litbaza книги онлайнРазная литератураКрасное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем - Василий Олегович Авченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 103
Перейти на страницу:
машин. Сам комполка за десять месяцев совершил 108 боевых вылетов, одержал не менее двадцати побед. Пепеляев считал, что его представление на звание дважды Героя «зарубило» начальство ПВО, куда передали по возвращении в СССР 324-ю дивизию. Отношения Пепеляева с Савицким, командовавшим в то время авиацией ПВО, не сложились ещё с 1940 года, когда Пепеляев в учебном бою взял верх над будущим маршалом. Характер, похоже, у обоих был непрост.

С лётной работы Пепеляев списался в 1962 году – в воздухе при перегрузке лопнул сосуд слухового нерва, лётчик наполовину оглох. После увольнения из армии работал в Московском институте приборной автоматики. В 1993 году Пепеляева пригласили в КНДР, где лётчиков-ветеранов принимал Ким Ир Сен.

Охота на хищника

Именно опытный охотник Пепеляев добыл ценнейший трофей – целёхонький, можно сказать, живой «сейбр».

В мае 1951 года в Аньдун прибыла группа лётчиков во главе с начальником НИИ ВВС генералом Благовещенским (он воевал на И-16 в Китае ещё в 1938 году, за что получил звание Героя). Задачей было – принудить к посадке «сейбр» и отправить его в Москву: примерно как тигра поймать голыми руками. «Все лётчики знали, что “cейбр” имеет максимальную скорость больше, нежели самолёт МиГ-15бис. У Ф-86, в сравнении с МиГ-15бис, гораздо больший вес, и, если лётчик… захочет уйти от “мига”, он всегда сумеет это сделать», – писал Пепеляев. Но приказ есть приказ – пришлось выделять «гостям» технику. В первом же бою погиб один из командированных – майор Перевозчиков. Второй вылет тоже прошёл неудачно: при посадке самолёт подполковника Дзюбенко попал в спутную струю садящегося впереди «мига», задел плоскостью за полосу и перевернулся. «Так закончились бездарные и трагические злоключения группы… А.С. Благовещенского… заслуженного и старейшего лётчика», – резюмирует Пепеляев.

Получить «сейбр» для изучения всё равно хотелось. В октябре 1951 года Пепеляев подбил F-86. Тот совершил вынужденную посадку на морском берегу, прямо в полосе прибоя, на подконтрольной коммунистам территории. Лётчика эвакуировал моментально прилетевший американский вертолёт. Подоспевшие американские штурмовики пытались уничтожить севший на брюхо «сейбр», но помешал прилив – самолёт скрыла вода. Вскоре «сейбр» доставили на аэродром Аньдун.

Пепеляев справедливо говорит об эффективности американской службы спасения: «У нас же… не было ни службы, ни спасения. Служба спасения у нас заключалась только в том, чтобы лётчик не упал вместе с самолётом и мог… катапультироваться, а дальше по поговорке “спасение утопающих – дело рук самих утопающих”… Не было ни спасательных команд, ни сигнализации, ни поиска с вертолётов, ни самолётов спасения, ни маяков… Не было предусмотрено и необходимого запаса питания (НЗ) для попавшего в беду лётчика». Генерал Лобов также высоко оценивал аварийно-спасательную службу противника: «Лётчики… имели тщательно продуманное аварийное снаряжение. У каждого был портативный автоматический радиомаяк, служивший приводной радиостанцией для самолёта или вертолёта-спасателя. В комплект входило специальное зеркало… Сиденье лётчика обладало положительной плавучестью и легко превращалось в удобный плотик с парусом. У пилотов, кроме личного оружия, имелись складное ружьё, рыболовные снасти, опреснитель и дезинфицирующее средство для воды, краска для контрастного обозначения места приводнения, консервированные продукты, табак… Экипажам выдавались несмываемые карты местности, отпечатанные на полотне, и письменные обращения к местным жителям, обещавшие щедрое вознаграждение за оказание помощи. Наша аварийно-спасательная служба не выдерживала никакого сравнения… Розыск лётчиков, покинувших самолёты, осуществлялся нештатными поисковыми группами на автомашинах… Снаряжение советского лётчика по сравнению с американским выглядело попросту жалким: пистолет ТТ с двумя обоймами, банка сгущённого молока и две-три плитки шоколада. Положение наших авиаторов, сбитых или подбитых в бою, несколько облегчалось сердечной помощью местного населения, воинов корейских и китайских частей. Однако в тех ситуациях, когда лётчик был ранен или приземлился в малонаселённой горно-лесистой местности, шансы на его спасение резко снижались… Однажды спасатели нашли раскрытый парашют, на котором приземлился лётчик, но сам он исчез бесследно».

