Уже решила, что сбила его этим, но он лишь решил поменять позицию. Перевернул меня на живот и согнул мои ноги в коленях. Пальцами развел мои ягодицы и ввел в меня член до упора.

Я припала локтями к постели и стала тихо, непроизвольно постанывать.

- Мм… Я не могу… - проскулила я. – Я сейчас закричу… - на что он только ускорился, продолжая вколачиваться в меня до упора мощными толчками.

- Алена у себя. Пиликает на скрипке. Не услышит, - слышу позади. – Если хочешь кричать, то кричи мое имя.

- Мм… - вся боль внизу живота, словно узел, стала развязываться. Еще чуть-чуть, и я… - Костя… - протянула его имя громче, чем, наверное, могла себе позволить, и закусила нижнюю губу до боли, наказывая себя за это. Вместе с тем наступило долгожданное «освобождение».

Услышав свое имя из моих уст, он поспешил перевернуть меня на спину и начать кончать. Горячая сперма хлынула на низ моего живота. Вся, до последней капли. И он лег рядом со мной.

- Всегда меня так называй. Тебе можно, - произнес он спустя с пару десятков секунд.

- Костя… Мне стыдно… - гляжу в потолок.

- Потому что мы знакомы чуть больше недели?..

- Нет… Маргарита все поняла…

- Черт… Вон ты о чем. Хотя ты права. Стоит сказать ей о том, что теперь будет.

- А что теперь будет?..

- Что громко теперь будет каждый день, - повернул голову ко мне, и я тоже к нему. – Ведь я не смогу тебя отпустить, даже если попросишь.

- Я не попрошу…

- Но если вдруг… Пока ты и я – живы, так будет всегда.

Эпизод 2. Ее возвращение. Прощение.

София

Я знала, что ему нравится звучание его имени из моих уст, но сейчас, произнеся его трижды, я добилась куда большего эффекта, нежели в наш первый раз.

Он соединил наши ладони, перекрестил пальцы и с силой припечатал мои руки к постели. Впился губами мне в шею так, что у меня по всему телу пробежалась толпа мурашек, всю сковало от переизбытка ощущений. Рот широко раскрыт, а дыхание сбившееся.

На меня так никогда не бросались, учитывая, что до встречи с ним у меня был один лишь мужчина с идентичной оболочкой. Кто-то, может, скажет, что я сумасшедшая, раз решилась попытать судьбу с мужчиной, лицо которого уже однажды предало меня, но... пусть думают что угодно – я в своем выборе уверена.

- Ты меня любишь?.. – простонала я вопрос, когда уже находилась почти на самой вершине наслаждения.

И зачем я это спросила… Такая банальщина… Она же только отпугивает сильную половину человечества.

Что ж, я думаю, он и так считает меня с придурью, так что, не страшно.

- Не знаю, с чего у тебя такой вопрос, но отвечаю – да, я люблю тебя, - даже в такой момент он предельно серьезен в своей речи, хотя на лице явная гримаса наслаждения. – А ты меня?..

- Да… да… - простонала протяжно изогнувшись в спине. – Люблю…

Скинув мои ноги со своих плеч, он оторвал меня от постели и сам лег на спину. Проявив инициативу я сама забралась на него и очень медленно насадилась на его член. Опустилась к нему всем корпусом для короткого поцелуя, а затем стала плавно двигаться, сопровождая движения тихими стонами.

Его горячие ладони гуляли по мне от бедер до груди, сжимая, поглаживая, надавливая на чувствительные места. Временами сильнее чем нужно, но от этого мне было не менее приятно.

Держа меня за талию и направляя, он вынудил меня ускориться.

Еще немного… немного… и...

- Остановись, – прошу его, но он не отпускает меня. – Костя… - я договорить не успела, как ощутила тепло разливающееся внизу моего живота, отчего мгновенно кончила следом. - А-а...

Взяв меня за шею сзади, он заставил меня склониться и поцеловать себя.

Я сопротивлялась поцелую, желая прояснить зачем он это сделал, но место сопротивления заняла податливость. Я... я не могу ему сопротивляться. Это... невозможно. Особенно, когда мы так близки.

Рывком перекатываемся по постели, меняясь местами, и теперь, придавливая меня своим телом, он продолжает истязать мои губы.

У меня до сих пор словно звездочки сыплются из глаз от оргазма, но вместе с тем я не теряю рассудка и не забываю о произошедшем.

- Постой… - поворачиваю голову резко в сторону, а его губы скользят по моей щеке.

- Что не так?..

- Я не готова снова… становиться матерью, - настает пауза во время которой его губы перестают шевелиться на моей шее. – Нужно было тебе сразу об этом сказать…

В прошлые разы он отлично себя контролировал.

- Есть весомая причина? – тихо звучит на ухо.

- Я только вот вернула свою Машу… У меня есть страх, что у меня снова могут ее отнять. А если будет кто-то еще, то…

- Никто не отнимет. Этому у*бку не добраться ни до тебя, ни до нее.

- Я верю тебе, но…

- Ничего не говори, - обрывает. - Только, бл*дь, не сейчас.

- Я не хочу, чтобы ты думал, что дело в тебе. Я тебя правда люблю и хочу остаться с тобой, и чтобы… чтобы у нас было все, что должно быть.

- Тогда... ничего не бойся, - вновь коротко впивается в мои губы, а затем с придыханием спрашивает. – Хочешь принять душ? Со мной?

- Давай, - сразу соглашаюсь. – Сама собиралась тебе предложить. Идем.

Отстраняясь от меня, он подает мне руку и, встав с кровати, мы двигаемся в ванную комнату. Я впереди, а он, глядя на меня ниже пояса, позади.

Сама настраиваю прохладную воду и, едва встав под нее, он спешит взять меня руками под попу и прижать спиной к холодной кафельной стене. Этот контраст его горячего тела и прохладной стены – невероятен. Я задыхаюсь от чувств и вновь подступившего возбуждения.

- Ты такая… - бегает глазами по моему лицу.

- …какая? - быстро моргаю, ведь капли падают мне прямо на лицо.

- Вкусная, - приближается ко мне лицом и захватывает мою нижнюю губу. – Самая вкусная… - произнес он томно, став водить головкой члена по моей промежности.

- Я думала, что мы здесь за тем, чтобы освежиться, - шумно дышу.

- Неправда. Мы здесь, чтобы я тебе хорошенько вставил, - захватывает губы в смачном поцелуе одновременно заполняя меня собой.

- М-м-м-м…

- Я тебя прощаю. Прощаю, София.

Эпизод 3. Я счастлива, что ты мой муж, а не кто-то другой.

Он требовал, чтобы я быстро отправлялась в кровать, но сейчас же сам рывком поднял меня на руки и понес к ней.

Опустил меня на нее и, теперь нависнув надо мной и уперев ладони по обе стороны меня, пристально уставился в мое лицо. Бегал по нему глазами и, кажется, не дышал. Его дыхание было тяжелым. Он чертовски напряжен.