Григорий Бостунич пишет о происхождении отца Александра Керенского: «У … Мовши Керенского родился сын Хаим Керенский, которого взяли в кантонисты и окрестили Фёдором. Отбыв срок на казённой службе, Фёдор Михайлович (переделка Мовшевич) поступил в Министерство народного образования, прослужил 25 лет, получил, как полагается за безупречную службу, Владимира 4-й степени, который, как известно, даёт дворянство, и сделался “русским” дворянином. Женившись на привлекательной вдове Кирбиз, он… усыновил маленького Аарончика и … назвал его Александром… Сам масон невысокого посвящения, Керенский никогда не был ничем иным, как платным наймитом Высоцких и Гавронских и Т-ва “Караван” в Москве, которые и делали всю революцию 1905 г…».

Абсолютно ясна принадлежность А. Ф. Керенского к масонам, поэтому не вызывают удивления два факта:

1) февральская революция «совпала» с иудейским праздником Пурим;

2) власть в России была фактически передана Керенским — главой Временного правительства — еврейским большевикам.

Ральф Эпперсон («Невидимая рука») пишет: «Многие историки считают, что правительство Керенского служило временным прикрытием для большевиков, по трём важным соображениям:

1) Керенскому оставили жизнь после прихода Ленина к власти, хотя фактически все остальные члены Временного правительства были безжалостно уничтожены в ходе последовавшей революции;

2) Керенский объявил амнистию не только для большевистских вождей, но и для всех других ссыльных, начиная с неудавшейся революции 1905 г. Считается, что этот закон освободил более 250.000 убеждённых революционеров;

3) Керенский сам признавал, что его правительство “получило некоторую частную поддержку от американской промышленности”, возможно, от тех же самых лиц, которые финансировали Ленина в 1905 г.».

В феврале 1917 года в России вспыхнула революция, пал царский строй, к власти пришло Временное правительство. Одна из глав книги В. Брачева по истории масонства в России называется так: «Масоны у власти: Верховный совет Великого Востока народов России и Временное правительство (март-октябрь 1917)».

Автор отмечает, что формирование Временного правительства не заняло много времени, ибо его состав, в основном, был определён в 1915–1916-м годах. Окончательный же его состав был обсуждён в ночь на 2-е марта 1917-го года и одобрен на совместном заседании Петроградского Совета и Временного комитета Государственной думы.

«Из принципиально новых лиц здесь фигурировал, пожалуй, только А. Ф. Керенский. 2 марта 1917 года Петроградский Совет выразил официальную поддержку правительству в его шагах, направленных на борьбу с контрреволюцией и усилия по демократизации общественной жизни в стране» (В. Брачев).

По разным данным, из 11 министров Временного правительства от 6 до 10 человек, были масонами, то есть «Временное правительство можно именовать не только Временным, но и масонским» (В. Брачев).

Роман Гуль («Я унёс Россию») пишет о Керенском:

«…Необычайно любившая его Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская (известная бабушка русской революции), называвшая Керенского не иначе, как “Саша”, подавала ему истинно государственный совет спасения России. Она говорила Саше, что он должен арестовать головку большевиков как предателей, посадить их на баржи и потопить. “Я говорила ему: “Возьми Ленина!” — а он не хотел, всё хотел по закону. Разве это было возможно тогда? И разве можно так управлять людьми?.. Посадить бы их на баржи с пробками, вывезти в море — и пробки открыть. Иначе ничего не сделаешь. Это как звери дикие, как змеи — их можно и должно уничтожить. Страшное это дело, но необходимое и неизбежное…

Но Саша о такой действительно государственной мере (я говорю это всерьёз) и слышать не хотел: перед ним “сияла звезда социализма”…».

С катастрофой на фронте совпало вооружённое выступление большевиков в Петрограде, но оно закончилось «полной победой правительства, не захотевшего, однако, этой победой воспользоваться» (Керсновский. История русской армии).

Выступление было подавлено прибывшими с фронта частями. Партия большевиков разгромлена, Ленин скрылся в Финляндии, Троцкий, Нехамкис, Крыленко и другие были арестованы.

В июле 1917-го года министром-председателем правительства вместо князя Львова становится А. Ф. Керенский, «правительство в результате резко полевело, усилив тем самым и без того напряжённое состояние в обществе» (В. Брачев).

Военным министром Временного правительства стал террорист Савинков. Первым распоряжением Керенского из столицы были удалены фронтовые войска как «слишком контрреволюционные», были освобождены все арестованные большевики. Но ещё до этого распоряжением Либермана (Чернова) из тюрьмы был освобождён Бронштейн (Троцкий).

Это тот самый Чернов, который служил в германской разведке, а по совместительству занимал во Временном правительстве пост министра земледелия. Керенский считал это вполне нормальным и допустимым, предупреждая только военачальников, чтобы они не сообщали секретных сведений в присутствии «товарища Чернова».

Генерал Корнилов, ставший Верховным главнокомандующим, отчётливо видел создавшееся катастрофическое положение, считал, что его можно исправить только установлением сильной власти на диктаторских началах.

Страх Керенского перед генералами германскими пересилил его неприязнь к генералам русским. Был согласован вопрос о создании директории в составе Корнилова, Керенского и Савинкова, и в район Петрограда двинут с Румынского фронта конный корпус генерала Крымова.

Но, боясь потерять власть, Керенский пошёл на предательство по отношению к генералам, и 27 августа Россия была потрясена манифестом Временного правительства, объявившего генерала Корнилова вне закона.

«В этом манифесте Керенский называл героя Карпат “изменником”… Когда в июле ему были представлены доказательства службы большевиков у германского командования, то Керенский Ленина “изменником” не называл» (Керсновский). При этом громче всех об «измене Родине» кричал Либерман (Чернов), уже третий год служивший в германской разведке.

Выступление Корнилова было последней попыткой предотвратить крушение великой страны, но попыткой слабой и нерешительной.

«Керенский предпочёл своего Ленина чужому Корнилову, и отдал Ленину Россию на растерзание. В выборе между Россией и революцией он не колебался, ставя выше революции только самого себя» (Керсновский).

И далее: «Дикий опыт “стопроцентной демократии” с марта по ноябрь 1917 года — насаждение в военное время совершенно нового, неиспробованного строя, полное пренебрежение государственностью во имя каких-то книжных принципов, оказавшихся никуда не годными, — этот безумный опыт вошёл в историю под названием “керенщины”, по имени своего самого характерного и в то же время самого бесхарактерного деятеля».

Как известно, 25-го октября Временное правительство было арестовано, но 1-го ноября возобновилась теперь уже подпольная деятельность правительства (шесть министров и шесть заместителей). Но время было уже упущено, академик Вернадский, член правительчтва, записывает: «Сейчас ярко проявился анархизм русской народной массы и еврейских вождей, которые играют такую роль в этом движении… Очень любопытное будет изменение русской интеллигенции. Что бы ни случилось в государственных формах, великий народ будет жить».