потом сразу к Петровичу в мастерскую. Пару задачек, которые сегодня задали, можем обсудить по пути или прямо у Петровича. Что думаешь?!

— Давай так, почему бы и нет. Я пока больше о тарелке борща и жареной картошечке со шкварками думаю.

— Да, перекусить точно не помешает… — соглашаюсь с другом.

На этой позитивной ноте мы разошлись по домам, договорившись встретиться уже через час на том же месте.

* * *

По пути в мастерскую Петровича, от центра города до Сенного рынка.

Тот же день и время.

— … и вот так все получается! — заканчиваю объяснять Петьке, как решается задачка по физике и, что самое главное, почему именно так ее нужно решать, какие процессы происходят и какие допущения сделаны.

— Да, Макс, ну ты — голова! — Так быстро и ловко все разобрал. Тебе в учителя идти надо, физику детишкам преподавать.

— Думаешь?! Я больше к технике склоняюсь… Мастерскую, как у Петровича, открыть или программы начать писать. Пока сам не знаю, чего больше хочется.

— Кто ж тебе даст мастерскую открыть?! У нас же не «прогнивший капитализм»! — Петька аж остановился от возмущения.

— Петь, не тормози! — подгоняю я друга. — Холодно просто стоять на улице. Я же не говорю, что прямо сейчас открою, да еще и частную. Кто же мне даст-то… А вот выбрать направление для получения образования и опыта вполне можно. Я бы не отказался продолжить работать у Петровича и дальше.

— А, ты об этом. Это да, интересный опыт. Посмотрим, что он нам скажет по итогу недели.

Хм, а Петька не очень-то заинтересован в том, чтобы развиваться в этом перспективном направлении, по крайней мере, сейчас. Неужели вчерашняя встреча с историком так на него повлияла?! Или я чего-то не знаю?..

* * *

Мастерская Петровича, район Сенного рынка.

Тот же день и время.

— Привет, ребятки! — приветливо поздоровался Петрович. — Как ваши дела?!

— Добрый день! — дружно ответили мы. — Да все хорошо! Тренировка сегодня была…

— Спорт — это жизнь! Здорово! Ну что, начнем?!

Традиционно, у нас была проверка памяти, проходящая, как бы, между прочим, без особых усилий с нашей стороны. По крайней мере, с моей. А дальше Петрович просто выдал нам принесенную сегодня с утра технику, которую нужно было диагностировать и «назначить лечение». Только на этот раз Петька старался работать быстрее, а я — проверять все блоки.

Эксперимент получился интересный, ничего не скажешь. Петька не слишком-то ускорился, просто стал действовать собраннее и быстрее, судя по всему. Хотя, как он говорил, некоторые блоки он проверял «без энтузиазма», т. к. знал, что там все отлично, а другие — досконально, даже не по одному разу, пока не находил проблему. Все-таки есть у него какая-то интересная «чуйка» на проблемное оборудование. Нужно будет завтра проверить за ним как пропускаемые блоки — я это делаю быстрее, так и проблемные. А он за мной перепроверит — будет интересно.

У меня же «чуйка», увы, никак не проявилась. Понятно, что на тотальную проверку всего уходило в 2 раза больше времени, но некоторые проблемы я все-таки обнаружил, причем там, где их быть не должно. И это тоже интересный опыт для меня, ведь без нашего эксперимента я бы так тщательно все не проверял.

Сказать, что Петрович был впечатлен, значит, ничего не сказать. По-моему, он был готов взять Петьку на приемку и диагностику прямо сейчас, не дожидаясь ни конца экспериментов, ни конца практики. Да и от меня вряд ли отказался бы, все-таки скорость, с которой мы «раскидали» кучу электроники поразила даже меня самого. Теперь проблема уже в скорости ремонта.

— Так, ребятки, хватит на сегодня! Предлагаю завтра перекрестно проверять друг за другом, причем ты, Петька, ориентируешься только на «чуйку», а ты, Макс, делаешь все с максимальной скоростью. Сначала проверяем все подряд, чтобы добиться чистоты эксперимента, а потом посмотрим.

— Хорошо, давайте так, — устало согласились мы.

— Ну что, чайку с печенками и по домам?!

— Это можно, — оживился Петька. От перекуса он никогда не отказывался.

* * *

По пути из мастерской Петровича, от Сенного рынка до центра города.

Тот же день. Вечер.

— Макс, что-то я устал от этих экспериментов…

— Тебе разве не интересно?! Это же какой-то твой талант скрытый…

— Да какой талант… — отмахивается Петька. — Хотя, если подумать, может ты и прав.

— Завтра все узнаем! А потом будем пробовать применить его не только к диагностике техники.

— Нашел себе подопытного кролика, — ворчит Петька. Но по голосу понятно, что такое внимание ему очень льстит. — Просто жизнь какая-то однообразная стала: школа, тренировки, мастерская…

— А ты хочешь только школу и домашку?! — ехидно спрашиваю у него.

— Нет, конечно! Весна же! Хочется тепла, любви, прогулок под Луной.

— Да вы, батенька, романтик! — улыбаюсь я. — Мне тоже хочется, но пока как-то холодновато для прогулок. Да и мокровато…

— И экзамены скоро, — грустно добавляет Петька.

— Они тебя реально пугают?! — тут уже моя очередь удивляться.

— Не то, чтобы очень, но… — смущается друг. — Физика и алгебра с геометрией даются мне не так легко, как история. И уж тем более, не так легко, как тебе.

— Я понял! Значит, будем заниматься!

— Правда?! — в тоне Петьки проскальзывают восторг и надежда.

— Что-нибудь придумаем! — уверенно отвечаю я.

Кажется, я точно знаю, о чем нужно поговорить с мамой… У нее-то опыта явно больше…

Глава 92

Вечерний звон

Квартира Сергеевых, обычный жилой дом в центре Саратова.

0 6.05.1986. Вечер.

Признание Петьки, что ему не так легко, как кажется, даются физика и математика, несколько обескуражило меня. С одной стороны, я и сам замечал некоторую скованность Петруччо на этих уроках, но даже не связывал ее с тем, что он не схватывает все «с лету», а скрупулезно старается разбираться в вопросе. При этом порой «вгрызается» в тему так, что начинает разбираться в ней лучше меня. На одном из недавних разборов домашки это подтвердилось. Интересное и очень полезное качество, с этим сложно поспорить. А вот устные предметы, особенно та же история, даются ему куда как проще.

Так, погруженный в свои размышления, я на автопилоте дошел до дома, поднялся на этаж и даже открыл дверь в квартиру.

— Максимка, ау! Кто этот парень и куда вы дели моего сыночку?! — голос мамы, наконец, вывел меня из глубокого ступора.

— А, ты чего, мам?! — офигел я, среагировав только на последние слова.

— О, Макс вернулся! С возвращением, блудный сын! — у мамы явно хорошее настроение, а вот я в чем-то провинился.

— Чего