Утром следующего стандартного дня, получив наконец от врачей позволение выйти из госпиталя, — роботы как раз начали разбирать возведенную вокруг пациента временную постройку, — выживший человек ступил на поверхность планетоида. Иматра уже переживала первые, пусть еще весьма скромные шаги на пути обратно к пригодному для обитания людей состоянию. Правда, судя по тому, что человек видел вокруг, на полное восстановление былого состояния потребуется немало времени. Пострадавший от нападения суточный цикл — период обращения Иматры был нарушен — сейчас медленно возвращался к обычному, состоящему из двадцати четырех стандартных часов. Некоторая часть выносливых декоративных насаждений по-прежнему была жива и зеленела, несмотря на то что растения несколько часов пробыли практически в безвоздушном пространстве. Гавот (так звали человека) приостановился, восхищенно глядя на зелень. На прогулке уже можно было обойтись без скафандра — атмосферное давление практически вернулось к нормальному уровню. Правда, содержание кислорода все еще было низковато, но людям, работавшим под открытым небом, вполне хватало респираторов. Все окружающие, кроме только что выписанного пациента, как раз и носили такие респираторы.

Неожиданно человек обнаружил, что он, словно повинуясь некоему внутреннему приказу, движется прямиком к дому, где он получил свой скафандр, которому был обязан жизнью. Конечно, подобные порывы могли представлять немалую опасность, но сейчас человек решил послушаться внутреннего голоса. Подойдя к нужному месту, человек замедлил шаги, а потом и вовсе остановился. Он безмолвно поблагодарил судьбу и удачу — безликие могущественные силы, в кои-то веки выступившие на его стороне, — потом огляделся. От взорванного здания остался лишь обгоревший остов. Оно стояло на краю огромных, протяженностью в несколько километров, руин. Когда-то здесь находился самый большой космопорт Иматры.

Пожалуй, разумнее всего было бы немедленно уйти отсюда, но человек помедлил еще несколько мгновений, наслаждаясь ощущением неуязвимости. Он все еще продолжал стоять, задумчиво разглядывая руины, когда у него за спиной послышался звук смутно знакомых шагов. Кто-то приближался к нему.

Человек обернулся и обнаружил, что стоит лицом к лицу с молодой женщиной в строгом деловом костюме и, конечно же, в респираторе.

— Прошу прощения, вы — Кристофер Гавот? — У молодой женщины оказался мягкий и приятный голос. — Мне назвали ваше имя в госпитале.

— Да, это я. — Он назвал спасателям не то имя, которым пользовался прежде, но человек считал, что оно годится не хуже любого другого.

Гавот отметил, что собеседница практически не уступает ему в росте. Но этим их сходство не исчерпывалось. Женщина (опять же как и сам Гавот) была крепкого сложения, довольно красива, а также имела чрезвычайно холодный и деловой вид. Она представилась, назвавшись Ребеккой Танарат, агентом по особым поручениям при Ведомстве Человечества.

Гавот напустил на себя невинный и удивленный вид.

— Видите ли, я не местный… моя родная планета находится довольно далеко отсюда. Боюсь, я не совсем понимаю, что такое Ведомство Человечества. Судя по слову «ведомство», это, должно быть, какое-то правительственное бюро, или?..

Госпожа Танарат терпеливо кивнула:

— Да, именно. Иматранская система — лишь одна из четырех, подпадающих под юрисдикцию нашего филиала ВЧ.

— Понятно. — Гавот понял, что был прав насчет знакомых шагов. Похоже, он всегда может угадать приближение закона, даже если и затрудняется точно определить, какой именно и чей закон претворяет в жизнь разговаривающая с ним сейчас женщина. Единственное, в чем был точно уверен Гавот, так это в том, что Ведомство Человечества понятия не имеет, кто он такой на самом деле. Иначе они не отправили бы беседовать с ним первую попавшуюся девчонку.

Очевидно, госпожа Танарат что-то почувствовала. Она спросила:

— Скажите, пожалуйста, соответствует ли действительности имеющаяся у нас информация о том, что вы не являетесь уроженцем Иматранской системы?

— Да, я здесь проездом. Это была часть космопорта, да? — Гавот слегка повернулся и махнул рукой в сторону руин. На самом деле он ничуть не сомневался, что так оно и есть. Всего лишь в нескольких метрах от того места, где стояли два собеседника, некогда располагалась камера предварительного задержания при космопорте. Вскоре после сигнала тревоги один из охранников, и до того действовавший не совсем идиотично, решительно заявил, что жизнь арестованного сейчас полностью зависит от них и потому следует снять с него наручники и позволить ему надеть скафандр. Это совершенно безопасно, если предварительно отключить кое-какие системы скафандра…

После короткого спора они все же выдали арестованному скафандр. При этом воспоминании Гавот слегка улыбнулся.

Тем временем агент Танарат что-то говорила своим приятным голосом, явно собираясь втянуть Гавота в разговор. Его что, опять записали в подозреваемые? Было очень похоже, что агент Танарат выучила некие общие правила: например, то, что допрос обычно следует начинать в дружеском тоне. Но госпожа Танарат выглядела слишком юной, и ей трудно было добиться, чтобы ее дружелюбие выглядело естественным и искренним.

Тем не менее она, несомненно, намеревалась выполнить порученную ей работу. Некоторое время Ребекка достаточно неуклюже старалась повернуть разговор в нужное ей русло. Почему берсеркеры так внезапно отступили? У господина Гавота нет никаких идей по этому поводу?

На самом деле Гавот до сих пор не думал об этой стороне вопроса. Он наугад высказал предположение, что враги, практически стерилизовав маленькую планетку, просто двинулись к более крупной цели, бросились в атаку на расположенные ближе к солнцу и более плотно заселенные планеты. Поскольку Гавот не слыхал никаких воплей и плача по поводу сообщений об ужасных потерях на тех планетах, он предположил, что в этом рейде берсеркеры потерпели поражение или, по крайней мере, что людям удалось отбиться.

Когда он высказал свои соображения, не забывая сохранять приличествующий случаю серьезный тон, собеседница спокойно сообщила, что ничего такого не произошло.

— Как только берсеркеры прекратили громить этот планетоид, они тут же покинули систему, причем очень прытко. Внутренних планет угроза не коснулась.

Со стороны казалось, что, произнося эти слова, агент Танарат внимательно наблюдает за реакцией собеседника. Гавот удивленно моргнул:

— Может, они узнали, что к людям идет подкрепление?

— Возможно. Но все равно эта история выглядит очень странно. Вам так не кажется? Пока что никому и никогда не удавалось напугать берсеркеров. — Теперь голос Ребекки Танарат звучал несколько жестче, чем в начале разговора.

Гавот повернулся спиной к развалинам космопорта и почти наугад двинулся дальше. Из-под его ботинок взлетали и на некоторое время повисали в воздухе серые хлопья гари и пыль. Агент Танарат двинулась следом, заложив руки за спину.

Через несколько шагов Гавот сказал:

— Но ведь им же наверняка известно понятие «отступление». Если берсеркеры знают, что вот-вот должны подойти превосходящие силы противника и уничтожить их, они отступают, разве нет? Разве они не отступают ради того, чтобы в будущем снова иметь возможность уничтожать жизнь?