– Года три назад в заключении на госпитализацию мистера Франкони вы особо отметили, что, по вашему мнению, пересадка необходима. Вы помните, что сделали такую запись?

– Не особенно, – сказал доктор Левитц. – Но я знал об ухудшающемся состоянии, равно как и о неспособности мистера Франкони бросить пить.

– Но больше вы об этом не упоминали, – заметил Джек. – Мне это показалось странным, ведь в последующие два года по анализам легко было заметить, как постепенно, но неуклонно ухудшается работа печени.

– Врачу по силам лишь воздействовать на поведение пациента, – сказал доктор Левитц.

Открылась дверь, и регистратор почтительно внесла пухлую папку. Молча положила ее доктору Левитцу на стол и удалилась.

Доктор взял папку, быстро просмотрел ее и сообщил, что Карло Франкони был у него месяц назад.

– С чем?

– Инфекционное ОРЗ, – сообщил доктор Левитц. – Я прописал какой-то антибиотик. Судя по всему, это помогло.

– Вы его осматривали?

– Разумеется! – с негодованием воскликнул доктор Левитц. – Я своих пациентов всегда осматриваю.

– Перенес ли он пересадку печени?

– Ну, полного осмотра я не устраивал, – пояснил доктор Левитц. – Достаточно было осмотреть то, на что он жаловался и где имелись симптомы.

– Зная историю его болезни, вы у него даже печень не прощупали?

– Если и прощупал, то не записал этого.

– А кровь вы исследовали, чтобы узнать, как дела с печенью?

– Только на билирубин.

– Почему только на билирубин?

– У него было разлитие желчи, – пояснил доктор Левитц. – Внешне он выглядел лучше, но мне нужно было подтверждение.

– Каков же был результат?

– Показания в нормальных пределах.

– Так что, если не считать ОРЗ, чувствовал он себя удовлетворительно, – подытожил Джек.

– Да, полагаю, можно выразиться так, – согласился доктор Левитц.

– Похоже на чудо, – сказал Джек. – Тем более что, как вы сами заметили, этот человек отнюдь не собирался ограничивать себя в потреблении спиртного.

– Наверное, в конце концов пить он все же бросил, – заметил доктор. – Люди, знаете ли, меняются.

– Не возражаете, если я взгляну на его историю? – попросил Джек.

– Нет, возражаю, – ответил доктор Левитц. – Я уже изложил вам свою этическую позицию по поводу конфиденциальности. Если вам нужны эти записи, затребуйте их в порядке судебного расследования. Прошу простить. У меня не было намерения чинить препятствия.

– Ну что вы, все в порядке, – мило улыбнулся Джек, поднимаясь. – Я уведомлю прокуратуру штата о вашем мнении. А пока благодарю за то, что уделили мне время, и, если не возражаете, мы с вами вскоре еще побеседуем. В этом деле есть нечто очень странное, и мне бы хотелось разобраться в этом до конца.

Освобождая велосипед от замков, Джек про себя улыбался. Ясно, что доктор Левитц знает больше, чем пожелал рассказать. Насколько больше – этого Джек не знал, только, несомненно, интрига нарастала. У Джека появилось подспудное чувство, что ему досталось дело не только самое интересное за всю его карьеру судмедэксперта, но, возможно, и интереснейшее из всех дел, с какими ему вообще приходилось сталкиваться.

Вернувшись в морг, он поставил велосипед на обычное место, зашел к себе в кабинет раздеться и сразу направился прямиком в лабораторию ДНК. Но у Теда пока ничего не было.

– Мне потребуется еще пара часиков, – сказал Тед. – Я сразу позвоню! Вам незачем сюда приходить.

Огорченный, но не сломленный, Джек спустился этажом ниже в гистологию посмотреть, как готовятся постоянные срезы для исследования под микроскопом того, что отныне именовалось делом Франкони.

– Бог мой! – жалобно воскликнула Морин. – Вы что, ждете чудес? Я вам срезы как угорелая готовлю вне всякой очереди, и то, считайте, вам повезет, если вы их сегодня получите.

Стараясь все так же не падать духом и не утратить любопытства, Джек спустился на лифте на третий этаж и отыскал в лаборатории Джона Де Врие.

– Пробы на сандиммун А и ФК506 не так просто делать, – выпалил Джон. – А потом, мы и без того зашиваемся. Нельзя, знаете ли, уповать на мгновенное обслуживание при том бюджете, какой мне отпущен.

– Ладно, ладно! – мирно согласился Джек, пятясь из лаборатории. Он знал, что Джон человек вспыльчивый и, если его разозлить, может впасть во враждебное бездействие. Случись такое – и недели пройдут, пока Джек дождется результатов проб.

Спустившись еще на этаж, Джек заглянул в кабинет Барта Арнольда и умоляюще попросил того сообщить хоть что-нибудь, поскольку в других местах ему везде дали от ворот поворот.

– Звонков я сделал много, – сказал Барт. – Но вы же знаете, что такое «оставьте ваше сообщение, вам обязательно перезвонят». Поймать кого-нибудь по телефону вообще стало невозможно. Так что сообщений я оставил кучу, жду, когда перезвонят.

– Ни фига! – сокрушенно воскликнул Джек. – У меня такое чувство, будто я девчушка-подросток: ей купили новое платье, вот она и ждет не дождется, когда ее на бал позовут.

– Сочувствую, – сказал Барт. – Не знаю, утешит ли вас это, но нам удалось взять образец крови у матери Франкони. Он уже в лаборатории ДНК.

– А спросили у мамаши, пересаживали ли ее сыну печень?

– Всенепременно, – ответил Барт. – Миссис Франкони уверила следователя, что ничего не знает о пересадке. Зато признала, что в последнее время здоровье ее сына значительно улучшилось.

– И чему же она приписывает его внезапное оздоровление?

– Говорит, он на какие-то воды ездил и вернулся совершенно другим человеком.

– А куда ездил, не сказала?

– Не знает, – покачал головой Барт. – Во всяком случае, так она следователю сообщила, и, по мнению следователя, мамаша говорила правду.

Джек кивнул, поднимаясь со стула:

– Статистика. Получить точные сведения от матери – это было бы уж слишком легко.

– Я вас сразу извещу, как только мне начнут звонить, – пообещал Барт.

– Спасибо.

Расстроенный, Джек направился в регистраторскую, решив, что чашка кофе его подбодрит. К своему удивлению, у кофеварки он застал лейтенанта Лу Солдано, тоже собравшегося попить кофейку.

– Ой-ей-ей! – воскликнул Лу. – Пойман на месте преступления.

Джек оглядел следователя убойного отдела. Тот выглядел получше, чем в последние несколько дней. Не только верхняя пуговка на рубашке застегнута, но и галстук подтянут как надо. Больше того: лейтенант чисто побрился и даже волосы причесал.