уровнях: истории о возбуждении уголовных дел против провинциальных чиновников, бывших и действующих, и близких к ним бизнесменов просто не поддаются подсчету.

Заведение уголовного дела и отправка конкурента (предпринимателя или чиновника) в СИЗО давно стали распространенным и специфически российским способом передела власти и собственности.

Реальные мотивы, по которым такие дела открываются, а потом закрываются, далеко не всегда очевидны общественности. К примеру, свежее сообщение «Интерфакса» рассказывает о прекращении уголовного дела в отношении бывшего главы Рыбинска Евгения Сдвижкова. В июне 2009 года он был приговорен к семи с половиной годам колонии строгого режима по делу о получении взятки в один миллион рублей. В результате нового расследования принято решение о прекращении данного уголовного дела со «сторчаковской» формулировкой — «в связи с отсутствием события». А следственные органы Следственного комитета возбудили уголовное дело по факту фальсификации доказательств, содержащихся в уголовном деле в отношении Сдвижкова.