– Пока все тихо, миледи. Все, кто может, работают на строительстве замка – он будет возведен на том же холме, где когда-то обосновался дьяво... то есть где стояла цитадель Воргена.

От оговорки лицо Стефана вновь запылало, но Лили сделала вид, что ничего не заметила.

– А отец Люк?

Мысли о маленьком священнике часто посещали Лили; ей хотелось знать, что с ним стало. Может, лорд Генрих обнаружил его связь с Хью и наказал за это? И не поплатился ли святой отец за то, что когда-то пытался помочь леди Уилфриде?

– Он уехал вскоре после вас и лорда Радолфа, миледи, – успокоил ее Стефан. – Местные жители считают, что он теперь в одном из монастырей на побережье. Говорят, он очень любит устрицы, – Стефан, не скрывая неодобрения.

Лили рассмеялась, но Стефан даже не улыбнулся.

– Разрешите мне покинуть вас, миледи. Вам надо отдохнуть. – Он попятился к выходу.

Лили потянулась и зевнула.

– Да, я и в самом деле очень устала. Кстати, я рада, что твой голос перестал ломаться – теперь он звучит очень красиво.

Щеки Стефана вновь покрылись румянцем, и он, повернувшись, вышел, оставив ее одну.

Лили бросила тоскливый взгляд на подносы; она слишком устала, чтобы есть, и, кое-как доковыляв до кровати, рухнула на нее, не в силах даже раздеться. Одной складкой больше или меньше, не все ли равно? Вскоре им предстоит сразиться с Хью и лордом Кентоном.

От этих мыслей у Лили заболела голова, и, сделав глубокий вдох, она провалилась в сон.

Проснувшись, Лили некоторое время не понимала, где находится.

Она лежала на кровати Радолфа в его шатре в Гримсуэйде, и он был рядом.

В прошлый раз ее мучил страх – она была в плену и всецело зависела от тех, кто захватил ее; тогда будущее пугало ее пустотой. Теперь она жена могущественного лорда и носит под сердцем его дитя. Они явились на север, чтобы дать последний бой всякой нечисти и положить начало царству мира в этом взбудораженном краю.

– Откуда ты знаешь?

Голос показался Лили знакомым, но она не сразу определила, кому он принадлежал. Ну да, это же лорд Генрих! Раскрыв глаза, она увидела, что мужчины стоят у стола и жуют. Лорд Генрих выглядел уже не таким аккуратным и причесанным, как прежде, когда она увидела его в первый раз; каштановые кудри пребывали в беспорядке, а голубые глаза возбужденно горели. Вероятно, сказывалось время, проведенное в Гримсуэйде, и приближение армии Хью.

– Ну откуда? – снова повторил вопрос лорд Генрих.

– Знаю.

Радолф отхлебнул из кубка и подлил в него еще вина. Прожевав кусок мяса, он заел его горстью сочной черники.

– Ты рассуждаешь не разумом, Радолф, а своим членом! – рявкнул лорд Генрих. – Она крепко тебя за него держит, и ты ни о чем другом не можешь думать, кроме как засунуть его поглубже. Я видел это по твоим глазам, когда ты только здесь появился. Она уже давно тебя околдовала. Не спорю, возможно, она тебя устраивает, но я не мог и представить, что ты окончательно потеряешь голову из-за бабы! Господи, великий Радолф превратился в старого осла! Ты ведешь себя совсем как...

Он не закончил, и у Лили екнуло сердце – она догадывалась, что лорд Генрих собирался добавить: «...совсем как твой отец». Она взглянула на Радолфа: он стоял к ней спиной, но по напряжению его плеч она видела, что он разгневан.

– Ты говоришь о том, чего не знаешь. – Голос Радолфа звучал обманчиво тихо. – Но я прощаю тебя, потому что ты столько лет был мне другом. Лили – моя жена, и приехала она со мной по приказу короля, чтобы говорить со своим народом и убедить его примкнуть к нам. Я верю, что ей это удастся, потому что я видел, как она интересовалась детьми местных жителей, как раздавала хлеб и обещала сделать все, что в ее силах, чтобы им помочь. Ты плохо разобрался в ней, и в этом все дело.

Но Генрих, видимо, твердо решил высказаться до конца.

– Эта женщина представляет опасность, а ты привез ее сюда, где она может причинить наибольший ущерб. Бога ради, Радолф, когда я посоветовал тебе насладиться ею, я не знал, что твоя пленница была женой Воргена. Тем более я не думал, что ты с ней обвенчаешься!

Радолф стукнул кулаком по столу так, что Лили вздрогнула. Вино на столе расплескалось, и блюда подпрыгнули и закрутились, еда разлетелась во все стороны.

– Она – не Анна! – прошипел Радолф. – Или ты считаешь меня неисправимым дураком, способным жениться на второй Анне?

Едва слова сорвались с его языка, как Радолф осознал, что это и есть правда. Сомнения, столь долго не оставлявшие его, рассыпались в прах, и он обрел свободу, вероятно, впервые за всю свою жизнь.

Генрих вздохнул:

– Ладно, Радолф, прости, что я говорил столь прямолинейно. Порой друзья нуждаются во лжи, порой им требуется прямой разговор. Я высказал тебе свои опасения, ты на них ответил; мне остается принять к сведению твои слова. Она твоя супруга, и если ты доверяешь ей свою жизнь, то и я тоже.

Радолф взял протянутую руку и крепко пожал ее, после чего они принялись обсуждать приближение армии Хью и предстоящий бой.

Лили расслабилась и, вероятно, снова погрузилась в сон. Когда она вновь проснулась, Радолф был один – он сидел за столом, склонив голову над какими-то чертежами. Должно быть, Стефан приходил наводить порядок, потому что со стола все было убрано, кроме вина.

Лили не спешила нарушить покой Радолфа. В ее голове все еще звучали его слова. Он выступил в ее защиту, в то время как мог легко согласиться с другом. «Ты ошибаешься в ней. Она – не Анна».

Опровержение Радолфа словно раскрыло что-то в ее сердце, сняло какое-то ограничение, существовавшее с тех пор, как она прочла записку Анны.

Наконец Лили поднялась. От долгого и тяжелого пути все ее тело ныло, однако усталость прошла. Теперь она могла снова сесть в седло, но надеялась, что это ей не понадобится.

Подойдя к столу, Лили положила руку на широкие плечи Радолфа. Он, должно быть, услышал ее шаги и, слегка повернув голову, поприветствовал ее улыбкой. Перед ним на столе лежала карта. Свеча почти догорела до конца, но Лили узнала башню Воргена и окружающие ее холмы, а также местность в районе Гримсуэйда.

– Здесь лагерь Хью. – Радолф ткнул пальцем в карту. – А вот сюда мы собираемся его выманить. В нашем распоряжении два дня, не более.

Взглянув туда, куда он указывал, Лили кивнула.

– Ты обязательно победишь. – Она наклонилась над ним, чтобы поцеловать его в шею. От него пахло потом, лошадьми и мужчиной. – Ты – Меч Короля, бессмертный Радолф; ты всегда побеждаешь.

Он тихо рассмеялся:

– Всегда ли, Лили?

– Да, всегда. – Она запустила пальцы ему в волосы, наслаждаясь их шелковистой мягкостью.

Радолф боролся за нее, отстаивал ее честь перед лордом Генрихом. Выходит, он все же доверяет ей. Может, теперь она тоже должна довериться ему?