Штабель высокий, хотя коробки разного размера и формы. Но все тяжелые. Очень тяжелые! Оп! А вот открытая коробка. Ага. Сейчас она и узнает, что шеф сюда привез. Ну-ка, ну-ка…

Осторожно отогнула края коробки, распахнула…. и обомлела: деньги. Это – деньги! Евро! Тут – евро! О господи… фальшивые?! Может, он фальшивомонетчик?

– Неужели фальшивые? – сама не заметила, как пробормотала вслух, и совсем не удивилась, просто не осознала, когда получила ответ.

– Нет, не фальшивые. Настоящие. – Голос шефа был обманчиво спокоен, но Маша знала, как быстро мужики могут переходить от слов к делу, взрываясь, как ядерная бомба.

– Я не брала! Я ничего не брала! Простите! Я просто хотела посмотреть. Я ничего такого не думала! Простите, простите!

Маша была в ужасе. Вот сейчас возьмет и прибьет ее, чтобы не совала нос не в свое дело. А она, дуреха, еще про Синюю Бороду шутила. Сейчас утопит в бассейне, да и вся недолга. Или придушит – зачем ему топить? У него ручищи вон какие, мышцы так и играют.

– Чего перепугалась, дурочка? – вроде как искренне удивился Константин Петрович. – Конечно, по заднице тебя надо нахлопать, и как следует, чтобы нос не совала без спросу. А вообще – я хотел тебя заставить поработать.

– А что надо сделать?! – воспрянула духом Маша. – Минет? Или настоящий секс?

– Да что же это такое! – Константин Петрович фыркнул – то ли рассмеялся, то ли вознегодовал. – Ну как же тебя этот чертов Семен испортил! Черт подери, ты вообще у него какие-то другие функции исполняла?! Или только трахалась?

– Да все делала… – растерялась Маша. – В смысле, я принимала звонки, договаривалась о встречах, с поставщиками говорила – по-немецки, Семен-то в немецком ни бум-бум. Как и в английском, испанском, французском. Так что я все делала и еще вела отдел кадров. Анкеты распечатывала, договоры составляла. Да, я умею и договоры составлять!

– Поражаюсь… а зачем ты вообще учила иностранные языки? Зачем тебе столько языков? – Константин Петрович с интересом осмотрел поджарое крепкое тело Маши. – Ты хотела переводчицей работать?

– Поспорила с парнем, что выучу немецкий за месяц, – пожала плечами Маша, и ее грудки соблазнительно колыхнулись, а Константин Петрович с интересом проследил за их движением. – И выучила. И английский я почти и не учила, но как-то – рраз! И выучила. Да так, что американцы и англичане принимают меня за англичанку. У нас учитель хороший был, поговаривали, что бывший шпион. Брехня, конечно, но языку научил. А потом заело, и я решила выучить французский. И выучила. Самым сложным был китайский! Вот где я попотела! Но сейчас могу разговаривать – как не фиг делать! Я потом интересовалась – французский, испанский, это все романские языки, у них, считай, корень один. Это как русский язык и мова. Выучил французский – значит, легко выучишь и испанский, португальский. Вот так…

Видя, что убивать ее не собираются. Маша несмело, осторожно подошла к шефу и прижалась к нему вплотную, обхватила руками за спину. Вернее, чуть ниже, чувствуя под ладонями крупные, каменные мышцы мужского зада. И начала поглаживать…

– Простите меня! Я правда не хотела! А что с вами случилось?! Я думала, на вас напали! А откуда деньги?

Маша тут же почувствовала, что постепенно восстающая плоть шефа опала, и ругнула себя – вот зачем спросила? Теперь снова разозлится.

