В первый момент он подумал, что ничего не произошло. Может, его оружие снабжено вторым предохранителем, который он не заметил, или вовсе не заряжено?

Но «коридора» – не стало. Одновременно со звуком шлепка пустое пространство мгновенно и целиком заполнила некая густая стеклоподобная масса, поглотив и того боевика, что успел выстрелить по Романцеву, испытав таким образом его энергозащиту, не говоря уже о психике, которой тоже досталось.

На том месте, где был «коридор», осталось лишь бледное световое пятно. Романцев пальнул прямо перед собой еще разок – пятно мигом исчезло.

– Одного «супера» завалил, – тут же похвастался он в эфире своими успехами. – Как у тебя дела, Первый?

– Не говори «гоп», – прозвучал неодобрительный голос Ураева. – Лучше смотри хорошенько по сторонам!

Романцев сжимал пистолет обеими руками. Перчаток он даже не ощущал: ему казалось, что он ощущает рифленую рукоять обнаженной кожей.

Заметив чуть справа от себя наливающийся бледным заревом прямоугольный контур в стене, он развернулся всем корпусом и вновь нажал на курок… «Забутовав» начавшийся было формироваться провал, он засек еще одну попытку пробурить к площадке, на которой стоял, «коридор». Дважды нажав на курок, он пресек и эту попытку.

Только он подумал, что дела у него начинают поправляться, что теперь он будет следовать призыву Феликса «не разевать варежку» и «мочить» всех, кто под руку попадется, как слева от него, буквально в одно мгновение, образовался провал, освещенный голубоватым светом.

– Осторожно, Четвертый, – раздался у него в наушниках спокойный голос Сергея. – Свои…

Сергей так и остался стоять на самом краю пробитого им «коридора», поскольку на площадке, диаметром чуть поболее двух метров, ему в компании с Романцевым было бы тесновато. Алексей с удивлением отметил, что охранник таскает на себе как минимум вдвое больше амуниции и снаряжения, нежели он сам. Помимо кобуры с пистолетом, которая висела у него на поясе, в руке тот держал оружие, внешне напоминающее обычный винчестер, а за спиной у него висела еще какая-то штуковина – Романцеву был виден лишь массивный приклад… И как это он только умудряется таскать на себе всю эту гору оружия и приборов…

– Четвертый, вы слишком неэкономно расходуете боеприпасы, – то ли сделал замечание, то ли подсказал Сергей. – Для перезарядки боекомплекта требуется время, а у вас его может не оказаться…

Едва ли не в дюжине мест вокруг них двоих стали проявляться очертания провалов. Пока Романцев соображал, с чего, вернее, с кого именно ему следует качать, за дело взялся Сергей. Он ловко перехватил свой винчестер и, дождавшись, пока окончательно сформируется тот или иной «коридор», стал четко, последовательно, экономно их расстреливать: шлеп, шлеп, шлеп… «Забутовав» последний, он продолжил прерванный разговор:

– Четвертый, не надо долго думать! Полагайтесь не на мозги, а на рефлексы… Ну все, я пошел, а то они сверху крепко жмут!

Романцев не пробыл в одиночестве и нескольких секунд. На него навалились, кажется, со всех сторон. Он хотел бы быть таким же ловким, как Сергей, но у него, учитывая малый опыт такого рода занятий, не очень хорошо все получалось.

Один за другим он пропустил два мощных удара, заставивших вибрировать все атомы и молекулы, составляющие его организм. «Коридоры» возникали один за другим, они тянулись к нему со всех сторон, спереди, с боков, даже снизу и сверху. В какие-то моменты ему казалось, что он сходит с ума: площадка, на которой он стоял, как бы зависала в пустоте, а все остальное пространство состояло сплошь из провалов, из которых в лицо ему смотрела смерть.

Энергоемкости подсели, так что с одного выстрела «забутовывать» эти бесчисленные провалы у него уже не получалось.

Романцев был вымотан до предела. Он испытывал крайнюю степень отчаяния, а когда увидел в конце одного из только что пробитых «коридоров» пару жутких глаз, полыхающих красным, «палаческого» оттенка огнем, то все понял.

Тварь приближалась очень быстро. Боекомплект практически закончился, и остановить ее уже было нечем. Он несколько раз судорожно нажал на курок. Раздался слабенький шлепок. Чудовище, напоминающее своим обликом то, что он видел на ролике, продемонстрированном ему недавно Ураевым, легко прорвало пленку из гибкого, переливающегося всеми цветами радуги стекла.

Теперь Романцев понял, почему Феликс решил показать ему именно этот ролик…

Он весь сжался, ощутив на себе ее мерзкое обжигающее дыхание. И прежде чем она прыгнула, вцепилась в него, в мозгу у него что-то щелкнуло, а следом надвинулось спасительное небытие…

ОТБОЙ УЧЕБНОЙ ТРЕВОГИ! ОТБОЙ УЧЕБНОЙ ТРЕВОГИ!

Для того чтобы встать с тренажерного кресла, Романцеву понадобилась вся его воля, а также помощь друга. Прошла минута или две, прежде чем он врубился, что никакого нападения не было и что все это время он провел в тренажерном кресле.

– Ловко ты все это придумал, Феликс, – сказал он, очумело покачав головой. – Ну и насколько это близко к реальности?

– Примерно так все и случилось на объекте «Комплекс-5», – серьезно сказал Ураев. – Я передал тебе ролевую функцию одного из охранников. Был задействован реальный материал… Считай, что ты побывал в шкуре одного из тех, кто там погиб.

Почесав задумчиво подбородок, он продолжил:

– Учти только одну вещь, Алексей. В ходе этих учений я создал тебе щадящие условия. Если бы ты столкнулся с реальным «супером», он бы тебя мочканул в одну секунду… То, что ты видел, что ты переживал, реально, если брать скорость и эффективность, я уж не говорю про другие неизвестные тебе пока вещи, составляет примерно десять процентов того, с чем ты, как и все мы, можешь столкнуться уже в самое ближайшее время…

Чарльстон, штат Южная Каролина, США.

Святилище, 5 декабря, вечер

Вице-губернатор Блэйк и пресс-секретарь Полански сидели в салоне длинного черного лимузина, который держал курс в направлении одного из пригородов Чарльстона. В таких делах нужно быть пунктуальным. Водитель, отделенный от двух пассажиров прозрачной звуконепроницаемой перегородкой, заметно сбавил скорость, затем свернул на двурядное шоссе, – по нему можно было проехать до огромных размеров парка, на территории которого расположено Святилище.

Оба чиновника, не сговариваясь, вместо смокингов надели темные деловые костюмы. В салоне лимузина витал смешанный аромат дорогого мужского парфюма, кожаной обивки и хорошего табака – вице-губернатор успел по дороге выкурить сигару «Давыдофф».

– Хоть убей, не могу понять одну вещь, – задумчиво произнес Полански. – Кто для кого существует? И кто кого нанимал? Мы работаем на Церковь, или Церковь создана нами для того, чтобы мы могли более эффективно следовать нашим целям и установкам?

Хотя им осталось всего минут пять езды, Блэйк потянулся к встроенному бару. Полански от выпивки отказался, поскольку свою обычную норму – две порции скотча по окончанию рабочего дня – он уже сегодня выполнил. Вице-губернатор налил себе едва не полстакана виски и, не потрудившись разбавить его, опрокинул крепкий напиток в желудок.