Внутри было тепло от вкуснейшей похлебки, а теперь еще и на душе потеплело. Варя хотела что-то сказать, но Илья не позволил, одарив одним-единственным взглядом.

– От меня не отойдешь ни на шаг, – тихо, но с ощутимой угрозой произнес он, прищуриваясь. – Прикинешься немой, разговаривать будешь только со мной, и только когда я позволю. Чуть что не так, побежишь в лес… Я вижу, ты метелка ушлая, не заплутаешь, случись чего. Всё ясно?

Конечно, было ясно. Варвара радостно закивала, отряхивая от травы вещевой мешок и продевая руки в лямки. По голове ласково погладила прохладная еловая ветвь.

– Хоть один мой приказ нарушишь, – закончил Илья, всё еще глядя в глаза, – привяжу к дереву и брошу. Уясни это сразу, Варя, договорились? Не на прогулку топаем…

И выполз из-под кроны, закидывая ружье за спину. На четвереньках Варвара покинула убежище, не забыв поблагодарить ель за ночлег и укрытие от непогоды.

– Ты это… Еще пару минут обожди. Мне позвонить нужно, раз уж из лагеря выбрался… – отдал мужчина непонятное распоряжение, отходя на пару шагов.

Варя, разминая затекшие во время сна ноги, послушно отвернулась. Во что именно собрался звонить Илья среди ночи, пугая спящее зверье, девчонка не поняла. Но уже много дней назад смирилась, что люди из города полны странностей.

Ночная прохлада царапала за щеки и нос, изо рта вырывались белоснежные облачка.

Илья прервал жуткое видение, за что она была благодарна ему вдвойне. Конечно, картины вернутся, но хотя бы одну ночь Варвара провела, не услышав перед пробуждением тихого и зловещего «Помоги».

Она так и не понимала, что за сила потянула в лес, заставив уйти из Тайги. Так и не смогла выяснить, что за люди приходили по ночам, почему просили о помощи. Но точно знала, что обязана следовать за отрядом, делая всё, чтобы фигуры из сна обрели покой. Доверять голосу внутри, иногда разговаривавшему без слов, ее учили и мать, и бабушка. Голос, говорящий с женщинами их рода без слов, был подарком леса…

Намек Ильи звучал прозрачно, будто родниковая вода, – обожди и не вмешивайся. Но любопытство пересиливало, и она всё же взглянула через плечо. Ой, странные они, эти городские…

Лесовик вынул из нагрудного кармана черную матовую коробочку, завернутую в непромокаемый чехол. Выдвинул штырек, после чего коробочка замигала огоньками. Дальше он вставил в один из огоньков тонкую веревку, второй конец шнура засунув себе за воротник, под капюшон. Взглянул на кроны над головой, а затем какое-то время стоял неподвижно, словно хотел что-то разглядеть среди деревьев. И вдруг сказал, всё так же глядя в лесную чащу.

– Привет, колокольчик. Что нового?

Варвара чуть не брякнула что-то в ответ, не сразу сообразив, что Илья обращается совсем не к ней. Вот, значит, о чем шла речь, когда он сказал «позвонить». Разговаривая с невидимым колокольчиком, Лесовик, казалось, впал в транс.

Варя прикусила язык, но отвернуться себя так и не заставила. Сила, переданная ей от матери, была не уникальна, как рассказывала Любава. Выходит, Илья тоже обладал даром, пусть и незнакомым?

– Так было нужно, – негромко продолжал тот свой разговор с лесом. – Да, стационарная стоянка. Завтра утром планируем. Потому что не хочу выходить на связь при безах Темирбаева… Да. Откуда мне знать? Если бы ты дала мне фотографию… Хорошо. Султан отлично экипировал своих людей.

Варя внимательно осмотрела заросли, лицом к которым стоял Лесовик. А вдруг лес послал кого-то из своих детей, чтобы в его обличье отвечать человеку? Но темные провалы между стволами были пусты – ни волка, ни белки.

– Карты нужны. Понимаю. Любые. Уходим всё дальше от Тайги, не хотелось бы вляпаться в «карман» или болото, которое только огибать две недели. Я всё понимаю, Динь-Динь, но в тебя верю. Еще кое-что. Прослушай вот эту запись. Мне нужно, чтобы ты расшифровала диалект и в следующий сеанс слила мне переводчик. Хорошо, буду ждать.

Кажется, он действительно разговаривал с животными, потому что на ее глазах обратился к кому-то по имени, а человека так смешно звать не могли.

– Как там мои? – и долго молчал, выслушивая ответ. – Ну, хорошо. В следующий раз через несколько дней. Точно сказать не могу. Или когда что-то обнаружим. Да. Непременно…

Затем Илья выдернул из-под капюшона веревочку, смотал, убрал в чехол вместе с черной коробкой. Разложив по карманам, повернулся к девчонке.

– Теперь за мной.

Просить дважды не стал, да и нужды в этом не было. Идти за Лесовиком через ночную чащу – так приятно и спокойно. Рассматривая рюкзак и ружье, притороченное сбоку, Варя гадала, какое отношение этот человек имеет к лесу. Без фонаря, карты или компаса он ориентировался уверенно и умело, как это делала она сама. А еще разговаривал со зверьем, причем не мыслями, а голосом, хоть ответов Варя и не слышала. Чудной дважды, вот точно. Несмотря на то, что синева Ильи потемнела, словно гладь озера отрезало тучей от солнца, он всё равно оставался правильным человеком.

Стоянку обогнули, входя на поляну с наименее охраняемой стороны. Повсюду горели костры, люди по большей части спали, но были и те, кто коротал время за кружкой чая. Над биваками гуляли запахи табака и бензина.

Поманив за собой, Илья направился к одной из гусеничных машин, стоявших в центре. Варя не отставала ни на шаг, рассматривая целлофановые навесы от дождя, сколоченные наспех коновязи, тела спящих, в спальных мешках походивших на россыпи окуклившихся гусениц. Проходя мимо сбитых в кучу лошадок, не удержалась. Погладила ближайшую по морде, прошептала что-то доброе, угостила горстью чищеных кедровых орехов из кармана. Животное слизнуло угощение, фыркнуло, покосилось блестящим глазом.

Лесовик недовольно обернулся, почувствовав, что девушка отстала, и она ускорила шаг.

Возле вездехода, до дрожи напоминавшего машину, на которой в отшельничью избушку приехали убийцы Любавы, Илья приказал ждать. О чем-то перекинулся с охранником, курившим на крыше, и исчез внутри. Вернулся через несколько минут, молча махнув рукой. Отвел к покрытой брезентом кухонной повозке, перемещавшей полевую печь. Перекинулся парой слов с сонным мужиком, выглянувшим на стук, сунул тому пачку сигарет.

– Сегодня спать будешь тут, – негромко, чтобы не будить храпящих вокруг тайгинцев, приказал он. – Завтра придумаю что-то еще. Забирайся.

Пожилой дядька, получивший подарок, тяжело выпрыгнул из повозки. Выругался, но больше по привычке, прихватил плед и ушел к костру. На Варю даже не взглянул, видимо, и не сообразив, что перед ним девушка. Ох, что завтра-то будет, когда в караване поймут, что среди них новенькая?.. От тревожных мыслей Варвару пробрала дрожь, но она взглянула на непроницаемое лицо Лесовика и приказала себе успокоиться. Он точно что-нибудь придумает, сомнений быть не должно.

Забралась внутрь, где оказалось тесно, темно и совсем не холодно – малый жар в походной печке поддерживался круглыми сутками. Улеглась на каких-то коробках и тюках, подкладывая под голову мешок.