– Вот что, Маш… ты можешь спрашивать, а я могу не отвечать. Но отвечу – не твое дело! Не было – и вдруг стало. А если ты кому-то об этом скажешь – я тебе язык отрежу. Вместе с головой. И это не шутки. Мне будет очень жаль портить такое прекрасное тело, но я это сделаю. Так что заткнись и слушай: тебе нужно пересчитать деньги. Часть из них в долларах, часть в евро, есть немного британских фунтов, а может, и еще в какой-нибудь валютной дряни. В общем, лучше оденься, чтобы грязь с денег не осела на твой прекрасный животик, и считай. Впрочем, дело твое, одеваться или нет. Мне все равно. Нет, не по купюрам считать! Не делай такую кислую морду! Пачками! Считаешь пачки и записываешь. А потом мне скажешь результат. А я пока что созвонюсь кое с кем. Нам эти деньги надо сдать в банк на мой счет. Все поняла? Сумеешь поднять ящик?

– Ну… так-то сумею… – Маша уцепилась за ящик побольше и без особого усилия переставила его на другое место. – Зря я, что ли, в тренажерном зале зависала? У меня попа – орехи колоть можно! И руки сильные!

– Ну и отлично. Дерзай!

Маша кивнула и пошла в свою комнату. Нет, она не переживала, что ее заставили таскать ящики. Это не просто ящики, это деньги! Большие деньги! Жалко, что не ее деньги, но ей тоже что-нибудь перепадет. Шеф не жадный.

Таскать ящики отправился, как был, – в одних трусах. И только когда окунулся в промозглый октябрьский холод амбара, вспомнил: черт возьми, не лето! Это на Багамах сейчас плюс двадцать семь, а тут… шесть градусов тепла, не больше!

Однако возвращаться за одеждой не стал, да и жалко было портить хорошую дорогую одежду. Глупо, конечно, – он может купить ее целый вагон, но… все равно жалко. Да и не так уж холодно, когда таскаешь полторы тонны дензнаков. Тем более что открытый портал сам по себе тянет энергию так, как если бы разгружал вагон с углем. Вспотеешь точно.

И Костя вспотел. Носился между амбаром и комнатой-складом так, будто его шилом в зад кололи. Хорошо хоть, когда несколько дней назад укладывал ящики в амбар, отделил коробки с российскими рублями от валюты – положил их в отдельные штабеля. Иначе сейчас пришлось бы вначале вскрывать ящик, а уже потом тащить через портал. Российские рубли на Багамах не нужны. Наверное. Он точно не знает, но по логике – не нужны.

И даже так, с уже подготовленными к переброске коробками, едва не отдал концы. Чуть не сдох! Последнюю коробку перетаскивал через портал шатаясь и едва не распорол ногу о лопату фирмы «Леше», которая как на грех стояла прислоненная к стене амбара у выхода. Запнулся, упал… и заточенная, как лезвие топора, проклятая лопата чиркнула по бедру, едва не вспоров кожу до кости. Тело сработало, в последний момент уклонившись от встречи с железякой, но… не совсем.

Голова кружилась, подташнивало, а потом из носа потекла кровь – бурным потоком, как будто кто-то хорошенько врезал здоровенным кулачищем.

Ну а затем – вырубился, едва успев отключить портал. Хорошо хоть успел, иначе бы просто копыта откинул. Портал был открыт около часа – по крайней мере, по ощущениям. Точно не сказать, так как не следил за временем. И между прочим – зря! Надо засекать время пребывания, иначе все может закончиться очень плохо.

Ну а после какое-то мелькание образов, картинок – вроде как Маша его куда-то тащила, а он ей что-то говорил. Огромная белоснежная ванна и струи горячей воды, бьющие в бока, и мягкая губка, намыливающая тело. А потом приснился сон – Оля, живая и здоровая, ее гладкое тело, и руки, которые ласкают, доводят до оргазма. И снова вода, покой и тишина…

Очнулся как от толчка – так бывало на войне, когда вот только что ты был в расслабленном, полудремотном состоянии, и вдруг – рраз! Кровь бьет в виски, тело дрожит от переполняющего кровь адреналина. Опасность! Тревога! Подъем!