Постепенно армия людей сжалась, собравшись на высоком и плоском плато в северной части центрального хребта Пеннлин. Хорошо организованные лавовые тритоны окружали их со всех сторон, в особенности на нижележащих полях с северной стороны, препятствуя бегству из гор и возвращению в города.

Принц Гелдион винил себя, полагая, что ему следовало бы на всякий случай подумать о том, как обеспечить отход из гор.

– Мы не могли ничего предпринять, – быстро напомнил ему лорд Баденох. – Горы являлись нашей наилучшей защитой, они надежнее стен Коннахта.

– А сколько солдат живыми выберутся из Пеннлин? – язвительно спросил Гелдион. – И что будут делать Коннахт и Бремар без своих войск, когда ведьма выйдет на свободу?

В ответ Баденох пожал плечами и внимательно посмотрел на черное кольцо, окружавшее его армию. И это кольцо сжималось все теснее.

Лавовые тритоны продолжали показывать выучку и дисциплину. Те из них, что находились с восточной, западной и южной сторон плато, заняли оборонительные позиции, ибо тропы были узки и опасны для передвижения, да к тому же легко простреливались сверху солдатами. Количество тритонов на северной стороне все время возрастало, здесь они собирались в огромную массу. Их проход к плато был открыт. Правда, он вел наверх, но людей готовились теснить шеренги, насчитывающие до сотни тритонов.

Вражеские ряды вздрогнули, словно от раскатов грома, а затем с шипящим ревом покатились в направлении загнанных в угол людей.

– Будем сражаться достойно, – сказал Баденох Гелдиону, и по тону его голоса принц понял то, что подразумевали эти слова: умрем достойно.

Король Киннемор ничего не знал о сражении, когда двигался по лабиринту извилистых зеркальных коридоров хрустального замка. Он надеялся, что силы лавовых тритонов будут остановлены на достаточном расстоянии у восточного края гор Пеннлин, и этим были продиктованы условия капитуляции, включавшие возвращение Инис Гвидрин законному королю Волшебноземья.

Сознавая могущество ведьмы, Гэри и Микки считали, что королевский план чересчур оптимистичен и построен на предположениях, которые провалятся, когда дело коснется злодейки Керидвен. Однако никто из них не сказал ни слова и ничем не выдал своих опасений, ибо Киннемор был настроен решительнее, чем кто-либо на их памяти.

К тому же он был король.

Керидвен они встретили в пустой восьмиугольной комнате. Пол, потолок и стены были зеркальными, поэтому каждому из вошедших понадобилось некоторое время, чтобы оглядеться. Ведьма, красивая и устрашающая, одетая в черное шелковое платье, держалась совершенно спокойно, стоя в каких-то десяти футах от своих противников,

– Ты знаешь, зачем мы пришли, – сказал ей Киннемор, и голос его был ровным.

Если король и был напуган, ничто в его голосе или жестах не выдавало этого. В ответ Керидвен хихикнула.

– Твоя капитуляция будет принята! – решительно произнес Киннемор. – Правда известна по всей стране, а это всегда было для тебя величайшим проклятием.

Ведьма снова истерически хихикнула.

– Правда? – с упреком переспросила она. – А что тебе известно о ней, глупец? Разве не правда, что твой жалкий сынок в эту самую минуту теряет в горах почву под ногами? Что твоя жалкая армия, столь незаслуженно хваленная, со всех ног удирает от полчищ лавовых тритонов, пришедших по моему зову?

Гэри и Диана удивленно посмотрели на ведьму, затем обменялись взглядами. Помимо того, что в действительности говорила Керидвен – а это были довольно тревожные сведения, – казалось, что губы колдуньи двигаются не в такт словам, как в плохо дублированном фильме.

– Что ты знаешь о правде? – загремела вдруг ведьма мощным и глубоким голосом, раздражающе резким и каким-то дьявольским из-за своего полного диссонанса с тем, каким он был несколько минут назад.

Киннемор стал отвечать, но слова застряли у него в горле, ибо ведьма начала меняться. Из ее груди высунулась третья рука, черная и покрытая чешуей. Из бедер выросли извивающиеся щупальца и зашлепали по полу с обеих сторон.

– Что ты знаешь? – опять проревело чудовище. Голова у нее теперь была отвратительного вида, похожая на рыбью, с широко раскрытой пастью, усеянной клыками, и острыми, словно иголки, шипами, торчащими изо лба.

Киннемор отступил на шаг, Микки взвизгнул, а Гэри и Диане было не унять дыхание, чтобы произнести хоть слово. В таком же состоянии находились и пятеро сопровождавших их солдат, хотя они сохраняли верность королю и обнажили мечи на случай, если нужно будет дать отпор.

– Уходим! – сумел крикнуть король солдатам, но когда он и его охрана повернулись, то обнаружили на том месте, где только что была дверь, зеркало.

– Это может оказаться несколько труднее, чем ты думаешь, – прошептал лепрекон.

Гелдион приказал бойцам передовой шеренги сосредоточиться. Сзади летели стрелы, неся гибель в ряды лавовых тритонов. Принц лишь качал головой, ибо это едва ли останавливало черную волну. Чудовища просто перескакивали через убитых и раненых товарищей, не обращая на них внимания.

В сотне футов от себя Гелдион различал их узкие змееподобные глаза, блистающие решимостью. Принца одолевали мысли о смертельной битве, которая вот-вот начнется.

И вдруг по лавовым тритонам ударил еще один град стрел, более мощный, чем из-за спины Гелдиона, и эти стрелы били не в лицо надвигающейся орде, а с западной стороны!

– Тильвит-теги! – закричал один из солдат и оказался прав.

К полю боя приближались эльфы Тир-на-н'Ог со звенящими луками в руках. Они быстро скакали по западным тропам на своих белых конях, сияющих на солнце. За ними двигались в атаку уцелевшие жители Дилнамарры. Бойцы этого отряда были полны такой решимости, какая возникает лишь от великого несчастья.

А с севера, прямо в тыл полчищам лавовых тритонов, надвигалось такое громадное количество булдров, которое вне пределов Двергамала не видывали целую тысячу лет. Во главе их шли Джено Молотобой и Кервин. За ними следовали Дункан Дрохит и его храбрые солдаты.

По обеим сторонам войска дворфов катились по каменистой почве огромные катапульты гномов, швыряя камни, горящую смолу и массивные копья в гущу лавовых тритонов.

Принц Гелдион не упустил этот момент.

– Вперед! – крикнул он своим солдатам. – Сражаться с честью!

Лорд Баденох эхом отозвался на этот призыв, но сейчас в его взволнованном голосе не было уже тяжких предчувствий.

Кэлси скакал неотступно и бесстрашно, и лук его посылал врагам поток стрел. В отличие от битвы за Тир-на-н'Ог, эльф мысленно видел завершение этого сражения – окончание тягот, отчего выиграют все добрые народы Волшебноземья. Он покидал Бремар полный надежд, но сознавал, что ведьма вскоре получит свободу и все несчастья могут начаться заново. К удивлению Кэлси, ему повстречался большой отряд эльфов, двигавшихся по дороге, ведущей из Дилнамарры на восток. Вместе с ними были остатки дилнамаррского ополчения и те солдаты, которых самозваный король Киннемор оставил охранять город. Весть о самозванце-хагге и о возвращении законного короля распространилась быстрее, чем двигался конь Кэлси, и племена Волшебноземья уже надеялись на лучшую жизнь в недалеком будущем.