Она сердито смотрела, как ее бывший муж устраивается поудобнее на диване. На таком диване чудесно валяться, пить вино, болтать и смеяться, но только не вести разговоры с бывшим мужем о погибшем сыне.

— Сейчас разгорится, — пробормотала Кэрри, засовывая растопку под поленья.

Через несколько минут дрова трещали, тепло поплыло по комнате. Хотя вряд ли что-нибудь могло согреть их сердца.

— Ты хотела, чтобы я приехал, — сказал Броуди.

Ты хотела, чтобы я приехал. Только сейчас Кэрри сообразила, что ее звонок был мольбой о помощи. Как странно, подумала она, пытаясь припомнить, когда в последний раз просила о помощи.

— Я подумала, что нам нужно встретиться. Обсудить.

Броуди слегка кивнул.

— Думаешь, они найдут виновного?

Кэрри села в кресло напротив Броуди, поджала под себя ноги.

— Какой в этом прок, даже если найдут?

— Прок в справедливости. Кто-то должен заплатить за то, что произошло. Кто-то должен сесть в тюрьму.

Кэрри внезапно покраснела. Броуди смотрел на нее так, что она не сомневалась: он все видит.

— Мы уже там, — ответил он.

— Потому что…

Дэйна не могла заставить себя произнести эти слова. Она чувствовала на своем затылке взгляд Макса. Они не разговаривали все утро. Ей казалось, что Макс уже несколько дней ее избегает. Обычно он так себя не вел. После того, что произошло в подвале, он стал к ней особенно внимателен, особенно заботлив, а потом вдруг резко изменился, замкнулся, отделывался молчанием. Она не знала, что и думать.

— Потому что они были влюблены друг в друга, но никто их не понимал. — Дэйна покраснела. Впрочем, все равно никто ее не слушал.

— Ты действительно в это веришь, Дэйна? Что они могли полюбить друг друга за столь короткое время? Или их просто влекло друг к другу именно потому, что они не должны были влюбляться, потому что их семьи враждовали? Подростковый бунт и все такое. — Мистер Локхарт ожидал, что класс рассмеется, но все были заняты своими делами.

— Ну, может, и так. А может, они просто один раз посмотрели друг на друга — и все. Их глаза встретились, ну и все такое. Иногда так бывает. — Дэйна вспомнила, как посмотрела на Макса, когда он впервые появился в школе. Она не думала, что он сразу ее заметил, но она-то заметила его тотчас. Ей было безумно жаль Ромео и Джульетту. Безумно жаль себя и Макса. Любить так трудно.

— Я хотел бы верить, что это правда, Дэйна. Что касается вас, бездельники… — Мистер Локхарт стукнул книгой по столу. Никто не обратил внимания. — В выходные беритесь за сочинение. И чтобы работы лежали у меня на столе в конце семестра. Я хочу, чтобы вы раскрыли две темы. Первая: эпоха. Я хочу знать, что вы думаете о том, могла бы история Ромео и Джульетты произойти в другое время. Вторая: судьба. Какую роль сыграл рок в судьбе героев?

Дэйна поймала взгляд Макса и робко улыбнулась, но его лицо осталось бесстрастным. Да что с ним такое?

В столовой Дэйна нагнала его:

— Привет.

Макс постукивал пальцами по подносу, стоя в очереди.

— Пирог, — сказал он. — И еще картошку с соусом.

Дэйна хотела коснуться его, взять за руку…

— Ой!

Она качнулась от сильного толчка в спину, упаковка с соком шлепнулась на пол, лопнула, и на ноги брызнула сладкая жидкость.

— С дороги, сука.

Дэйна замерла. Она ждала, что Макс вступится за нее, хотя бы наклонится за подносом. Но он, казалось, ничего не заметил. Взял свой заказ и прошел к кассе. Девчонка, толкнувшая Дэйну, со смешком протиснулась к стойке. К ней буквально приклеился парень, губами елозивший по ее шее.

— Эй, Макси, детка, — крикнул он тоненьким голоском, отрываясь от своей подружки, — можно я пососу твой член, а, Макси, детка?

Дэйна в ужасе замерла. Она боялась даже дышать. Плечи Макса напряглись, но он не обернулся. Вокруг захихикали.

— Эй, козел, я с тобой разговариваю. — Парень прицельно швырнул куском хлеба Максу в голову.

Макс резко обернулся:

— Какого…

— Я с тобой разговариваю, хрен с горы, — прорычал парень. — Ты что, не можешь справиться со своей девкой? Не слышишь, что все вокруг говорят?

Макс не шевелился. Дэйна тоже. Обычный гвалт в столовой продолжался, а они словно застряли во времени.

О чем это он?

Внезапно Макс швырнул свой поднос на пол. Еда и приборы разлетелись во все стороны. Пирог шлепнулся у ног Дэйны. Макс шагнул к ней, с силой наподдал пирог ногой и выскочил за дверь.

Кэрри нашла в себе силы приготовить чай. Без прислуги дом казался необитаемым, но присутствие Броуди делало его хоть чуточку уютнее.

— Осторожно, ступенька, — предупредила она, ведя его за собой к столу. Собаки остались лежать у огня.

Шел четвертый день после гибели Макса.

Кэрри поставила чашку перед Броуди на стол, села рядом с бывшим мужем.

— Прошлой осенью Макс оставил у меня дома свой мобильный, — неожиданно сказал он.

Кэрри вспомнила ужасное место, где жил Броуди. Она не понимала, почему он выбрал его, но не осмеливалась спросить. Дело было явно не в деньгах. Затхлый запах, царивший во всем Вестмаунте, до сих пор преследовал ее. Он был словно фоном для ее мыслей.

— Он был такой рассеянный.

Не перечесть, сколько раз она посылала своего водителя в Дэннингем со спортивной формой и учебниками, которые Макс забывал взять с собой после каникул. Она не знала, забывал ли он школьный скарб в последнее время. Если говорить начистоту — а это ей сейчас давалось с трудом, — она совершенно не интересовалась школьной жизнью Макса с тех пор, как он бросил Дэннингем.

— Раньше. Я не знаю, каким он был… в новой школе.

— Не хотела знать, если точнее.

Кэрри сглотнула.

— Макс сам выбрал эту школу, Кэрри. Я же тебе говорил, ему было плохо в Дэннингеме.

— А сейчас ему хорошо? Может, в новой школе все было замечательно?

Броуди не стал возражать.

— Так вот, ночью телефон запищал. Голосовое сообщение.

Кэрри попыталась сосредоточиться. Это было нелегко.

— Телефон у него другой модели, не такой, как у меня. Я хотел его просто выключить, чтобы не раздражал своим писком, а в результате включил сообщение. И, услышав начало, дослушал до конца. Вообще-то их было несколько, этих сообщений…

— Ну говори!

— Ничего хорошего я не услышал.