Рычание продолжалось.

Он воззвал к страхам, живущим в сознании Гефестуса. Он воспроизвел картины уничтожения Хрустального Осколка, когда ослепительная вспышка выжгла глаза дракона.

Рычание продолжалось. Пожиратель разума не обнаружил ни малейшего зазора между драконом и артефактом. Они стали единым целым и объединились настолько полно, что Яраскрик не мог определить, где заканчивается один и где начинается другой, не мог определить, кто контролирует совместные действия или хотя бы кто придумал это рычание, так расстроившее и смутившее иллитида.

А оно продолжалось, не утихая, не изменяясь, и, как понял иллитид, могло продолжаться еще целую вечность.

Умное создание!

Пожирателю разума больше ничего не оставалось. Он больше не сможет контролировать движения драколича. Больше не будет ни споров, ни обсуждений. Не будет ничего, кроме этого рева, на протяжении нескольких мгновений, часов, дней, лет или столетий. Остается только рев, только непроницаемая стена звука одной и той же тональности, которая навсегда лишит его ощущений, лишит любопытства, заставит оставаться внутри, обрекая на бесконечную борьбу.

Яраскрик понимал, что мог бы справиться с одним Гефестусом. И не сомневался, что нашел бы способ уговорить Креншинибона.

Но эти двое отгородились от него стеной рева. И для иллитида все стало ясно. Хрустальный Осколок, такой же самоуверенный, как и сам Яраскрик, такой же упрямый, как дракон, и терпеливый, как само время, сделал свой выбор. В первый момент этот выбор удивил Яраскрика: почему Креншинибон предпочел более слабый интеллект дракона?

Да потому, что Хрустальный Осколок обладал большим самолюбием, чем предполагал иллитид. Креншинибон руководствовался не только логикой. Объединившись с Гефестусом, он получил доминирующую роль.

Рычание продолжалось.

В этом шуме время утратило смысл. Не было больше ни вчера, ни завтра, ни надежды, ни страха, ни наслаждения, ни боли.

Только стена, неизменная, непроницаемая, непреодолимая.

Яраскрик не сумел победить. И не смог выдержать. Король Призраков стал союзом двух существ, которые слились в одно, отделившись от иллитида.

И бестелесный интеллект пожирателя разума почти сразу же начал рассеиваться, погружаясь в забвение.

* * *

Все лучшие умы, оставшиеся в Храме Парящего Духа, собрались, чтобы обменяться мнениями, наблюдениями и догадками о столкновении миров и возникновении сумрачной области, образовавшейся из Уровня Теней, которую они договорились называть Царством Теней. В процессе обсуждения были отброшены все разногласия между чародеями и жрецами, между людьми, дворфами и дроу.

Все вместе они строили новые догадки и планы, пытаясь найти ответы. Все быстро согласились, что темные ползающие существа, атаковавшие Храм Парящего Духа, были порождениями другого уровня, и никто не стал спорить по поводу основного предположения о столкновении или, по крайней мере, о каком-то опасном взаимодействии постороннего мира с их собственным. Но осталось еще много других вопросов.

— А откуда взялись ходячие мертвецы? — спросила Даника.

— Это вклад Креншинибона в общую суматоху, — с неожиданной уверенностью заявил Джарлакс. — Хрустальный Осколок — это в первую очередь артефакт некромантии.

— Но ты утверждал, что он уничтожен, — полученное Кэддерли откровение подсказало способ его уничтожения, и мы выполнили все условия. Как же тогда?..

— Столкновение миров? — скорее спросил, чем ответил Джарлакс. — Ослабление Пряжи? Просто хаос нашего времени? Я не думаю, что он вернулся точно таким же, каким был прежде, что это очередное воплощение разрушенного Креншинибона. Но вполне могло быть, что создавшие его личи вырвались на свободу. Мне кажется, что одного из них я убил, а вы сталкивались со вторым призраком.

— Ты допускаешь слишком много предположений, — заметила Даника.

— Цепочка умозаключений для начала расследования. Ничего больше.

— И ты считаешь этих личей лидерами? — спросил Кэддерли.

Даника опередила Джарлакса:

— Лидер — это драколич.

— Объединившийся с остатками Креншинибона, а, следовательно, и с личами, — добавил Джарлакс.

— Ладно, что бы это ни было, происходит что-то плохое, и гораздо хуже, чем я видел за всю свою жизнь, — сказал Бренор, оглядываясь на дверь комнаты, где лежала Кэтти-бри.

Возникло напряженное молчание, и Бренор, что-то разочарованно пробормотав, ушел, чтобы побыть со своей несчастной дочерью.

К всеобщему удивлению и, прежде всего к своему собственному, Кэддерли по окончании дискуссии остался с Джарлаксом. Дроу обладал удивительным даром предвидения и высказывал интересные гипотезы относительно взаимодействия двух миров. Кроме того, ему пришлось столкнуться с призрачным существом, которое они оба считали одним из личей, когда-то давным-давно создавших Креншинибон. И идеи дроу казались Кэддерли наиболее содержательными.

Ни Дзирт, ни Бренор, ни даже Даника не могли так полно постичь смысл ловушки, в которую угодила Кэтти-бри, не понимали неизгладимых последствий, которыми угрожало столкновение нового и старого мира и ослабление барьера между светом и тьмой. Никто из остальных магов и жрецов не мог себе представить непоправимость постигших их изменений, утраты магии и если не всех, то некоторых богов. Но Джарлакс все понимал.

Денир исчез, и Кэддерли был вынужден это признать. Его бог не вернется, по крайней мере, в том облике, который был знаком жрецам. И Пряжа, источник всей магии Торила, не может быть восстановлена. Как будто сама Мистра — и вся сфера ее влияния, — казавшаяся незыблемой, внезапно исчезла.

— Какая-то магия останется, — сказал Джарлакс, когда беседа подошла к концу, сведясь к высказываниям одних и тех же предположений. — Твои деяния это подтверждают.

— Или это просто последние вздохи умирающего волшебства, — заметил Кэддерли.

Джарлакс пожал плечами и неохотно кивнул, признав вероятность такой теории.

— А в том мире, что столкнулся с нашим, есть магия и боги? — спросила Даника. — Увиденные нами чудовища…

— Они не имеют никакого отношения к новому миру, в котором, как и в нашем, наверное, есть и магия, и грубая сила, — бесцеремонно прервал ее Джарлакс. — Ползуны явились из Царства Теней.

Кэддерли молча кивнул, выразив свое согласие с дроу.

— А их магия тоже умирает? — спросил Дзирт. — Затронуло ли это столкновение, о котором вы говорите, их Пряжу?

— Или они как-то по-новому переплетутся между собой, возможно включив в себя и Царство Теней, находящееся между ними? — предположил Джарлакс.

— Нам это неизвестно, — покачал головой Кэддерли. — Пока еще не известно.

— А что же дальше?! — воскликнул Дзирт с оттенком отчаяния в голосе — отчаяния, вызванного страхом за судьбу Кэтти-бри.