Я удивленно посмотрел на Сьюзен:

— Из тюремной базы данных?

— Да, Оливия Синклер оказалась в тюрьме, когда Норе было шесть лет.

— За что?

— Убийство, — спокойно ответила Сьюзен.

— Ты серьезно? — не поверил я.

Сьюзен кивнула.

— Я еще не все сказала, О'Хара. Она убила мужа, причем на глазах маленькой дочери. — Сьюзен сделала многозначительную паузу, а потом продолжила: — После нескольких лет тюремного заключения у Оливии Синклер начались проблемы с головой. Она стала терять чувство реальности и вскоре была переведена сюда, в психиатрическую лечебницу «Пайн вудс». — Теперь Сьюзен посмотрела в сторону Эмили. — Между тем Нора вела весьма подвижный образ жизни и так часто меняла место жительства, что мы сейчас просто не в состоянии проследить ее передвижения. Никакой более или менее подробной информации о ней пока нет. — Эмили оторопело таращила глаза и явно пребывала в шоке от услышанного. — Очень сожалею, — сказала Сьюзен сочувственным голосом, — но должна сообщить вам, что пару лет назад Нора убила своего первого мужа. Более того, есть весьма серьезные основания считать, что это не единственная ее жертва. Похоже, что она таким же образом расправилась и со своим вторым мужем.

— Она была помолвлена с Коннором Брауном и только собиралась стать его женой. — Я не преминул поправить Сьюзен.

— Я имею в виду не Коннора Брауна, а Джеффри Уокера, — спокойно пояснила она.

В этот момент я опешил даже больше, чем сидевшая с нами Эмили.

— Джеффри Уокера? — эхом повторил я.

— Ну, того самого писателя, который сочиняет популярные романы на историческую тему. Точнее сказать, сочинял.

— Да, я помню его, но ты сказала, что Нора и он были…

— Женаты.

— Господи Иисусе! — пробормотал я, пытаясь собраться с мыслями. — В новостях сообщали, что он умер от сердечного приступа. Постой, постой, кажется, он жил где-то в Бостоне.

Сьюзен прикоснулась пальцем к кончику носа.

— Да, это обстоятельство и свело нас с Эмили. — Она обратилась к медсестре: — Продолжайте, Эмили, расскажите все, что знаете. Думаю, агенту О'Харе это пойдет на пользу.

Эмили кивнула, а потом встала и попросила нас следовать за ней.

— Я сама провожу вас и познакомлю с Оливией.

Мы шли по длинному коридору больницы к палате, где находилась Оливия Синклер.

— Однажды я разговаривала с Норой по поводу очередного романа писателя Джеффри Уокера, — сбивчиво тараторила Эмили, — а на следующий день я вдруг узнаю, что он скоропостижно скончался.

Сьюзен и я внимательно слушали ее.

— Конечно, мне и в голову не пришло, что здесь есть какая-то связь. А о том, что у Норы появились серьезные проблемы, я узнала только по телевизору. — Эмили остановилась на полпути, видимо, с целью что-то сообщить нам до того, как мы войдем в палату. — Пару недель назад я совершенно случайно прочитала записку, которую Оливия передала Норе. В этой записке оказалось такое, отчего я чуть с ума не сошла. Там было много интересного насчет Оливии и ее дочери. Вы сами увидите через минуту. — Эмили снова зашагала по коридору, миновала несколько палат, а потом остановилась у одной из дверей. — Здесь ее палата. — Медсестра открыла дверь, и я увидел на кровати очень старую женщину, которая лежала на подушках и читала какую-то книгу. Когда мы все втроем вошли в комнату, она даже глаз не подняла на нас. — Добрый день, Оливия, — сказала Эмили ровным и громким голосом. — К тебе пришли люди, о которых я уже говорила.

Оливия медленно подняла на нас глаза.

— Здравствуйте, — тихо произнесла она. — Я люблю читать.

— Да, Оливия любит читать, — кивнула Эмили и дружелюбно улыбнулась кончиками губ. — Долгое время Оливия дурачила нас насчет своего истинного состояния, — сказала Эмили, повернувшись к нам. — Она всеми силами хотела заставить нас поверить, что ей намного хуже, чем на самом деле. А однажды, когда к ней пришла Нора, устроила нам целый спектакль и попыталась изобразить приступ эпилепсии, чтобы дочь не выболтала что-то такое, чего не следовало знать посторонним. Оливия хорошо знала, что мы записываем на пленку все разговоры наших пациентов с посетителями. Оливия — очень хорошая актриса. Не правда ли, дорогая?

Оливия молча наблюдала за мной и Сьюзен, но при этом внимательно прислушивалась к каждому слову медсестры.

— Думаю, что это так, — кивнула она.

— И тем не менее мы согласились оставить ее в нашей лечебнице, но только в том случае, если она согласится помочь вам.

Оливия вновь кивнула, продолжая таращить глаза на меня и Сьюзен.

— Я помогу вам, — тихо прошептала она. — У меня просто нет другого выбора. — С этими словами она отложила в сторону книгу и, встав с кровати, медленно поплелась к стенному шкафу.

— Во время каждого визита Нора приносила матери новую книгу, — пояснила Эмили, пока Оливия рылась в шкафу. — Хотя на самом деле она была уверена, что мать все равно ничего не читает. — Оливия тем временем вынула из шкафа большую картонную коробку, набитую книгами, конвертами, листами бумаги и прочей всячиной. — А потом Нора вдруг перестала навещать ее, — продолжала Эмили. — Вскоре к нам пришел пакет, адресованный Оливии. Его отправила Нора, а внутри была небольшая записка.

Меня охватило приятное волнение. Пакет. Конечно, теперь мы сможем без труда определить обратный адрес и вычислить местонахождение Норы. А потом я вдруг подумал, что не такая уж она дура, чтобы отправить пакет по почте с указанием точного обратного адреса. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Эмили сразу же подтвердила мою последнюю мысль.

— Обратного адреса там не было, — сказала она. — Никаких зарубежных почтовых штемпелей или печатей. Только смятая и потертая почтовая марка. — Эмили повернулась к Оливии. — Покажи, пожалуйста, агенту О'Харе записку, которую ты получила от дочери.

Я взял у нее лист бумаги и прочитал вслух:

— «Дорогая мама, прости, что не могу навещать тебя в эти дни. Надеюсь, тебе понравится новая книга. Всегда любящая тебя Нора». — Я прочитал записку еще раз, а потом с недоумением посмотрел на присутствующих: — Ну и что тут особенного?

Сьюзен хитро улыбнулась:

— Есть кое-что, несмотря на крайнюю осторожность Норы. Она все продумала, кроме одного. — Сьюзен выжидающе уставилась на Эмили.

Я тоже ждал от медсестры объяснений.

Эмили многозначительно улыбнулась и рассказала мне то, что и Сьюзен во время их первой беседы.

— Внимательно посмотрите на бумагу, агент О'Хара. Посмотрите ее на свет. Видите там, в нижнем правом углу?..

Я поднял лист бумаги и повернулся к окну. Черт возьми! В нижнем правом углу отчетливо просматривался водяной знак таможни. Я посмотрел на Оливию и увидел, что она стала плакать.