— Идите. Бог в помощь. И забудьте об этом разговоре со мной. Его не было.

Адриан встал, двинулся к двери, уже коснулся золоченой рукояти, покачал головой и повернулся к банкиру.

— Простите меня, сеньор Франсиско. Я вам лгал. Ваша дочь спаслась от гильотины только тем, что легла под комиссара конвента Жана-Ламбера Тальена. Об этом знает весь Бордо. Сейчас она его заложница, и он скорее убьет ее, чем отпустит.

Банкир пошатнулся и схватился за подоконник.

— Я не видел вашего внука и не знаю, что с ним. Возможно, Терезия просто прячет его на тот случай, если повздорит со своим бесноватым господином.

Банкир поднял трясущиеся руки к груди, но Адриан еще не закончил.

— Я вырвал Анжелику Беро, оказавшую вам услугу, из лап Тальена с уже отрезанными волосами и оторванным воротником.

— Сядьте…

— Вы можете делать что вам угодно, но я уничтожу этого негодяя. Не Робеспьера, нет! Самую главную тварь!

Хесус Диас, начальник личной охраны Франсиско Кабаррюса, встретил Терезию вечером во дворе ее дома.

— Здравствуйте, сеньора Терезия. Нас послал ваш отец.

Женщина залилась краской и спросила:

— Он все знает?

— Да, — кивнул Хесус. — Мы беремся переправить вас в Мадрид.

— Для меня морской порт закрыт, — напомнила Терезия. — Да и сухопутные дороги тоже.

Хесус тихо сказал:

— Верно, сеньора Терезия. Но Адриан дважды прошел границу. Нам тоже удалось попасть туда. Мы не пойдем дорогами.

Терезия глянула на серое декабрьское небо.

— Нет, Хесус, не годится. Сейчас на перевалах уже лежит снег. А если попадем в буран?! Ты и сам понимаешь…

— Да, буран опасен. Но здесь вам оставаться нельзя.

Терезия задумалась. За два месяца она усмирила тигра. Казни прекратились вообще, а гильотину попросту разобрали, причем довольно демонстративно. Тальен разрешил родственникам свидания с арестованными, которых теперь стало намного меньше.

Нет, дело было не только в ее влиянии. Просто комиссары начали разбираться в механике получения денег.

За два месяца горожане доказали им, что слово купца крепче слова аристократа, объяснили, что украденные средства надо еще суметь спрятать, и показали, как это делается, на простом примере. Строительство городского госпиталя так и не началось, но на него вполне законно уже ушел миллион с лишним ливров. Бордо научил их думать о будущем и съел с потрохами.

Сопротивляться этому было нереально. На одном только решении вывести армию из города Тальен с товарищами заработали в несколько раз больше, чем за все два месяца неустанного взяточничества. Да, прошел слух, что полковник Брюн выдворен вместе с войском из Бордо лишь потому, что Тальен взревновал распутную Терезию.

На самом же деле на выводе армии заработали они все. Город, на который конвент возложил обязанность содержать гарнизон, посчитал расходы и счел, что проще заплатить отступные. Деньги получили оба комиссара. Особо крупная сумма досталась военному коменданту, покидающему город и пострадавшему больше других.

Однако Тальен остался самим собой. Терезия хорошо представляла себе, как он отреагирует на ее бегство. Погибнут все, кто имел к ней хоть какое-то отношение! Будут перекрыты не только основные дороги на Испанию, но и все проселочные. Догнать группу, отягощенную женщиной и ребенком, — не такая уж невыполнимая задача. А стоит хоть одному солдату без команды выстрелить им вслед!..

— Нет, Хесус, опасность, которая грозит мне сейчас, намного меньше, чем при побеге. Я не могу не думать о ребенке, а переход через зимние перевалы — это не для детей.

Хесус нахмурился.

— Если вы боитесь Тальена, то его можно просто убить. Это дело двух-трех часов.

— Ну да. — Терезия горестно усмехнулась. — Тогда конвент пришлет сюда карателей, и я до конца своих дней буду помнить, что обрекла город на судьбу Вандеи. — Она вздохнула и положила руку на плечо верного защитника ее семьи. — Я понимаю, что мой отец взбешен, однако гнев плохой советчик. Давай подождем. Комиссаров быстро меняют. Как только Тальена отзовут, все станет иначе.

Хесус сдержанно наклонил голову.

— Хорошо, сеньора Терезия. Я все время буду рядом.

— Нет. — Она покачала головой. — Возвращайся в Мадрид. Если я буду знать, что у меня за спиной такая надежная защита, как ты, то однажды сорвусь. Мне нельзя ни на кого надеяться, иначе этого просто не выдержать.

Адриан распахнул дверь ее комнаты вечером воскресенья 29 декабря, на праздник Святого семейства. Анжелика вскочила и в следующий миг оказалась в его объятиях. Это было долго-долго.

— Я не могу ждать, — сказал он.

Она закивала.

— Да! Да!

— Я нашел священника. Едем сейчас же!

— Настоящего?!

Это было странно и волшебно. Все те священники, которые не присягнули республике как своему новому богу, были истреблены. Не так давно пламенные революционеры заставили сложить с себя сан и присягнувших, самых последних.

— Да, настоящего! — горячо подтвердил Адриан. — Он не отрекся!

Сердце Анжелики зашлось от восторга. Он подхватил девушку на руки, сбежал с ней по лестнице вниз, усадил в экипаж, запрыгнул и сел рядом. Лошади понеслись, цокая копытами по булыжным мостовым. Падал крупный мокрый снег, светили редкие желтые фонари. Потом они погрузились в кромешную тьму окраины и спустя час езды в обнимку оказались у церкви, маленькой и вроде бы всеми забытой. Адриан опять взял ее на руки, пронес, хрустя снегом, до входа, поставил и поцеловал.

— Наконец-то.

Она счастливо улыбнулась.

Священник оказался таким, каким Анжелика себе его представляла, — крупным и сильным. Церковь дышала покоем и вечностью.

— Не поклонялся ли кто из вас бесам? — поинтересовался священник. — Не обещан ли другому? Не давал ли обетов монашества? Не принимал ли послушания?

Тут все и кончилось. Потому что солгать было немыслимо. Воля покойного отца, отправившего ее до совершеннолетия в монастырь, здесь, перед лицом Создателя, весила больше, чем ее желание немедленного счастья.

Аббат вычислил местонахождение Адриана и Анжелики чрезвычайно быстро. Едва сведения о выдаче коммунами новых документов были нанесены на карту, он тут же увидел тоненькую линию между Парижем и Бордо. Именно на этом маршруте документы выписывали на двоих, мужчину и женщину сопоставимого возраста, без детей, бабушек и всяких иных родственников.

— Значит, вы были в Париже? И зачем?

Ответа на свой вопрос он пока не знал. Впрочем, куда как важнее было другое. Голубки прилетели в Бордо, а значит, захотят получить паспорта на выезд, и тут их и возьмут. Тамошние агенты Аббата были готовы. Приметы Анжелики и Адриана они к этому времени выучили наизусть. Поимка этой парочки была вопросом нескольких дней.