– Все празднуют, а я дома торчу, – мрачно буркнул Диня. – Можно я хоть на местную тусню схожу? В соседнем доме домовые будут собираться, тыц-тыц, типа…

– Я все слышу про тыц-тыц. Будешь сидеть тут, потому что ты под домашним арестом до конца жизни, – отрезала Дашуля. – И не вздумай сбежать. Картошка готова?

– Сама дура, – едва слышно буркнул домовой, с неохотой начав раскладывать слегка пригоревший ужин по тарелкам.

После ужина время до выхода было потрачено на одевание и приготовления. К тому, что подгонка платья, создание прически и легкий макияж могут занимать столько времени, Влада была морально не готова. Но тут кикимора была в своей стихии, и сопротивляться было бесполезно.

– Магиструм выразил обеспокоенность в связи с началом Вальпургиевой ночи, – вещала «Теленечисть». – Темной стороне следует соблюдать осторожность из-за возможности провокаций Магиструма…

– Магиструм, Магиструм. – ворчала Мара, орудуя иголкой с ниткой и ушивая платье в талии. – Что мы им – мешаем, жить не даем?

– Мы их геополитические противники, Марочка, – разглагольствовал дед, потягивая кофе из чашки. – Нечему удивляться, это в порядке вещей. Влада, за тобой заедет Гильс, разумеется?

– А вот и нет, – тихо отозвалась Влада, наблюдая за иголкой в руке кикиморы. – Ай! – Она вскрикнула, когда булавка воткнулась ей прямо в бок.

– Ой, извини, я нечаянно… – Кикимора поспешно отбросила иголку с ниткой и расправила складки платья. – Ну вот, любуйся. Те, кто тебя не ценил, сегодня пожалеют, – многозначительно добавила Мара.

Влада придирчиво разглядывала себя в зеркало. Да, какая-то красота, безусловно, сейчас была. Как красота леса в сумерках. Еще не очертились тени, не выявился свет, все будто погружено в неясное ожидание чего-то. Или кого-то. Лучше и не сравнивать себя с красавицей Элей Флаевой или Альбиной Готти – сравнение будет не в нужную пользу.

Однако взгляд Дини, который встретил ее в прихожей, красноречиво говорил об обратном.

– Ух ты! – выдохнул домовой, с восхищением разглядывая Владу, и показал большой палец, присвистнув с видом знатока девчоночьей красоты.

Как только действо с нарядом и прической было закончено, со двора раздалось натужное гудение и возмущенные вопли соседского шишимора. Выглянув в окно, Влада увидела сверкающий новеньким лаком черный «хаммер» с нарисованными по бортам языками пламени и оскаленными черепами. Из него залихватски выпрыгнул Ацкий и принялся расхаживать по двору, пиная ногами бархатцы и маргаритки. Его крылья были запихнуты под кожаную косуху, что придавало его фигуре горбатость, а походке еще большую зловещность.

– Ты… ты вот с этим вот пойдешь на бал?! – ахнула Мара, выглядывая из-за занавески во двор. – Вот с этим вот кошмарным?!

– Вот с этим, – подтвердила Влада, помахав Ацкому рукой из окна.

– Чудовище какое-то, – ахнула кикимора, ткнув пальцем во двор, где кошмарный Ацкий шагами хромого страуса мерил газон. – И совершенно не подходит к твоему шикарному платью. Ни по цвету, ни по стилю!

– Это как понимать?! – возмутилась Дашуля. – Она же под защитой Мурановых. Значит, должна идти с Гильсом!

– Я больше не под защитой Мурановых, – перебила Дашулю Влада. – Все, я свободна.

– Не может этого быть! – рявкнула Дашуля. – Зачем врать-то?! Вампир никогда не снимает защиту, это невозможно!

– А вот и возможно.

– Что ты сделала?!! – завопила Дашуля на Владу. – Почему Алексу не сказала?!

