Позже, убедившись, что Ингорь заснул, Услада осторожно убрала со своей груди его руку и нашарила на полу рубашку. Со вздохом она кое-как оделась и выскользнула за дверь. Ложница Карла была за соседней дверью. Наставник ждал.

– Ну?

– Что ну? – усмехнулась Услада. – Молодой еще, а так ничего, научим…

– Ты не очень-то!

– А не ты ли меня к нему отправил?

Утром Ингорь проснулся позже обычного, в узкое оконце уже бил солнечный свет. Рядом на ложе никого не было. Он даже головой затряс, пытаясь сообразить, не померещилась ли ему нагая красавица. Но увидел на полу ленту, которой была заплетена ее коса, и зарделся от горячих воспоминаний.

Весь день он ходил как чумной, все чудились под руками упругие груди, запах волос, горячие ласки… Вечером в ложнице никого не было, Ингорь даже вздохнул с облегчением, не зная, как вести себя, если красавица появится снова, и одновременно страстно желая ее появления. Но стоило ему улечься, как дверь тихонько отворилась, и к его ложу шагнула Услада.

Девушка посещала молодого князя еще с десяток ночей. Все это время она ничего не говорила, только горячо обнимала, целовала да помогала ему освоить мужскую науку. И все это время Карл делал вид, что ни о чем не догадывается. Ингорь вставал позже обычного, когда Олег с Карлом уже давно были заняты каким-то делом, разговаривал невпопад, непонятно чему вдруг улыбался.

Наконец это надоело старшему князю, тот спросил у наставника, в чем дело. Карл объяснил. Олег сначала смотрел на него, широко раскрыв глаза, а потом расхохотался:

– Услада, говоришь? Пришли-ка ее нынче ко мне. Пусть князюшка отдохнет, не то скоро с ног валиться станет. Горячая девка?

В тот вечер Услада в ложнице Ингоря не появилась. На следующий тоже. Зато Олег выглядел с утра вполне довольным. Ингорь пробовал открыто спросить у наставника, где красавица. Тот усмехнулся:

– Она у Олега. После него спит весь день. – И вдруг вздохнул. – Это не мы с тобой…

У Ингоря зарделись уши, но больше спрашивать не стал. А немного погодя наставник завел разговор о том, что пора жениться.

Ингорь невесело усмехнулся:

– На ком?

Карл поглядел на него с прищуром:

– Ты никак девку жалеешь? Таких у тебя много будет. Она для ложа, а не для женитьбы, запомни про то. Жениться надо на лебеди белой, чтоб нетронутой была, а Услада вчера с тобой или со мной была, а нынче вон с князем. Надоест – и другому отдаст.

Ингорь вспомнил про девицу на перевозе, та вот так не пришла бы в ложницу, скорее уж с обрыва бросилась. Его задумчивость заметил Карл, спросил. Ингорь вдруг и рассказал о Прекрасе, что несколько лет назад его близь Плескова отшила, когда приставать пробовал. Карл сначала хохотал, потом вдруг стал серьезным. Ингорь, которого смех наставника обидел, не хотел больше ничего говорить, но пришлось, Карл пообещал все разузнать про красавицу.

Слово свое сдержал, уже на следующий день вдруг исчез. Олег сказал, мол, поехал в Плесков по делам. По тому, как пристально посмотрел на него князь, Ингорь понял, по каким делам отбыл наставник, и снова зарделся. Олег засмеялся:

– Ежели и впрямь хороша девка да скромна, женись, хотя и не княжеского роду. – И вдруг положил руку на плечо Ингоря: – А Усладу не жалей, она тебя чему надо научила, пока хватит. Она для взрослых мужчин, которым жениться не надо… Твое дело наследников родить, тебе не такая нужна.

Ингорь хотел спросить, в чем разница, но промолчал, только щеки горели.

Карл явился довольно скоро и не один. Привез-таки красавицу Прекрасу. Олег глянул на девицу своим пристальным взором, который мало кто из мужчин выдерживал. Девушка зарделась как маков цвет, но глаз не отвела. Князь довольно ахнул:

– Ишь какова! Глаза не прячет!

Прекраса, у которой в глазах стояли слезы, горделиво вскинула и без того высоко поднятую голову:

– Что мне прятать? Я вины ни в чем за собой не знаю!

Олег навис над ней своей массой:

– Так-таки ни в чем?!

Девушка чуть испугалась, но головой замотала.

– А сердце у князя молодого кто похитил?! – Олег дождался растерянности во взгляде будущей невестки и хохотнул. – На перевозе, а? До сих пор забыть не может.

Князь повернулся в Карлу с Ингорем:

– Хороша! Молодец! А что не княгиня, так на то и ты, женишься – станет княгиней!

Только тут Прекраса поняла, для чего привез ее сюда этот Карл. Внимательно глянув на Ингоря, она вспомнила, как совестила молодого парня тогда на перевозе, но кто же мог подумать, что этот приставала ее запомнит!

Дальше все было как во сне. Свадьба, многочисленные гости, даже первая ночь, которой она очень боялась… Но Ингорь оказался опытным, ласкал так, словно занимался этим каждую ночь. Правда, Прекраса о том не задумывалась, ей все было внове в княжьем тереме.

Услада же по-прежнему жила в тереме у князя Олега и даже чувствовала себя там хозяйкой. Холопкам приказывала так, словно и не ровня ей. Умна оказалась, с князем беседы вела не только ласковые, но и разумные, о чем он с воеводами говорит, внимательно слушала, а потом уже в ложнице и свой голос подавала.

Когда это случилось впервые, Олег недоуменно уставился на Усладу, не веря своим ушам. Та сначала смутилась, но быстро поняла, что князь в хорошем настроении, и рискнула договорить. А говорила дельно, потому Олег даже прислушался. После этого разрешил ей не уходить далеко, когда разговоры серьезные в трапезной ведет, оставалась Услада за завесочкой, слушала, все примечала, а позже рассказывала князю, что заметила. Но если со слугами была требовательной, то с князем всегда свое место знала, хватило ума у нее не лезть, когда не спрашивают. Может, за это и любил ее Олег вопреки всем недовольным? А те снова припомнили, что Олег не боярскую дочь взял, хотя на сей раз и киевлянку. Но князь не женился, просто держал красавицу у себя.

А вот Прекраса в дела мужа и тем более свекра не лезла, вела себя, как и подобало скромной девушке, только что вышедшей замуж – рукодельничала, разговаривала только с мамками, при чужих опускала глаза долу. Карл даже удивлялся, и куда девался тот самый гордый взгляд, который был у красавицы, когда ее только привезли на княжий двор?

Заметив, что оглядывается, хотя и несмело, молодая княгиня, точно ищет что, к ней метнулась Вятишна:

– Что, княгинюшка, что?

Прекраса, не привыкшая к такому обращению, смутилась, зарделась:

– Там… мое пряслице где-то… брала с собой…

– Есть, есть, видела, – засуетилась мамка, переваливаясь утицей, поспешила за дверь, вернулась споро, неся в руках пряслице с начатой куделью и веретено.

Прекраса улыбнулась вещам как родным, это все, что осталось с ней от родимого дома. Как-то сложится жизнь с князем? Хотя он и добр, и старший князь Олег давеча глядел на нее ласково, точно на дочь свою, но страшно Прекрасе, а тут свое, привычное…