– Де Монфор! Клянусь Богом, вы прекрасно выглядите. Вероятно, меня ввели в заблуждение. До меня дошли слухи, будто вы лежите при смерти, – признался де Вески и при этом бросил удивленный взгляд на Адель.

– Нет, вас не ввели в заблуждение. Если бы не мой рыжеволосый ангел, вы бы как раз успели на мои похороны. – Рейф рассмеялся и знаком предложил гостю место у камина.

Теперь, когда де Вески открыто стал врагом короля, он никуда не выезжал без вооруженной охраны. Его отряд расположился вокруг деревянных столов, наскоро установленных для них в главном зале. Чтобы рыцари могли подкрепить силы, им подали эль в кружках, а также хлеб грубого помола с мясом. Вино из Гаскони и нежное мясо, приготовленное с приправами, вместе с лучшим пшеничным хлебом и головкой ароматного белого сыра предназначались для господского стола. Впрочем, и мясо, и выдержанный сыр из погребов замка по большей части остались нетронутыми, пока де Вески рассказывал о последних событиях в стране. Многие люди, в том числе уроженцы Уэльса и западных графств, поддержали северных лордов, приняв сторону повстанцев, несмотря на все попытки короля Иоанна выявить и сурово покарать предателей.

– Мы с вами почти соседи, и тем не менее вы до сих пор к нам не присоединились, – заметил де Вески. – Почему? Уж, конечно, не потому, что являетесь сторонником политики Немощного…

– Разумеется, нет, но я предпочитаю срединный путь, предложенный архиепископом Лэнгтоном. Его тоже нельзя назвать другом Иоанна, но вместе с тем он против любого произвола. Кстати, как насчет новой хартии, составленной баронами? Вы уже представили документ королю?

– Нет, мы сделаем это позже. – Де Вески нахмурился. По-видимому, он надеялся получить от хозяина более четкий ответ, возможно, даже обязательство. – А вы уже набрали рекрутов среди ваших арендаторов и местных земле– владельцев?

– Нет. К тому же я только что восстал со смертного одра, – буркнул в ответ Рейф, только теперь начиная понимать, к чему клонится разговор – Юстас де Вески хотел заручиться новым союзником, на которого он мог бы опереться в своей борьбе против короля.

– Время не ждет. Есть намерение представить хартию весной, но за такой короткий срок мы не успеем собрать армию, чтобы поднять восстание. У Иоанна остались преданные ему люди: Пембрук, Арундел, Уорик, Девон, – все они трусят за ним по пятам, словно комнатные собачонки.

– Вы знаете, что я либо на вашей стороне, либо ни на чьей, – заверил Рейф гостя и поднялся из-за стола. Де Вески подобрал латные рукавицы и сделал знак своему капитану готовить людей к отправлению.

– Леди Адель, как всегда, сама красота и добронравие. – Де Вески на прощание поцеловал ее руку, и глаза его одобрительно сверкнули при виде изящной фигуры, затянутой в черную с золотом парчу.

– До свидания, лорд Юстас. Надеюсь, мы увидимся с вами снова на Рождество? – спросила она, пока гость застегивал свою плотную куртку на подкладке из овчины.

– Возможно; все будет зависеть от доброй воли вашего славного лорда. – С этими словами он удалился.

* * *

Неожиданный визит де Вески не только ознаменовал собой перелом в болезни Рейфа, но и вызвал резкую перемену в его настроении. Вместо того чтобы радоваться возвращению к жизни, он выглядел все более угрюмым и озабоченным. Большую часть времени барон теперь проводил со своими солдатами, обсуждая с ними способность замка выдержать осаду и приказав лучникам чаще стрелять по мишеням. Кроме того, он требовал от них большей меткости и удвоил время, посвященное воинским упражнениям. Рейф явно готовился к войне.

