– Так-ыть… нэ дистаю я. Щас, спробую ще… э-э… фух… нэ виходыть, Михалыч! Нэ можу дистаты ии трэкляту!

– Шайсе!

Руки огнем горят. И трос через шапку впился в плечо. Если бы не страховочный карабин, канат наверняка выпрямился бы под моим весом, и развернуло бы горе-скалолаза вверх ногами. Со всеми вытекающими последствиями.

Блин! Хватит уже себя пугать! Куда уже больше?

Мне надо всего-то на три десятка метров спуститься вниз, там скала перестает быть отвесной и появляются удобные склоны, трещины и уступы… еще метров на шестьдесят до основания. О-о! Как же это высоко! Тридцать – это же дом одиннадцатиэтажный!!! И я только на полпути, еще этажей пять осталось. Всего-то малюсенькая хрущевочка! Ни-изенькая такая. Ы-ы, когда же я спущусь наконец?

Голоса сверху становятся глухими и еле слышными.

– Давай сам карабкайся за ным! Ось же друга мотузка йе. Борзо вниз! Придуши там цьйого цуценя!

Спускаться там наверху собрались? Сумасшедшие люди. Без знаний, без подготовки. И что на это скажут законы физики? И закон подлости?

Еще метров пять я выиграл. В пояснице ломило с непривычки, ноги свинцом налились, но я упорно подтравливал канат сквозь ободранные пальцы.

– Ни. Ни! Боязно мэни! Як же я втремаюся? Нэ можу, Михалыч!

Свист кнута.

– А-а-а!

– Вниз давай, юда[18]. Шайсе!

– Не трэ́ба! А-а-а! Иду, иду. Нэ бый!

– Быстро! Борзо. Борзо, шляк бы тэбэ трафив!..[19] Шнеля, с-шайсе!!!

Мне осталось совсем мало. Я уже вижу уступ, где могу надежно зацепиться, нужно еще каких-то три метра…

Далекий свист кнута, и…

– А-а-а-а!!! – нечеловеческий вопль сверху, приближающийся ко мне с крейсерской скоростью локомотива.

Мимо пролетело что-то темное, растрепанное, отчаянно ревущее от смертельного ужаса. Глухой удар – и… опять в мире наступила тишина. Только равнодушное перестукивание множества каменных булыжников, сосредоточенно прыгающих по крутым уступам все дальше и дальше вниз, к самому основанию скалы. За компанию с Матвеем, надо думать.

Или с тем, что от него осталось.

Такие вот бывают… полеты наяву.

Я в изнеможении дотянулся до ближайшего пологого выступа и втиснулся в первую попавшуюся трещину, с трудом восстанавливая надорванное дыхание.

И вовсе даже в горах не холодно… без шапки.

Слышишь, мама?

Мне всего-то нужен телефон.

Так мало! Просто телефонная будка или хотя бы козырек на стенке дома. Да, блин, вообще никаких приспособлений не надо! Пусть будет только серая гребаная коробка с диском и с коричневой, мать ее, эбонитовой трубкой на проводе! В этом поселке вообще есть что-нибудь общественно доступное?

Лабиринт узких и кривых улочек, среди которых нет ни одной горизонтальной: то вверх, то вниз; веселенькие одноэтажные домики самых разнообразных мастей да размалеванные заборчики с элементами стихийно-курортного деревянного зодчества. Кругом намеки на праздник, отдых и веселье, пускай даже слегка примороженные по случаю зимы, на что указывает обилие пустых пансионатов в глубине буйно заросших скверов. И кругом кипарисы. Везде! Самое последнее, что мне нужно в данную минуту. Ох уж эти курортники! Как там у Стругацких: «Терпеть не могу, когда люди веселятся добросовестно».

Я попал сюда не веселиться! Мне всего лишь надо позвонить.

Счет идет на минуты – слишком долго я карабкался по скале в ледяном полумраке! Если Полищук доберется до города быстрее моего звонка – Ирине не выжить, я это отлично понимаю. Он будет сейчас заметать следы, и… на месте его соратницы, богомолки бабы Дуни, я бы тоже не расслаблялся.

Я метался по Форосу в надежде хоть откуда-нибудь связаться со своими.

После чудесного спасения в горах и находясь, разумеется, в соответствующем шоковом состоянии, я совершил тактическую ошибку, фатальную – продолжил свое движение дальше вниз через труднопроходимую лесную зону в сторону прибрежного поселка. С перепугу, надо полагать. Инстинктивно стремился уйти как можно дальше от собственного, так сказать, персонального убийцы. Несостоявшегося, к счастью, на этот раз. И подальше от трупа неразумного верзилы Моти, так и не ставшего альпинистом. Мне бы, наоборот, обойти утес стороной и найти пологий подъем обратно в гору, пусть это и было бы по времени чуть дольше. Не страшно, Полищук не стал бы меня дожидаться у церквушки, свинтил бы уже. Зато в темноте за серпантином наверняка уже орудует наша засадная группа во главе с Сан-Санычем. А у них и рация есть, и транспорт где-то лапником завален. Поднял бы всех на уши, и все бы оперативно среагировали так, как надо для спасения Ирины.

Так нет же. Вниз. К морю. К мерцающим огонькам человеческого жилья, словно забытое в лесу испуганное домашнее животное.

Ну и чего добился?

Где в этом курортном беспределе администрация? Милиция где, больницы, школы? Как же тяжело современному юзеру что-то искать в незнакомом городе без интернета и навигатора. И главное, людей практически нет на улицах по зимнему времени! Спросить не у кого.

Кто-то мелькнул за поворотом.

– Эй-эй! Мужчина! Гражданин! Товарищ, эй!

Пухленький толстячок в сиреневой «болонье» удивленно оглянулся на мои вопли.

– Чего тебе, мальчик? – спросил он неожиданно густым басом. – Ты чего весь рваный такой? Беспризорник, что ли?

– Милиция! Мне срочно нужна милиция, дяденька!

– На Школьной милиция, в сторону моря. А тебя что, ограбили?

– На Школьной? – Мне показалось, что надо мной издеваются. – Милиция на Школьной?! А школа не на улице Милицейской, часом? Тут вообще в этом селе школа есть?

– Почему это «в селе»? – обиделся толстячок. – Это город у нас. И школа, естественно, есть. На улице…

– Больничной? – перебил я его нетерпеливо.

– Не-а… Не угадал. На улице Терлецкого. Во-он там.

– А куда ближе? В школу или в милицию? Или все же… в больницу?

– Так до школы ближе, само собой. Тут она, прямо за посадками. Надо только через спуск Форосский, потом через Космонавтов. Да видно ее отсюда! Школу-то.

Вообще-то с этого бугра весь поселок как на ладони. Темновато только.

Чуть раньше я еще при свете уходящего дня имел возможность разглядеть эту курортную идиллию. Тогда, когда целую вечность карабкался вниз по негостеприимным зубьям Красной скалы. По щелям, расселинам да водотокам. Пока вокруг меня вдруг неожиданно не появился лес, упрямо прущий в гору меж громадных каменных исполинов, разбросанных под скалой. Вид тогда на поселок был вообще… суперживописным. Как 3D-карта в компьютерной программе. Жаль только, что буфер кэш-памяти в моей разболевшейся голове был исчезающе мал. Не запечатлелось изображение!