– Чего ты хочешь? – поинтересовался он у Красавчика.

Дракон прикоснулся кончиком хвоста к портфелю и тут же выпустил вверх тоненькую струйку огня.

– А вот и долгожданное пламя, – задумчиво произнесла Энни.

– Красавчик, я тебя понял! – обрадовался Роксбридж.

Он достал из портфеля лист бумаги, поднял его вверх, дракон дохнул, и листок вспыхнул. Второй и третий листки постигла та же участь.

– Не думала, что он настолько ненавидит бумагу, – отметила Энни.

– Да бумага тут ни при чем, – возразил стряпчий, поднимая очередной листок. – Просто ему скучно, вот и развлекается, как умеет. Все, Красавчик, осталось всего три листочка, они мне понадобятся для работы. И вообще, пора приступать к делу. Пошли, проводишь меня к мистеру Джозефу.

Дракон подождал примерно с минуту, окончательно убедился, что бумаги больше не будет, и одним прыжком переместился в противоположный угол драконюшни, где свернулся клубочком и моментально заснул.

– Он подчиняется только повелителям, – пояснила Энни. – Я думала, вы из их числа. Если бы знала, что нет, и на мушкетный выстрел к дракону не подошла бы.

– Я же сказал, что я стряпчий, а не маг, – напомнил Роксбридж.

– Одно другого вовсе не исключает. Я лично знакома со стряпчими-магами.

– Вы правы, мисс Энни. Но давайте вернемся к нашим делам. Поскольку мистер Красавчик нам больше не препятствует, предлагаю пойти поискать людей, голоса которых я слышу. Хотя совсем не уверен, что они хоть чем-то лучше этого дракона.

* * *

Все обитатели принадлежащего Гарри дома, за исключением сэра Баннистера, собрались в спальне хозяина. Барт лежал на кровати, бледный и с испариной по всему телу. Он почти непрерывно бормотал обезболивающее заклятие, но особого облегчения оно ему не приносило. В углу, на единственном табурете, восседал Гарри, Джозеф и Мэри-Джейн тоже сидели, только на полу.

– Джо, ты уже совсем обнаглел, – возмущался хозяин дома. – Я пустил тебя с твоей бабой пожить в моем доме и не взял за это ничего, кроме тех денег, которые якобы украл из сгоревшей комнаты. Пусть эта клевета останется на твоей совести…

– Гарри, дракон достаточно далеко, и я свободно читаю твои мысли. Когда ты говоришь о клевете, ты нагло врешь.

– Да не о деньгах я сейчас говорю, Джо! Барт хотел тебя убить, ты его покалечил, это ваши дела, и мне на них плевать. Но вот почему из-за ваших с ним дел я должен оставаться без кровати, этого я не понимаю! У меня была еще одна кровать, в гостевой комнате, но она сгорела, причем тоже из-за тебя!

– Вот к пожару меня не припутывай, – попросил Джозеф. – Его устроил твой дракон, тебе за это и отвечать. Так что можешь подать сам на себя в суд. Так или иначе, но ты в любом случае процесс выиграешь. Это я тебе гарантирую, как человек, разбирающийся в юриспруденции.

– Засунь эту свою пруденцию сам знаешь куда! Вместе с идиотскими шуточками! Ты серьезно мне ответь. День клонится к вечеру, потом будет ночь, ночью я привык спать, и спать на кровати! Единственную кровать в моем доме по вашей милости занимает этот малолетний полудурок! Мне что, идти на постоялый двор? Это вы можете лечь где угодно, хоть в драконьем навозе, хоть на битом стекле – вам все в радость. А я старик, мне такое не по силам!

– Он прав, – признала Мэри-Джейн. – Нехорошо как-то получается. Гарри, я тебе оплачу ночлег в любом месте, на твой выбор. Хоть в королевском дворце.

– Не хочу я ни в какой дворец! У меня есть дом, мне здесь нравится, я здесь живу много-много лет и намерен пожить еще немножко! Только уберите отсюда этого молодого осла со сломанным ребром! Тоже мне, ранение нашли! Да в молодости я продолжал сражаться и с тремя сломанными ребрами, а он не может с одним пойти к себе домой, хотя живет в двух шагах отсюда!

– Но ему действительно плохо! Ты же видишь!

– Так ему и надо! За то, что осквернял мою Захарию! Но лучше бы он, конечно, подох. Труп можно где угодно держать, хоть в отхожем месте, и кровать была бы свободна!

– И снова Гарри прав, – на этот раз высказался Джозеф. – Барт, тебя, ясное дело, лучше было бы прикончить, но Мэри-Джейн против, а я не хочу с ней спорить из-за такого дерьма, как ты. Так что быстро встал и пошел отсюда!

– Я от боли пошевелиться не могу, а не то что встать с кровати и куда-то идти, – сдавленно проговорил Барт. – Хочешь меня убить? Вперед! Не имею ни малейших возражений. И еще. Извините меня. Я был дураком.

– Был? – удивился Гарри.

– От того, что я и сейчас дурак, тебе станет легче?

– Мне станет легче, если ты просто уберешься из моего дома. О большем я даже и мечтать не смею.

Милая беседа была прервана появлением Энни, влетевшей в спальню подобно урагану средней силы.

– Барт, что с тобой? – сразу же поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, сдернула простыню, которой он был укрыт, и немедленно приступила к осмотру.

– Гарри, а почему твои звоночки не зазвенели, когда она вошла? – забеспокоилась Мэри-Джейн.

– Что значит «не зазвенели»? Звенели они. Даже я, старый и глухой, услышал. А чем вы слушали, понятия не имею.

– Так почему же ты нас не предупредил? Это ведь могли быть не Энни с мистером Роксбриджем, а снова какие-нибудь убийцы!

– Мне-то какое дело? Они за вами охотятся, а не за мной.

– Скотина ты все-таки, Гарри!

– В прошлый раз я вас предупредил, и что? Меня кто-то поблагодарил за это? Я уж не говорю о деньгах, но спасибо-то можно было сказать? Или боишься, что язык отвалится? Вот когда старика скотиной называешь, совсем этого не боишься!

– Гарри, извини, пожалуйста, – смутилась Мэри-Джейн.

– Да ладно! Все вы, бабы, одинаковые. О вежливости даже представления не имеете. Вот смотри, дом считается моим, по крайней мере, я исправно плачу налог на недвижимость. Но при этом любой босяк считает себя вправе прийти ко мне в гости в любое время дня и ночи, и никакие замки не помогают! Я даже парадный вход замуровал, и что же? Все равно ходят! Сейчас еще одна баба сюда приперлась, я совсем не против, даже наоборот, но почему она не здоровается? Мистеру Роксбриджу с нами здороваться не надо, он ушел отсюда совсем недавно, но она-то – нет!

– Так, сломано одно ребро, других повреждений не вижу, – поставила диагноз Энни, пропустившая тираду Гарри мимо ушей. – Нужно просто спокойно полежать пару недель, и все. Мэри-Джейн, раз уж ты здесь, почему ты его не осмотрела?

– Я осмотрела. Пришла точно к тем же выводам, что и ты.

– А зачем звала меня?

– Это не она тебя звала, а я, – поправил ее Гарри. – Позвал, чтобы ты забрала из моего дома своего глупого братца.

– Так это твое письмо?

– А то чье же! Там и подпись имеется, ты что, читать не умеешь?