Несмотря на надвигавшуюся бурю, обитатели замка не забывали и о приготовлениях к предстоящим торжествам. Адель нравился аппетитный запах горячей выпечки, доносившийся с кухни, ей не терпелось попробовать пудинги с фруктовой начинкой и ароматные булки, которые заворачивались в пропитанную ромом ткань и затем хранились в бочонках в кладовой, не говоря уже о засахаренных фруктах, густо облепленных сладкими желтоватыми кристалликами. Дичь подвешивали к потолку в погребе, чтобы выдержать ее к рождественским праздникам, которые длились целых двенадцать дней. Адель находила все это очень волнующим, но вместе с тем ей трудно было представить себе столь же грандиозные хлопоты в тот день, когда она станет леди Фордем. Леди Адель из замка Фордем – каким пышным казался ей этот титул! Однако в последнее время при мысли о свадьбе вместо радости ее охватывала печаль. Она надеялась, что Рейф по крайней мере иногда будет касаться в разговоре темы их брака, однако он ни разу о нем не упомянул. В первые дни после его выздоровления она была в таком восторге, что почти не задумывалась ни о чем другом, но теперь все обстояло иначе, и эта перемена объяснялась недавним визитом Юстаса де Вески. Все последние дни голова Рейфа была занята одним-единственным вопросом: как защитить замок. Хотя здоровье его окрепло достаточно, чтобы ездить верхом, они так и не совершили обещанную им прогулку по окрестностям.

Однажды утром Рейф ускакал в соседнее поместье, невзирая на пронизывающий ветер и угрозу снегопада, полностью пренебрегая настойчивыми советами Адель подумать о своем здоровье. Уже одно то, что они больше не строили планов на будущее, являлось для нее разочарованием, однако у них не было и настоящего. Правда, Рейф по-прежнему обнимал и целовал ее при встрече, но теперь эти знаки внимания отличались обычно несвойственной ему сдержанностью. Кроме того, они не предавались любви с самого Сент-Эдмундсбери. Пока де Монфор был болен, она и не ждала от него никаких проявлений чувств, но теперь-то он поправился! У него находилось достаточно сил, чтобы обучать солдат, разъезжать верхом по всей округе, – словом, для чего угодно, кроме нее, и Адель уже не могла успокаивать себя, как вначале, разного рода отговорками. Иногда она чувствовала себя настолько заброшенной, что даже задавалась вопросом, не разлюбил ли он ее. Всякий раз, когда эта ужасная мысль приходила ей в голову, сердце Адель учащенно билось, а ладони покрывались липким потом. Прежде их любовь была такой страстной, что Рейф уже успел стать частью ее существа!

Адель подняла воротник плаща, чтобы защититься от пронизывающего ветра, – здесь, в Фордеме, зимы были более суровыми, чем в Эстерволде, главным образом из-за холодных северных ветров, дувших с Шотландских гор; они беспрепятственно носились над пустынной вересковой равниной, превращая все живое на своем пути в лед.

В тот день Адель вышла за ворота замка одна, решив, что ей нужно немного прогуляться и поразмыслить. Это было на нее не похоже, и Вэл явно удивился, когда хозяйка приказала ему остаться дома. Всякий раз, когда она ехала верхом на Лунном Свете, а рядом с ней был ее верный пес, ей казалось, что жизнь снова вернулась в прежнее счастливое русло, но, сколько бы она ни делала вид, будто все в порядке, это, безусловно, было не так! Боль от открытого пренебрежения со стороны Рейфа становилась все острее с каждым днем. Ей необходимо было найти нужные слова для разговора с ним, потому что молчать она больше не могла.

Адель уже собиралась вернуться, когда очередной порыв ветра донес до нее стук конских копыт. Поднявшись на вершину ближайшего холма, она заметила внизу наездника. Рейф! Адель узнала бы его огромного гнедого жеребца среди тысяч других. Однако на этот раз ей не хотелось встречаться с ним наедине, так как она еще не решила, что ему сказать. Поэтому, вместо того чтобы, как в прежние времена, броситься ему навстречу, она замедлила шаг.