– А ты не ори на мою хозяйку! – неожиданно встрял домовой, вытаращив глазенки на Дашулю. – Я ее опекаю, а я одобряю этого ее ухажера! Это Димка Ацкий, его семья все московское небо курирует, ясно?! Они крутые, они летают!

– Чего-чего?! – огрызалась Дашуля, состроив злобную мордочку. – Ты что, еще прикрикивать на меня вздумал, мелочь?

– Дети, дети, прекратите ссориться… – растерянно бормотал дед, в панике вспоминая, куда он запихал книжки по психологии подростков. Мара Лелевна тоже растерялась, прижав к груди руки, а коллекционная дедовская нежить навострила ушки, с интересом ожидая скандала из темных углов кухни.

Скандал состоялся буквально через секунду и не обманул ничьих ожиданий. Диня и Дашуля оторвались по полной программе.

– Я не мелочь! – скандалил Диня. – Ты сама-то кто-о?! Человечек, который лезет в тайный мир хоть тушкой, хоть чучелом!!!

– Слушай, ты, арестант-нахлебник! – Дашуля рассердилась не на шутку. – Молчал бы, а не кукарекал. Ты сам ходячее недоразумение. Навязался к Огневым, и не выгнать теперь. Преступник малолетний…

– Ах, я преступник?! – взвился Диня. – Да что ты вообще понимаешь, хипстерша айфоновская? Глупая московская фифа на битом «купере»!

– Иди лучше работай, бездельник! – грозно орала на домового Дашуля. – Запишись в бесплатные волонтеры, будешь дежурить по зловоротням, нетопырей оттуда гонять, ничтожество! Да я такое про тебя напишу, узнаешь!

– И пиши, пиши! Тьфу-тьфу-тьфу на тебя!!! – Диня не выдержал и яростно ткнул в сторону Дашули скрюченным указательным пальчиком. Под потолком кухни пронеслось что-то похожее на рваную тюлевую штору, которая задела всех за головы, оглушив легкими разрядами статического электричества.

– По-по…получилось… – прошептал Диня, глядя, как Дашуля с Марой Лелевной пытаются пригладить вставшие дыбом волосы. – Получилось наконец-то… настоящая домовая злость… ДА!.. Взбесить домового это вам не шутки… зов предков…

Восторженные аплодисменты коллекционной нежити взорвали кухню, и Влада, пользуясь суматохой, поспешила смыться.

Подняв подол своего нарядного платья, чтобы не запачкать его о ступеньки, она спустилась вниз и устроилась в машине Ацкого, когда тот разудало распахнул перед нею дверь. Правда, после этого пришлось ждать, пока валькер с руганью поставит отвалившуюся дверь на место.

– Так, – Влада рассматривала шикарный «хаммер», прищурив глаза и склонив голову набок. – Ац, кто тебе морок на машину ставил?

– Ну Бертилов, – хмуро заворчал валькер. – Я вообще-то запросто могу себе и крутую тачку купить, если денег подкопить, только зачем? А Бертилов этот… Он же не может ничего нормально сделать. Я его попросил – сделай из папашиной старой «девятки» новую. Точно такую же, только поновее. Ну простейший же морок для тролля, да?

Влада уселась в машину, погладив рукой ярко-зеленый кожаный чехол сиденья. Ацкий прыгнул на водительское сиденье, и они вырулили со двора. Нет ничего смешнее «хаммера», который громыхает, как железная бочка и рычит оторванным глушителем.

– Как ты? – Влада разглядывала валькера, который был бодр, как обычно. – Вчера-то больно было?

– Вообще, фантомский клинок – это больно, – с уважением в голосе, что происходило крайне редко, признался валькер. – Я чуть не умер, если честно. Потом проморгался, прочухался – и здоров. Слушай, я так понял, что Муранов с тобой поругался вчера? Узла вампира на тебе нет. У вас с ним совсем – все?