– Если Законодательному собранию это придется не по вкусу, оно нам так и скажет, когда с ним будет восстановлена связь. Однако нам с тобой следует исходить из предположения, что от Федерации остались только Пограничные Миры. Откуда мы знаем, может, Землю месяц назад поглотила черная дыра?! Мы тут сами по себе и должны действовать соответствующим образом. Именно поэтому ты нам так важен! Ведь ты дитя этого мира, пусть и приемное!

Ортега открыл рот, потом закрыл и покачал головой:

– Знаешь, Иан, мне, как всегда, не поспеть за полетом твоих мыслей. Давай отложим все это по крайней мере до тех пор, пока не минует непосредственная угроза.

Под «непосредственной угрозой» он, конечно, подразумевал нападение мятежников, которого следовало ожидать в самом ближайшем будущем. Оно было неизбежно не из-за колоссальных кораблестроительных и ремонтных мощностей Зефрейна и даже не из-за того, что Зефрейн охранял «Врата» – узел пространства, являвшийся единственным пригодным к практическому использованию путем, связывавшим Пограничные Миры с остальной частью Земной Федерации. Важность Зефрейна заключалась в его научно-исследовательском центре, в котором два поколения блестящих умов беспечно разрабатывали проекты военных технологий нового поколения. Им было наплевать, что новые виды вооружения никто не производил. Кому же нужна новая гонка вооружений с Орионским Ханством! И они даже не заметили, что попытки создать еще более крупные и дальнобойные ракеты ненароком подвели их к порогу настоящей революции в области гравитационных технологий, революции, которой суждено было преобразить намного больше, чем просто современную войну! Базы данных научно-исследовательского центра на Зефрейне были утробой, в которой зрели зародыши новой эры освоения космического пространства, и Тревейн без колебаний прибег бы к термоядерному аборту при возникновении угрозы захвата центра мятежниками.

Научно-исследовательский центр на Зефрейне был ключом к Пограничным Мирам. Если бы удалось начать производство новых типов вооружений в достаточных количествах (а база ВКФ в Зефрейне как раз и была одним из двух или трех мест в Федерации, где это представлялось возможным), Пограничные Миры смогли бы выстоять. Тревейн и Ортега знали это и действовали исходя из предположения, что мятежники это тоже понимают и сделают все возможное, чтобы помешать.

Бортовой электромобиль остановился в шлюпочном отсеке «Зороффа». Из него вышли оба адмирала, внешне такие непохожие один на другого. Ортега был невысокий и немного тучный. Его коренастая фигура и широкое скуластое лицо напоминали о славянских и латиноамериканских предках. Тревейн же был высоким, худым и очень смуглым – типичный англичанин с изрядной примесью «цветной» крови, унаследованной населением Британских островов в конце двадцатого века от своей уходившей в небытие империи. У него уже редели волосы на макушке, но в отличие от некоторых (и, в частности, от Ортеги) он дал себе труд отрастить короткую аккуратную бородку, модную среди офицеров мужского пола на службе в ВКФ Земной Федерации. Хотя Тревейн никогда в этом не признавался, он гордился своей бородкой и стеснялся лысины.

– Когда вернемся с учений, давай отправимся на пару дней в Ксанаду, – предложил Ортега. – Ты слишком давно не слезал с корабля, Иан! А вдруг ты уже разучился ходить по земле?! – добавил он, обнажив в улыбке крупные зубы. – Кроме того, я хочу познакомить тебя с некоторыми членами временного правительства. В том числе с Мириам.

На лице у Ортеги отразились гордость и удивление, которые он испытывал каждый раз, думая о дочери.

– Она давно хочет с тобой познакомиться.

– Буду очень рад, – без особого энтузиазма сказал Тревейн. Ортега заметил его колебания и снова улыбнулся:

– Придется смириться с неизбежностью этой встречи, Иан. Мириам такая же, как ты, – всегда добивается своего. Она – вылитая мать.

Они подошли к катеру Ортеги. Почетный караул из космических десантников встал по стойке «смирно».

Внезапно Ортега остановился и фыркнул:

– Генерал-губернатор! Надо же такое придумать! – Потом он подмигнул Тревейну и добавил:

– По крайней мере, ты так увлекся этой идеей, что перестал уговаривать меня переехать на «Зорофф»!

На следующий день Тревейн сидел в небольшой штабной рубке рядом с адмиральским мостиком «Зороффа». Он был там с начальником своего штаба Соней Десай и слушал начальника оперативного отдела штаба Генджи Йошинаку, излагавшего ход учений, запланированных на следующие несколько дней. Капитан Шон Ф. К. Ремке, командир «Зороффа», находился на капитанском мостике и слушал Йошинаку, глядя на него с экрана монитора. Тревейн прислушивался к информации, в то же время изучая своих подчиненных.

Десай слушала Йошинаку, поджав тонкие губы. Ее лицо, как всегда, было непроницаемым. Глядя на ее неподвижные черты и смуглую кожу, унаследованные у европейских и индийских предков, Тревейн понимал, что Соне никогда не стать кумиром своих подчиненных, хотя ее блестящие способности были высоко оценены даже теми весьма многочисленными офицерами, которые ее недолюбливали.

Ремке кивал в такт словам Йошинаки, покачивая каштановой бородой, украшавшей его румяное лицо. Тревейн мог легко представить себе, что творится сейчас в голове у дюжего капитана. Неукротимому Ремке следовало бы командовать линейным крейсером, но и свои нынешние обязанности он выполнял ревностно и скрупулезно. Он был уроженцем Чертовой Помойки – самого грязного городка Нового Детройта, известного своими трущобами. Многие относились к нему с предубеждением из-за резавшего слух новодетройтского выговора. Но мужество и незаурядные способности позволили Ремке стать капитаном монитора ВКФ.

Йошинака тыкал указкой в сгрудившиеся на дисплее огоньки, обозначавшие все находившиеся под командованием Ортеги корабли пограничной стражи (кроме тех, что несли патрульную службу в потенциально беспокойных точках по всем Пограничным Мирам). Сейчас они дрейфовали рядом с Вратами и их космическими фортами, готовясь к совместным учениям со станцией космического слежения Зефрейн. Как и сам Тревейн, начальник оперативного отдела родился на Земле. Коренных землян в ВКФ Земной Федерации было так мало, что Тревейна с Йошинакой связывали совсем особые отношения. Они никогда их не обсуждали, но Йошинака все понимал без слов. Он был сообразительным, очень проницательным человеком, старавшимся держаться незаметно. Никто, кроме Тревейна, до конца не понимал, насколько он важен для создания того, что сам Йошинака называл «Ва» тридцать второй боевой группы, напоминая, что на стандартный английский «Ва» можно не очень точно перевести как «групповая гармония».

Внезапно Ремке раздраженно повернулся к кому-то остававшемуся вне поля зрения камеры. Потом раздражение на его лице уступило место озабоченности, и он перебил Йошинаку:

– Господин адмирал! На станции космического слежения объявлена тревога! Из Врат появляются беспилотные носители стратегических ракет. Некоторые из них – но вроде бы немного – уже подорвались на минных полях!

Тревейн скользнул взглядом по дисплею. Очевидно, Ортега тоже получил это сообщение. Некоторые из желтых и оранжевых точек на дисплее – самые быстроходные крейсера и эсминцы Ортеги – уже стали отдаляться от красных, которыми обозначались линкоры и линейные крейсера.