Лев Колесников писал – возможно, бодрясь: «В скрупулёзности, с какой американцы готовились на случай покидания самолёта, мне виделась их неуверенность в победном исходе боя». Однако потом, вспоминал он же, советским лётчикам раздали спасжилеты и приладили к парашютным ранцам резиновые лодочки.

В критической ситуации американцы предпочитали катапультироваться над морем – там был свой флот, а советским пилотам летать над морем запрещалось. Сбитого аса Макконнелла спас из вод Жёлтого моря «Ангел» – вертолёт «Сикорский Н-19». Выходит, на той войне против нас воевали и Северский, и Сикорский…

Но вернусь к поражённому Пепеляевым «сейбру». У него были слегка повреждены двигатель и катапульта. Пилотажное, навигационное, электронное оборудование и вооружение были исправны, как и блок регулировки высотно-компенсирующего костюма. Трофей отправили в Советский Союз – разбирать, изучать, перенимать.

Поначалу даже возникла идея скопировать «сейбр», широко рекламировавшийся в зарубежной прессе как «убийца “мигов”». Об этом вспоминал авиаконструктор Евгений Адлер, которого в 1952 году направили в ОКБ Владимира Кондратьева, созданное специально для реконструкции трофейного F-86. При всём импортозамещении и «советском чучхе» авиапромышленность Союза не замыкалась, как видим, на саму себя, не варилась исключительно в собственном соку. На поверку, впрочем, оказалось, что МиГ-15 в целом не хуже «сейбра». Поэтому было решено не копировать F-86, а совершенствовать свои «миги», «яки» и «сушки». В войска уже поступал МиГ-17, проходил госиспытания МиГ-19… В 1953 году Кондратьева, «ставшего на путь технического авантюризма», с должности главного конструктора сняли, на его место назначили Сухого. Однако некоторые технические решения, применённые на «сейбре», с успехом и без всякого стеснения переняли. У советских лётчиков появились высотно-компенсирующие костюмы, новый «миг» снабдили радиодальномером СРД-3 («Град»), созданным на основе «сейбровского». Степан Микоян: «На МиГ-19… установили малогабаритный указатель перегрузки… Была внедрена система встроенного подсвета приборов лётчика красным светом. Воспроизвели четырёхходовой переключатель-кнопку, устанавливаемый на ручке пилота для управления триммерами как руля высоты, так и элеронов». Ряд других решений использовали при разработке новых «сушек». Генерал Лобов указывает, что Корейская война повлияла на развитие направления, получившего название РЭБ – «радиоэлектронная борьба». Знакомство с американским опытом использования вертолётов – для разведки минных заграждений, корректирования огня, спасения сбитых пилотов, десантирования спецподразделений, снабжения – привело к созданию Милем десантного вертолёта Ми-4, а Яковлевым – мощного вместительного Як-24.

Пилоты получили бесценный опыт войны в новых условиях и на новой технике, конструкторы – новые импульсы. Поэтому, когда Пепеляев пишет, что «опыт Корейской войны… оставался невостребованным», он, наверно, слишком категоричен, да и личные обиды чувствуются. Другое дело, что секретность, вероятно, помешала более широкому изучению и осмыслению опыта той войны, и здесь Пепеляев прав. О том же пишет Лобов: «Опыт 64-го ИАК не только не изучался

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 103
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?